Заметили, какие у меня появились слова? «Вряд ли», «постараюсь». Так говорят взрослые. И я так тоже говорю, потому что я дяденька, дяденька с усами и бородкой).
Целый день я не думал о приглашении. А к вечеру странное, удивительное чувство (взрослые слова!) охватило меня: мне показалось, в этот вечер что-то должно случиться. Вечером я сел в электричку и поехал за город. Сумерки еще не сгустились. Но когда поезд тронулся вдоль перрона, зажглись огни. Сырой воздух пожелтел. Да, я забыл сказать, что была весна.
Электричка набирала скорость. Я сидел около окна. Смотрел. Там, за окном, отступали дома, многоэтажно-каменные дома. Они не могли успеть за поездом, они отставали, они оставались вместе с улицами, людьми, машинами. А поезд мчался дальше. Я глядел на остающийся город. В тот вечер — да, честно скажу — я ждал удивительной встречи, что-то должно было случиться. И я прижался лицом к стеклу, потому что быстро стало темнеть.
Электричка вырвалась из города, и там, за окном, открылись поля, подступил черный лес. Я уже плохо все различал, стало совсем темно. А я все прижимался лицом к окну, уже не надеясь увидеть, а может быть, только услышать, что мне шепчут поле и лес. Темнота стукалась в стекла вагона, оставляя блестящие капли на стекле. Дождь. Пошел дождь…
Вдруг я различил — дождь зашептал: «Жди… жди…» Колеса вагонов застучали: «Жди… жди…» И было так приятно, что они говорят со мной очень просто, как с маленьким: «Жди… жди…»
На одной из платформ я сошел, а электричка поехала дальше. Тускло светили фонари. Я шел по размокшей дороге вдоль деревянных заборов. Тени деревьев пересекли мне дорогу. Справа от дороги стояли березы. Я искал улицу с удивительным названием «Вторая Перезвонная». Рядом с длинными тенями деревьев я заметил коротенькую тень. Посмотрел направо и увидел девочку.
— Ты здешняя? — спросил я.
Она засмеялась.
— Где ты живешь, девочка?
Она показала на березу.
— Ты спустилась с дерева, да? Но ты же не зверек.
— Нет, я зверек. Я зверек и девочка. Разве вы не видите?
Я внимательно пригляделся. При тусклом желтом свете фонаря стояла девочка в красном пальтишке, без шапочки. Рыжие волосы ее блестели, на них лежали капельки дождя.
— Очень неуютно тебе жить на дереве? — спросил я.
— Да. Был дождь.
— А не скучно? Что ты там делаешь, на дереве?
— Слушаю, как растут листья. Играю.
— А-а-а! Ты думаешь меня удивить. Нет. Когда-то, когда я был маленьким, я уже знал девочку, которая живет на дереве.
— А вы давно были маленьким?
— Тысячу лет назад.
— Тысячу лет? Как давно.
— Скажи, девочка-зверек, ты не знаешь, где здесь улица Вторая Перезвонная?
— Знаю. Я вам покажу. Закройте глаза.
— Ты смеешься! Как же я увижу, если закрою глаза?
— Так ненадолго. А сначала наступите на камень. Вон у вас под ногами камень.
Я наступил на камень, закрыл глаза.
— Повернитесь, — услышал я голос девочки. — Поднимите голову. Открывайте глаза.
Я открыл глаза. На зеленом заборе, прямо передо мной, висела табличка: «Вторая Перезвонная»..
Сзади я услышал смех. Быстро обернулся. Никого не было. В желтом свете фонаря стояли березы, темные их тени пересекали мне дорогу.
Здравствуй, печка!
Тени берез пересекали мне дорогу. Нужный мне дом был радом. Во мне еще звучал голос девочки-зверька и этот смех, будто он был уже мне знаком. «Куда она исчезла? И неужели правда, что она и девочка и зверек и так быстро прыгнула на дерево и спряталась там в листьях? Нет, это шутка или сказка». Так я успел подумать, когда дверь дома открылась.
— Здравствуйте, я вас давно жду.
Передо мной стоял мальчик.
— А где твои родители?
— Папа и мама скоро придут. Они раньше вас ждали. А мне сказали, если вы приедете, чтоб я вас занимал.
— Ну что ж, — сказал я чуть насмешливо улыбаясь, — занимай меня. — Я снял свою голубую шляпу, пальто и вошел в комнату.
— Если хотите, можете включить телевизор или посмотреть журналы — они на столе.
— Спасибо.
«Очень любезный мальчик, хороший, воспитанный», — подумал я.
Мне хотелось согреться, я озяб в дороге, и, словно догадавшись, мальчик сказал:
— Садитесь к печке, погрейтесь.
Я огляделся и увидел печь. Что-то знакомое, родное было в этой беленой стене. «Печка» — какое тихое, теплое слово.
