Сам не знаю почему, но я стоял в замешательстве. С момента, как я тут очутился, возникло столько вопросов о происходящем.
— Зачем тебе эти ответы? Существуют такие ситуации, где, промедлив, не сможешь уже решить ничего, все решит случай. Ведь ты уже принял решения.
— Но я не до конца понимаю, что происходит.
— В тебе все еще говорит человеческая сущность. Ты увидел добро и зло и сомневаешься, кому помочь и стоит ли это делать?
— Но я думал, что вампиры — зло! Разве не так?
— Тогда и люди зло и хищники и даже травоядные, все ради своей жизни отнимают жизнь у других. Решающим является то, с какой целью она была отнята: ради забавы или ради жизни. Раздели сам приведенный мной пример на добро и зло. Каждый распоряжается своей жизнью по-своему.
Я засомневался.
— Не можешь? — легкий, как ветер, смех. — Чистого добра и чистого зла не существует, неужели ты не знал? Мы лишь можем отделить большее от меньшего, а это должен определить каждый сам. На решение может повлиять испорченность человека и воспитание. — Мой собеседник замолчал, но я понял, что он начинает злиться. — Мне надоело объяснять тебе элементарные вещи, я показал тебе возможное событие, решение примешь сам, по совести.
И голос исчез. Голоса детей тоже стихли. Я остался стоять возле дерева один, начал накрапывать дождь. Желая поскорее убраться с кладбища, я развернулся, сделал шаг и, поскользнувшись на влажных еловых иглах, упал лицом в землю. По макушке меня что-то мягко ударило. Перевернувшись, я открыл глаза, пытаясь стряхнуть это с волос.
Я по-прежнему лежал в темном погребе, а сверху на меня упал ком земли.
Я больше не хотел спать.
Солнце уже приближалось к закату. По своим внутренним ощущениям я это знал.
«Что я здесь делаю? Кто я? Куда и зачем я иду?».
Эти вопросы меня мучили постоянно. Хоть я и знал цель своего путешествия, от этого легче не становилось.
Я не планировал долго задерживаться здесь, а как можно скорее отправляться дальше. Подумал было переодеться в чистое, но, вывозившись в грязи и не имея возможности вымыться, решил подождать до лучших времен.
Мне повезло, не пришлось даже близко подходить к деревне, тем более я ни разу самостоятельно не охотился за человеком. Стало немного не по себе от подобной формулировки. Я, обнаружив отбившегося и забредшего далеко от своего стада барана, утолил жажду. После перепуганное до полусмерти животное убежало в сторону леса.
А когда я пришёл на место, где оставил лошадь, меня ждала неприятная неожиданность: лошадь исчезла. Повозка, скрытая от глаз, осталась на прежнем месте. Я обошел вокруг в поисках лошади с мыслью, что я плохо привязал ее. Безрезультатно.
«Рано обрадовался, что не придется подходить близко к людям. Если проделать оставшийся путь пешком, то потрачу слишком много времени и сил».
Дорога в деревню пролегала через кладбище.
Неожиданно я услышал шум. И, словно дежавю, у меня на глазах развернулась картина минувшего сна: девочка, за ней двое мальчишек. Только в этот раз не было никаких искажений или раздвоений, обычные люди из крови и плоти. Вот уже знакомый прыжок и она, ойкнув, упала.
Конечно, в последнее время со мной постоянно происходили странные вещи, но до сих пор я не смог к этому привыкнуть.
«Что ты предпримешь в такой ситуации?» — вспомнились мне слова невидимого собеседника.
Не раздумывая, я побежал, стараясь как можно быстрее нагнать их. Я слышал их голоса, временами видел их фигуры между мелькающими деревьями. Они, увлеченные погоней, не замечали ничего вокруг.
— Нам не нужна ведьма в деревне! — выкрикнул один.
— Я не ведьма, — пискнул тоненький голосок.
— Может, хочешь присоединиться к нам?
