Читать интересную книгу Работа на лето - Александр Мартынов

— Не уходи, — попросил он.  — Без тебя страшно.

— А со мной нет? — удивлённо спросил Генка. Мелки покачал головой.  — Ты же меня не знаешь совсем.

— Знаю, — серьёзно сказал мелкий.  — Ты супермен. Как в кино.

— Спи ложись, — шикнул Вован, и мелкий послушно лёг, но не сводил с Генки глаз.  — Проводить?

— Да не надо, — Генка встал, попробовал — нога держала.

— Поднимешься на склон за дорогой, за кустами — лесополоса, сказал Вован.  — А там трасса… Спасибо тебе, слышь?..

… Генка почти поднялся на склон и повернул за кусты, когда сзади послышался ровный гул мотора. Оглянувшись, он увидел, как по дороге юзом спускается машины — большущий серозеркальный джип «пэтфайндер», остановившийся возле коллекторного люка.

Генка застыл, чуть пригнувшись, поражённый чувством опасности, внезапно охватившим его. Он увидел, как из машины вылезли трое хорошо одетых мужчин средних лет — двое атлетически сложенных, третий толстый, чемто похожий на того типа, который по телику рекламирует пивной алкоголизм с выпадением памяти.  Судя по их поведению, взрывам смеха и громкому разговору, все трое были сильно пьяны, хотя на их движениях это никак не сказывалось.  Один из них, встав над люком, начал туда мочиться под хохот своих приятелей, потом крикнул:

— А ну, крысята, молитесь! Счас начнём зачистку…

— Чё, тащить, что ли? — толстый нагнулся к машине, одну за другой достал три канистры.  Третий спросил:

— А это чё, типа правда в кайф, такая веселуха?

— А вот услышишь, как они запищат, — пообещал толстый.  — Мы уж пару раз так делали — ёма, это что-то, лучше любого бухла!

Из коллектора послышался чей-то отчаянный голос. Генка, пробиравшийся за кустами ближе, не расслышал, но тот, который мочился в люк, со смехом перевёл:

— Слышь, они просят, чтобы мелких отпустили, а?!

— Не-не, — замотал головой толстый, — с мелкими ещё интересней… Во если бы у них там девки были… Э, девки есть?!. —крикнул он в коллектор.

Все трое засмеялись, толстый стал откручивать крышки канистр. Обострённым чутьём Генка ощутил запах бензина и только теперь до конца понял, какое развлечение придумали себе эти три скота, бесящихся с долларового жира. Милиция даже если и найдёт трупы, спишет всё на то, что "беспризорные нюхали бензин и погибли в результате самовозгорания от неосторожного обращения… "

Двум подонкам Клир прострелил головы двумя выстрелами, успев подобраться на пять метров. Толстый, обалдело посмотрев на рухнувшие в брызгах мозга и крови трупы товарищей, вскинул глаза — и увидел Генку, стоящего возле кустов с наведённым на него пистолетом.

— Пук, — отчётливо сказал толстый животом, отвешивая челюсть.

Глаза у него сделались масляными и нездешними. Генка нажал спуск… и пистолет коротко щёлкнул.

Осечка.

Толстый неуверенно полез за пазуху, всё ещё не сводя взгляда с мальчишки, непонятно откуда взявшегося и застрелившего двух его приятелей. Наглая уверенность возвращалась к нему.

— Ну я тебя…  — начал он и отшатнулся — Генка швырнул в него "макар".  Выпрямившись и достав наконец дорогую «беретту», толстый не увидел мальчишки — тот как сквозь землю провалился.

— Сбежал, что ли? — пробормотал бандит… и ощутил, как в затылок упёрся холодный ствол.  Этого не могло быть — за какуюто секунду пацан сумел проскочить за его спину, ухитрившись пропасть из поля зрения, достать из джипа обрез «помпы» и…

— Ошибка, — сказал мальчишка за спиной.  — Я не сбежал.

— Не надо, — успел попросить толстый. Это были последние в его жизни слова.  Выпущенный в упор сноп картечи снёс ему голову.

