Читать интересную книгу Замок воина. Древняя вотчина русских богов - Валерий Воронин

Имя отца Таргитая мне было известно. Я наткнулся на него случайно, когда разыскивал информацию о Таргитае. Звали его Папай. Не трудно догадаться, что само это имя указывает на папу.

Не исключено, что у него ещё были другие имена.

В любом случае здесь явно зафиксирована родовая ветвь древних царей, а может быть, и царей-богов или истинно древнерусских богов, уж не знаю, как их правильно называть, которые избрали своим местом жительства этот горный район Крыма.

8

Я вдруг представил, что стою не на безлюдном горном плато, со всех сторон окаймлённом скалами и лесом, я на прекрасной террасе, выложенной из больших каменных блоков, тщательно подогнанных друг к другу. Вокруг меня ходят люди, одетые в странные одеяния. У некоторых на головах высокие шапки, напоминающие цилиндры, у иных – на кожаных сандалиях большие сверкающие рубины. Это знак принадлежности к какому-то жреческому сословию.

Неожиданно на ближайшей от меня возвышенности ярко вспыхнул огонь. Но это был не факел и не обычный костёр. Это был огненный вихрь. Он стоял на месте и закручивался, как веретено, вырываясь вверх мощной огненной струёй. Вначале пламя было не более человеческого роста. Затем этот вихрь стал поднимать яркие огненные языки всё выше и выше. Не знаю, с чем это можно сравнить. Но когда я понял, что огонь находится на уровне третьего или четвёртого этажа современного дома, я тут же окрестил увиденное «огненной башней». Тогда же подумалось: «Это явление не природное, оно рукотворное. Явно мощностью вихря кто-то управлял».

Люди, которых я увидел, вовсе не испугались, не побежали в разные стороны, как будто они нечто подобное в своей жизни видели не раз и принимали огненный вихрь как должное. Может быть, это Таргитай так забавляется? Или место, где находится его усыпальница, проявляет своё огненное начало таким необыкновенным образом?

Из задумчивости меня вывел Константин. Он дёргал меня за руку и участливо смотрел в глаза, мол, парень, не улетай в своих фантазиях далеко! Конечно, я с ним был согласен, всё это – лишь плод моего разыгравшегося воображения. Никакого огня величиной с башню здесь нет, и людей в странных одеждах – тоже…

– Знаешь, Костя, – сказал я, – мне кажется, что это высокогорное плато было древней вотчиной русских богов. Или, как их ещё называли… Передавалась власть по наследству – от отца к сыну. Они владели массивом Бойко и считались царями-магами. А вся эта местность – сказочным волшебным краем.

– Раем, а не краем, – поправил меня Константин.

– Пусть раем, – согласился я, – ещё лучше… Он был отгорожен от остального мира неприступными скалами и суровыми горными вершинами. Здесь обитали небожители, к которым можно было добраться по дороге, мизерную часть которой мы с тобой видели, когда взбирались на высокогорье Бойко. Внизу, в долине, жили простые люди. Там же поселились впоследствии и дети Таргитая, ставшие царями, то есть предводителями народов, обитавших в окрестностях Пятигория.

А само высокогорное плато стало символом небесного окормления этих народов. Местом, откуда исходит благодать, где содержится их древняя основа. Вот что такое Бойко!

– Да, ты хороший рассказчик! – рассмеялся Константин. – У тебя так складно получается…

Костя явно лукавил. Было видно, что моя идея назвать массив Бойко святым местом, городом, который по своему статусу можно сравнить с Афоном или даже небесным Иерусалимом, ему понравилась. Поэтому я тут же принялся её развивать и дальше.

– Представляешь, вокруг нас – высокие крепостные стены, которые тянутся от одного скального выступа к другому. А на самих вершинах стоят мощные сторожевые башни. Один их вид отпугивает любого попытаться взять эту крепость силой.

В одной из стен устроена надвратная башня с тяжёлыми железными вратами. Они всегда открывались в полдень, когда солнце находилось в зените. И эти врата называли бы солнечными…

А в ночные часы на каждой из главных башен возжигались бы яркие огни, которые вихрями бы ввинчивались в ночное небо, пугая чужестранцев своей таинственной силой…

Мне вначале казалось, что я просто переношу мне известные факты о прошлом стольного града на Мангупе на почву горного массива Бойко. Но вскоре я понял, что ошибаюсь. Конечно, какое-то общее начало и там, и там имело место быть. Но башни с огнями-вихрями, люди в абсолютно неизвестных мне одеждах…

Нет, нет, я сейчас не фантазирую. Ибо реально вижу этот чудо-град! Стены, башни… Кстати, все башни со шпилями. Они чем-то своей верхушкой напоминают огненный вихрь, который я уже видел. Может быть, вообще конструкция башен изначально повторяла огненный вихрь? Кстати, сколько здесь башен вообще? Я попытался их сосчитать, но из-за неровного рельефа местности всё плато мне не было видно, лишь несколько близстоящих башен виделись отчётливо.

