Ярл стал больше защищаться, смотрел поверх щита все так же азартно, только уже поспокойнее. Плохо… давай-ка вот так — разорвав дистанцию я поднял оружие, и протянул еще почти целый щит назад. Норвежец, решив не терять времени, тоже поменялся, и словно обновившись кинулся вперед.
Теперь в обороне опять был я. Со стороны, наверное, это выглядело не очень — я сжался, стараясь закрыться щитом, а молодой и яростный противник напрыгивал раз за разом, рубя наотмашь. Волосы вьются (те что от пота к лицу не прилипли), орет что-то, меч мелькает — ну все, конец барону. Я ждал, не отвечая, только принимал удары на выставленный щит. Бить пацана по голове не хотелось, а все остальное он прятал.
Дело решил случай. После особенно яростного удара руку дернуло, я, наконец, отмахнулся, противник выругался и отпрыгнул — оставив меч завязшим в разошедшихся досках моего щита!
Эскенландцы за моей спиной радостно заорали, я, секунду подумав, выкинул щит за пределы круга.
— Сдаешься?
После короткого, но яростного высказывания в адрес меня и моей предполагаемой родни викинг вытащил кинжал и закрылся своим щитом.
Нет, дружок, этого нам не надо. Ножик детям не игрушка!
Медленно, напоказ, я снял ремешок булавы с запястья и выставил за пределы круга. Норвежец, проследив, прислушался к крикам своих и кивнул.
— Честно.
— Честно!
Булава и нож одновременно упали за пределами круга, их тут же подхватили, унося.
— Вот теперь тебе конец! — Эрик снова радостно лыбился. Ну да — он точно каким-то мордобойством занимался. Вот сразу в стойке, пританцовывает!
— Посмотрим. Солнце высоко, пора кончать.
Ярл довольно сверкнув глазами прыгнул ко мне и попытался пробить сбоку, после чего, отскочив, затряс кистью. А ты что думал, наручи как раз для таких случаев и существуют, подставить их — милое дело!
Впрочем, он быстро опомнился и не дожидаясь, пока отойдут ушибленные пальцы, заработал длинными ногами. Вот тут мне пришлось туго, кольчуга его удары не сдерживала, я пожалел о щите.
Эрик махался от души, увидев возможность победы, после какого-то хитрого удара слетел уже мой шлем, потом он еще раз достал меня в скулу, и еще — я ушел в глухую защиту, подставляя наручи и благословляя полукирасу, сберегающую мне ребра, редко-редко отвечая, больше отталкивая, и ожидая момента. Ну давай же, ну ты видишь же, я сдался, ну давай, добей?!
И мальчишка купился.
Плюнув на осторожность он кинулся вперед, работая кулаками как заводной. Вот удар прилетает в челюсть — я еле успеваю погасить его, вот подпрыгивая бьет коленом в бок, я только хекаю, закрываясь, вот он, хрипя от азарта, делает еще подшаг, я принимаю удар на предплечья, и…
Бросок!
Ярл еще успел попытаться зацепиться, но классический «через плечо», первый, любимый, коронный, обещанием научить которому меня когда-то заманили в секцию, не подвел. Я только помог мальчишке посильнее удариться бедром, а сам уже падал, вытягивая его в захват, мотая, стараясь не дать ему выпрямить ноги для упора. Норвежец попытался ткнуть меня пальцами в лицо, потом одной рукой вцепился в мою, стараясь ослабить давление, а другой подхватил лежащий рядом шлем и ударил не глядя за спину, прямо мне в лицо, первым же ударом ухитрившись рассечь кожу. Потом снова, еще, и еще — я держал, сдавливая, он увлекся, колотя вместо того, чтобы встать и сбросить меня, наконец очередной удар вышел смазанным, следующий вообще не попал, потом рука ярла замерла, ушла куда-то в сторону, он уже не контролировал тело. Я держал, почти не видя правым глазом, перейдя, как это бывало, только на ощущения тела — вот он еще видит и ощущает, вот он дернулся, но уже бесцельно, просто по инерции, вот обмяк… Я выдержал еще немного, убеждаясь, потом, собрав остатки сил, не толкнул — спихнул тяжеленного норвежца в сторону и тяжело дыша сел рядом.