Обезглавленная стокилограммовая туша подлетела в воздух и тяжело грохнулась в песок.

Генка прислушался. Было тихо, только по шоссе редко шуршали машины, да в коллекторе всхлипывал одинокий голос, твердивший время от времени: "Не надо… дяденьки, пожалуйста, не жгите… я не хочу, пожалуйста… не жгите, дяденьки… "

— Вылезайте, — сказал Генка.  — Скорее, ну?!.

… Две «беретты» и обрез Генка бросил к ногам Вована и Макса. Остальные стояли поодаль.

— Берите, — Генка швырнул «макар» в огонь. «Пэтфайндер» чадно горел, воняя пластмассой и мясом.  — Пользуйтесь, если что.  Но с умом, поняли? Иначе крышка вам.  Отсюда уходите как можно быстрее и как можно дальше… И мне пора.

Второй раз за полчаса он повернулся и пошёл к откосу, полез на него, морщась от боли в ноге. «Беретта» оттягивала карман куртки, было тошно и хотелось лечь.

— Слушай! — крикнул вслед Макс — А кто же ты всё-таки?!

Генка остановился и повернулся, расставив ноги. Он добрался до верха откоса…

— Клирик, — ответил он, нарочито металлизируя голос. Беспризорники разинули рты, глядя на него снизу вверх.  — Воин Русского Центра.  Защитник…

… Он уходил, и ему было хорошо. Да, нет никакого Русского Центра. Он выдумал его за секунду, когда увидел в глазах этих ребяи надежду и веру в чудо. Но эти ребята теперь будут верить, что он — есть. И… кто скажет, какие всходы даёт одноединственное слово, сказанное вовремя? Может быть, когданибудь пустыри прорастут стальной щетиной штыков — на горе и смерть тем, кто засеял их брошенными судьбами…

И поделом.

ХОРОШИЙ ГЛУПЫЙ ЧЕЛОВЕК

То, что идти самому не получится, Генка понял после первого километра. Нога подламывалась и, казалось, колено при каждом шаге лопается болью, как стеклянная бомба с кипятком — именно такой образ преследовал мальчишку. У всего есть предел, заставлять себя бесконечно нельзя, а с определённого момента перестаёт помогать любой аутотренинг. Кроме того, Генка понимал, что в грязной драной одежде он выглядит немногим лучше бомжат, с которыми только что расстался. И что, хотя менты и не запомнили его лица, никто не помешает первому же патрулю прихватить хромающего мальчишку" для выяснения"… а дальше дело плохо. Стрелять? Иногда это не лучший выход. Как сейчас.

Генка несколько раз вяло помахал редким машинам, но ни одна не остановилась. "Я — человек вне общества, — почти весело подумал мальчишка и понял, что особого упадка морального духа не ощущает.  — "… жажда не особенно мучила стрелка — всё это доставляло ему смутную радость, ибо было романтично," — вспомнил Генка строки из стивенкинговской "Тёмной Башни" — книги, которую он почитал наравне с «Эквилибриумом», черкасовским сериалом повестей про Влада Рокотова и фильмом «Брат2».  — Но делото плохо… "

Дело было настолько плохо, что он дохромал до знака, ограничивающего скорость до 60 км/ч и сел около, привалившись к железному стояку. Надо было закатать штанину и посмотреть ногу, но Генка понимал, что ничего хорошего там не увидит и просто сидел, думая, как же ему быть дальше. Он проводил глазами «двенадцатые» "жигули" тёмновишнёвого цвета — и удивился, увидев, что они остановились, коротко взвизгнув тормозами. Генка сунул руку за пазуху и напряжённо уставился на машину, но из неё тяжеловато выбрался немолодой рослый мужчина с солидным пузом и добрым лицом — именно добрым, а не наиграннодобрым. Грузно ступая, мужчина подошёл к Генке. Мальчишка не сводил с него глаз; Клиру вдруг показалось, что он раньше видел этого человека, и даже не раз. Но, покопавшись в памяти, Генка понял, что среди его даже шапочных знакомых такого нет.