– Ты чего замолчал? – голос Константина вернул меня к реальности.

Я даже вздрогнул. Появление из «небытия» в моём изменённом сознании Константина было не меньшей сказкой, чем та нереальная картина с башнями, которую я случайно ухватил.

– Знаешь… Я вот о чём подумал… Вероятность нахождения здесь древней крепости или целого города очень велика. Уж место больно подходящее для этого. Я так думаю, оно считалось стольным в память пребывания здесь Таргитая, или как там они его называли.

Но вот о чём я подумал – должно же быть у него своё легендарное имя. Ну, допустим, Китеж-град.

– Китеж-град здесь быть не может! – возразил Костя.

– Это я и сам понимаю. Просто в голове вертится образ древнего городища, окаймлённого со всех сторон неприступными скалами. А на них – крепость…

– Что-то вроде кремля? – уточнил Константин.

– Да, наподобие кремля, – согласился я – И по статусу подходит, и по внешнему виду. Но у этого кремля должно же быть имя собственное?

– Но нам оно неизвестно, – Костя пожал плечами.

Я с ним согласился, перебирая в памяти любые подходящие старинные названия: Иерусалим, Киев-град, Карфаген, Херсонес… Да нет, это всё не то! У крымского кремля было какое-то особое название…

И вдруг меня осенило. Я соединил воедино два слова: Крым и Кремль. Может быть, изначально само название полуострова возникло из Кремля. И так назывался этот город-полис на плато Бойко? А уже затем имя собственное стало обозначением любого укреплённого городища, где жил владетель здешних земель или местный князь.

Мы ещё долго бродили по плато Пятигорья. А у меня всё время не выходило из головы: Кремль – Крым, Кремль – Крым… Какое завораживающее сочетание звуков!

9

Уже дома, спустя какое-то время, я вновь вернулся к теме Крыма-Кремля. Пришлось покопаться в словарях, чтобы найти корни происхождения интересующих меня слов. Вскоре я выяснил, что «кремль» (как мы сейчас называем его) произошёл от «креп» (крепкий) или «кремень» (очень крепкий камень). Понятно, что в обоих случаях речь идёт об укреплении или крепости.

Вместе с тем слово «кремль» очень тесно связано с «крома» (кромка, край, перегородка), что также связано как с самой конструкцией крепости, так и с возможным её местонахождением. И здесь окормлённое со всех сторон плато массива Бойко очень даже подходит под право быть первым местом, где появилось слово «кремль».

А как в старину тюркские народы называли (в том же Крыму) крепости? Словом – «кермен», «керем». Согласитесь, очень близко по звучанию. На полуострове до сих пор сохранилось достаточное число топонимов, связанных с крепостью: Эски-Кермен, Тене-Кермен, просто Кермен. Для сравнения: древнерусское укрепление называлось «керемень».

Крем – креме – кремль – кремень – крома – керем – кермен – это один звуковой ряд. Кстати, в современном украинском языке до сих пор сохраняется определение руководителей (управляющего) как «керманыча» (то есть того, кто является хозяином кремля = крепости?). В этом отношении керманыч и князь очень близки по значению и сути слова.

Тюркское название нынешнего Крыма – Кирым (ров, вал = то, что огораживает со всех сторон крепость). Считается, что Перекоп, где находился такой вал, мешавший чужеземцам беспрепятственно попасть на полуостров, и дал название всему полуострову – Кирым (Крым). Это бесспорное заблуждение.

Перекоп, как система заграждений, являвших собой крепость, мог называться кырымом, киримом или же керменом. Но это вторичное название. Изначально крепости-кермены возникли во внутренних пределах полуострова, и чаще всего, на высокогорных останцах, где можно было легко укрыться от неприятеля. А прообразом этих крепостей и послужила первая из них – Крым (кремль) на массиве Бойко.

Каким же образом так крепко сплелись воедино древнерусские и тюркские названия крепости? Можно предположить, что изначально «кремль» как понятие присутствовал только в Крыму. И народы, переселявшиеся с этого полуострова, переносили данное название в другие земли. Позже какие-то ветки вновь возвращались назад. Происходило наслоение названий, иногда со слегка изменённым звуковым произношением. Поэтому нет никакой необходимости искать первенство русского или тюркского корня в слове «кремль». Скорее всего, этот корень и находится в Крыму. И некогда (не исключено!) он был единым для этих народов.