— Здравствуй, печка! — шепотом сказал я. — Когда-то очень давно, может быть тысячу лет назад, я с тобой встречался. Помнишь, печка?
— Что вы сказали? — спросил мальчик.
— Так… ничего… А дровами какими топите? Березовыми?
— Березовыми, — ответил мальчик. — Я могу принести два палена. И мы можем посидеть на них около печки. Или вы хотите на стуле?
— Нет, нет. Я на полене. А ты любишь сидеть около печки?
— Ага.
— Раньше я тоже любил, а теперь я живу в большом доме.
— Ну, я пойду принесу. У нас дрова в сарае, во дворе.
— Тебе не помочь?
— Что вы, я привык.
Мальчик ушел. А я наклонился, чтоб открыть дверцу печки, и тут услышал: «Ку-ку! Ку-ку!..»
Я оглянулся. Над диваном висели часы с кукушкой. Радом с коричневым домиком на желтой перекладине сидела пестрая птичка.
Я подошел к дивану.
— Эй, кукушка! Прошло тысячу лет. Разве ты не устала? Пора тебе отдохнуть, дружок.
«Ку-ку! Ку-ку!»
— Ты уж совсем-совсем старенькая, а кукуешь еще весело.
«Ку-ку! Ку-ку!»
— Вам нравится? — Это спрашивал мальчик. Он стоял с поленьями в руках.
— Да. Нравится. Раньше у меня тоже были такие часы.
— А где они сейчас?
— Погибли. В дом попала бомба.
— Во время войны?
— Да, тогда еще.
Мальчик бросил поленья. Мы сели радом с печкой. Я открыл дверцу. Как только дверца распахнулась, там вспыхнули голубые огоньки.
— Похожи на цветы, правда? — спросил мальчик.
— И на голубеньких человечков. Они прыгают с уголька на уголек. Видишь, машут голубенькими ручками. Горячо им. Ну-ка, подуй!
— Фу-фу-фу-у-у! Бегите, человечки! — крикнул мальчик.
— О-о! Горячо. Убежали. А один упал, спрятался за уголек.
— Ага!
— Остальных не догонишь. Они убежали далеко-далеко в темный лес. Ты знаешь, что там есть и лес, и болото?
— Черное болото.
— Да. Непроходимое. А за болотом стоит домик.
— Маленький домик.
— Зеленый. Это домик Кузнечика.
— Да. И Кузнечик, когда просыпается, зажигает огонек.
— Ты знаешь домик Зеленого Кузнечика?
— Конечно, знаю.
— Послушай, как-то глупо получилось, но я до сих пор не спросил, как тебя зовут.
— Меня зовут Торопун-Карапун.
— Как? Как ты сказал?
— Торопун-Карапун. Так называет меня мама. И так все меня зовут… Смотрите, смотрите, в домике на болоте загорелся огонек!
Странно: ведь меня в детстве мама тоже так называла. Очень странно!
— Ой, ну смотрите же, какой красивый огонек!
— Да, да, — очнулся я от воспоминаний. — Это в домике Зеленого Кузнечика. Он уже проснулся. Слушай, Торопун-Карапун, давай погасим свет. И посидим около печки в темноте.
До встречи, капитан!
Мы погасили свет и пододвинули поленья ближе к печке.
— Давай бросим туда немножко бересты, — прошептал я.
— Ага, давайте.
Не знаю почему, но мы стали разговаривать шепотом. Торопун-Карапун бросил в печку несколько кусков коры. Кора почернела на углях, потом сразу вспыхнула. Красные отсветы пламени заиграли на лице Торопуна-Карапуна. И вдруг, сам не знаю отчего, я тихо запел:
Помню городок провинциальный,Тихий, захолустный и печальный.Церковь и базар,Городской бульвар…
— Это что, очень старая песня? — шепотом спросил Торопун-Карапун.
— Да, очень.
И я рассказал Торопуну-Карапуну о своем друге Вите, о детской колонии, о маленьком городке Ташино.
— Ну-ка, брось еще береста.
И когда береста вспыхнула, я сказал:
— Я хочу вернуться…
— Куда? — тихо спросил Торопун-Карапун.
— Туда. — Я махнул рукой через плечо. — Там осталась тайна.
— Тайна? Ой, говорите же!
— Что говорить? Это осталось там, в моем детстве. Понимаешь? У меня в детстве было много тайн, но как теперь к ним доберешься? Они остались там, в моем детстве. Прошло много, очень много лет. Видишь, я стал дяденькой. У меня усы и бородка.
— Ну и что? Подумаешь, усы и бородка. Если хотите, я вам помогу.
— Ты мне поможешь попасть в мое детство?.. Послушай, Торопун-Карапун! Еще ни одному человеку в мире никогда, ни при каких обстоятельствах не удалось снова вернуться в детство. Часы не ходят назад. Нет, это невозможно.