– Не сходится с удобрением. Люди пропадают совсем.
– Это еще неизвестно, куда они пропадают. Может, как раз на перерабатывающие заводы и попадают. Потом будут вносить в почву.
– Если это так, то это дикая жуть, – Максим передернул плечами. – Но, с другой стороны, можно было бы предположить, что процесс «страхапокалипсиса» можно регистрировать приборами, и как-то бороться с ним. Может быть, поэтому вертолеты и летают. Что, если наши олигархи входят в этот золотой миллиард?
– Я хотела бы верить в обратное, чтобы не разочароваться в людях окончательно. Это так бесчеловечно.
– Это тебе кажется бесчеловечным, а кто-то называет это здоровым прагматизмом. Пусть лучше на планете живет счастливый миллиард, чем несчастные семь.
– Тогда нам лучше не сопротивляться, – грустно произнесла Маша.
– Э нет! Не раскисай, Мари, – Максим положил свою ладонь поверх ее, – не хмурь бровей из-за ударов рока, упавший духом гибнет раньше срока.
Маша удивленно посмотрела на Максима.
– Омар Хайам? Не думала, что ты знаешь его мудрые стишки.
– Я не знал, что это он. Просто мне нравится эта мысль, как девиз на все случаи жизни.
– Стой! – Маша вытянула ладони вперед.
Максим резко нажал на тормоза. Машина по гравию тормозила плохо и «поплыла» на застопоренных колесах юзом. Поперек дороги стоял БТР. Он сливался с дорогой, и потому Максим, увлеченный беседой, не сразу обратил на него внимание. Легковушка остановилась в полуметре от борта броневика, подняв пыль.
– Откуда он взялся? – в сердцах выдохнул Максим.
Микроавтобус с Ильей успел остановиться без экстренного торможения. Максим выбрался из машины. Ружье брать не стал, потому что решил, что БТР здесь стоит в качестве блок поста, и дразнить его экипаж он не хотел. Илья Витальевич тоже выбрался из машины и подошел к Максиму. Он подумал о неожиданном препятствии то же самое. Броневик будто намеренно перегораживал дорогу.
Однако бронетранспортер не подавал признаков жизни. Их никто не окликнул, не поинтересовался, не двинул башней.
– Максим, это засада, – предположил Илья. – Бегом в машину.
Идея с засадой выглядела правдоподобно. Максим сел за руль работающей машины и объехал БТР, каждое мгновение ожидая начала стрельбы. Ничего подобного не случилось. Он аккуратно, почти срываясь колесами с обочины, объехал бронетранспортер. За военной машиной тоже никого не оказалось. Илье пришлось еще тяжелее. Микроавтобус был шире, и потому ему пришлось прижаться к БТРу так плотно, что он снес зеркало и поцарапал кузов своей машины.
Через двести метров Максим неожиданно остановился. Илья встал рядом, чтобы можно было разговаривать через открытое окно.
– Я тут подумал, что это может быть и не засада. Военных сожрала тьма, – предположил он.
– А если они ждут добычу пожирнее нас? – Илья перекричал шумящую выхлопную. – Есть смысл рисковать?
– Там могло остаться оружие.
– Максим, сейчас ночь, мы слишком рискуем.
– А днем здесь могут появиться сотни смельчаков, и нам ничего не достанется. Я сам полезу в БТР. Там сразу будет понятно, засада это или нет.
– Как ты это поймешь?
– Если внутри окажется брошенное оружие, значит, никакая не засада, людей забрала тьма. Логично?
– Я уже не знаю, что логично сейчас, а что нет. У меня дочь, и я стараюсь уберечь ее от несчастий, – объяснил свою осторожную позицию Илья.
Максим посмотрел на Машу. Она пожала плечами, не зная, как отреагировать на отцовское признание.
– Делайте, как лучше, не смотрите на меня. Я вам тут не советчик, – произнесла она смущенно.
– Илья Витальевич, будет лучше, если мы попытаемся, – настойчиво, но мягко произнес Максим.
– Черт с тобой, поехали.
Они вернулись к военной машине. Максим поставил свою легковушку поперек дороги, чтобы она светила на обочину с одной стороны, а Илья поставил свою машину, чтобы она освещала с другой. Максим отдал ружье отцу Маши.
– Психологическое, – передал его, намекая, что против настоящей засады оно будет совершенно бесполезно.
Илья Витальевич и Маша спрятались за машинами. Со стороны их было не видно, но они видели многое. Максим забрался на БТР. Приложил ухо к броне, прислушался. Тихо. Подергал люк позади башни, но тот не поддался. Видимо, был закрыт изнутри. Он перебрался ближе к носу, и попытался открыть люк, расположенный над водителем. Этот люк был открыт. Крышка оказалась неожиданно тяжелой, массивной. Максим поднял ее, достал телефон и посветил внутрь БТРа фонариком. Там никого не оказалось – ни живого, ни мертвого.
Максим спустился в люк. Внутри пахло соляркой и еще чем-то едким. Осторожно двигаясь, чтобы не удариться о выступающие части корпуса и различные механизмы, он прошел в сторону десантного отделения. Здесь на полу валялись несколько автоматных гильз. Максим посветил по сторонам и увидел запекшиеся следы кровы на полу, а еще отметины на корпусе и сиденьях, оставленные пулями. Ему подумалось, что у кого-то из экипажа дрогнули нервы и он начал стрельбу, закончившуюся для всех плачевно. Страх не оставил людям шанса.