Потрогал языком — пара зубов шаталась. Вот же засранец малолетний, у него, наверняка, все свои, ни одной пломбы, а у меня каждый на счету! Перевалившись и с трудом встав (ох, не те мои годы, с двадцатилетними спортсменами махаться!) я рывком выпрямился, обвел взглядом мрачно смотрящих на поражение их вождя викингов, потом откашлялся, поднял вверх руку и слегка нараспев заорал, лихорадочно вытаскивая из памяти старинные красивые обороты:
— Люди ярла Эрика сына Эстейна, славные хирдманны! Ваш вождь бился умело и яростно, это была славная битва настоящих воинов! Теперь, когда эта часть закончена и выявлен победитель, я приглашаю вас в город — уже не как завоевателей, а как друзей и наших дальних родичей! Ваш отважный предводитель займет лучшие покои в моем замке и прекраснейшие девы будут лечить его раны! От себя — все три дня, что будет идти веселье, я, барон Александэр Николаэ Могила фон Гравштайн, оплачиваю половину пива, выпитого каждым, кто во славу предков надел старинные доспехи, и половину стоимости мяса, съеденного отважными северянами! Пусть же начнется праздник!
Толпа взревела!
— Фон Шнитце, распорядитесь. Ярла пусть отнесут в гостевую и приставьте к нему ту симпатичную волонтерку, Ханну, кажется.
— Ваша щедрость нам дорого обойдется. Александэр. Четыреста человек, три дня! Они выпьют и съедят очень много!
Я смахнул текущую по щеке кровь и хмыкнул:
— Эгельберт, думайте шире! Платить дань за тысячу лет все равно обошлось бы дороже. Эгги, ролик должен быть в сети через десять минут!
— Уже выкладываю, господин барон!
— Молодец.
Норвежцы парни крепкие и гулять будут от души. За это время подтянутся туристы, зеваки… и я постараюсь, чтобы они все деньги оставили на нашем празднике.
Славная будет пожива, клянусь Одином!
«Все отметили, как он наносит удар булавой? Это не спортивный хват, это настоящий, боевой, проверенный временем!
Да с чего вы взяли, что он вообще — это самое?
У подружки есть знакомая, в замке. Она сказала, что у барона нет аккаунта ни в одной соцсети, и он за все время не отослал ни единой эсэмески.
Тогда верю. В самом деле, древний монстр!»
Сняв со стеллажа еще один диск я с сомнением его осмотрел. На обложке здоровенный мужик в рогатом шлеме замахивался топором, так что вроде было то, что надо.
— Уважаемый? Не смотрели этот фильм? Я ищу исторические сериалы последних лет, можете что-то посоветовать?
Продавец промолчал, посмотрев на стену за моей спиной.
Я уже положил диск обратно, когда продавец вдруг решил ответить:
— Нет, господин барон.
Глядел он все так же мимо.
— Вы, случаем, не из Прибалтики будете?
Продавец нахмурился, опустил голову, смотря теперь куда-то в угол.
— Ладно, сам поищу.
Я уже оплатил покупки, выбрав несколько дисков наугад по обложкам, и стоял в дверях, когда в спину донеслось:
— Нет, я местный.
— Славно. Всего доброго!
Думаю, когда я приду сюда в следующий раз меня поприветствуют чем-то вроде «До свиданья, господин барон».
— Гот даг, ваша милость!
— Добрый. — Я отвернулся от приветствующего меня легким поклоном подданного и пошел вверх по улочке, ведущей к замку. Наверняка сочтет грубияном, но поскольку за час прогулки это был примерно двухсотый пожелавший хорошего дня горожанин, то интонация была соответствующая. Теперь я понимаю, почему типичный феодал это мрачная надменная сволочь — попробуй поздоровайся с каждым подданным! Они ж, гады, норовят поговорить. Тут живут неторопливо и обстоятельно, планируя на десятилетия вперед и помня, что происходило с прадедами, так что болтают так же степенно, обсуждая погоду и сплетни по часу, а у меня времени мало. В управлении можно было поймать неосторожного сотрудника и начать давать ему работу — заслышав вопли жертвы все остальные норовят обойти тебя кружным путем и как можно быстрее удалиться на безопасное расстояние, а здесь если ты остановился спросить как дела, то считай день проведешь в говорильне.
Жуть, в общем.
Большинство моих подданных воспринимало отмену законов как каникулы по странным правилам, а потому относилось ко мне весьма благожелательно. Ну, как к аниматорам на курорте, с удовольствием выполняя команды странно ведущего себя типа, послушно прыгая и размахивая руками в нужных местах. Плюс природная законопослушность, плюс желание наконец-то показать всем окружающим, что и они, эски, тоже что-то значат на карте мира… Мрак.
Кстати, узнав результаты «Хольмганга-у-церкви» горожане обиделись — мол, барон забрал себе самое интересное, а их, бедняжек, обошел. Пришлось разрешить драку. Среди моих горожан оказалось немало желающих помахать кулаками, так что бой вышел масштабный, но без жертв, за этим следили строго. По мигом сложившейся традиции победивший эск тащил викинга к себе домой, угощать, победивший викинг вел противника в ближайший бар, поить. В общем, победила дружба. И алказельцер с пепсином.