— Что ты несешь? — зло прошипел другой. — Хочешь пригласить к нам врага? — Он движением ноги пнул землю с могилы в сторону девочки. Та зажмурилась, выставив вперед руку, заслоняя лицо от летящих комьев земли. — Давай привяжем ее здесь и оставим на потеху зверям? — Гадкий смех.
— Прошу тебя, мы же знакомы с детства, — взмолилась девчонка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Второй сомневался.
Я и не думал, что они убежали настолько далеко. Догнав, замер неподалеку, притаившись за толстым стволом дерева. Недолюбливая драки и ссоры, я и раньше старался их избегать любыми способами и сейчас с этими совсем молодыми мальчишками не знал, что делать. Да и вообще, вся эта сцена в темном лесу с высокими скрипящими на ветру деревьями, с ночными звуками выглядела странно. Я очень хотел что-то предпринять, но вновь колебался.
«Ты медлишь, останови их», — опять этот голос.
Я не стал вмешиваться, но поступил по-своему.
Когда девушку связали, то у предложившего расправу блеснул в руках нож. Девочка вскрикнула от нескольких неглубоких порезов.
— Так ты будешь меньше мучиться. Твоя кровь привлечет хищников.
Договорив, он схватил второго за руку и направился в сторону деревни. Но от своего места преступления они отошли не далеко. Они остановились, увидев незнакомца.
— Вы поступаете не хорошо, — начал было я.
«Что ты несешь?» — словно змей зашипел в самое ухо. — «Слушай меня. Сосредоточься на том, что это плохо и что с ними может случиться, если они продолжат свои деяния, и посмотри по очереди им в глаза. Образы должны быть красочные, словно живые. Если не сможешь убедить их, то напугай».
У меня в голове возник шквал образов, брошенные мне моим невидимым помощником, они были ужасны. Этот посыл был настолько сильным, что хватило доли секунды, чтобы взглядом передать его мальчишкам. От увиденных мимолетных видений меня замутило: боль, кровь, мучения, страдания, смерть.
В темноте преступники не могли разглядеть меня, я остался для них лишь темным силуэтом напротив. Их лица исказила маска ужаса, глаза округлились, лица побелели. Почти синхронно они закричали, побежав, то падая, то ползя, то вновь поднимаясь на ноги. Большинство видений пронеслось на такой скорости, что мне, к счастью, не удалось рассмотреть их. Ноги не слушались, какое-то время я не решался сделать шаг, стоял на месте. Для меня произошедшее оказался большим испытанием.
На почти не гнущихся ногах я подошел к девочке, привязанной к дереву. Ее глаза были широко открыты, чувствовались и страх, и смятение, но проглядывало и другое чувство — интерес. Я слышал, как она понемногу успокаивается, сердце бьется с каждым ударом все ровнее, а еще я чувствовал запах крови, такой сладкий… я закрыл глаза переборов себя.
Развязав ее, я отошел в сторону, заметив, что это скорее уже девушка, чем девочка, как показалось на первый взгляд. Девичье тело почти сформировалось. Взгляд умный и взрослый, волосы заплетены в длинную косу, как это встречалось не редко в деревнях.
Отбросив веревку на траву и огладив грязный, бордовый сарафан, девушка спросила:
— Спасибо, что помогли мне, но кто вы?
Я не знал, что ответить, и каким-то странным образом понял, что она спрашивает не мое имя. Она продолжила:
— Меня зовут Анита, я живу вон в той деревне, — и она указала рукой направление.
— Я Алекс, — и замолчал, не зная, что добавить к этому. Так-то не планировал ни с кем знакомиться и терять время.
Она быстро перевязала рану тряпицей, появившейся в ее руках словно по волшебству.
— Ты нездешний, раньше тебя не встречала. — Она села на мягкий мох, росший возле корней дерева, и указала рукой рядом, предлагая присесть. — Не хочу лезть к тебе в душу, но ты чем-то опечален. — Немного обдумав, стоит ли говорить следующие слова, произнесла: — Я видела блеск твоих глаз в темноте. Это глаза не человека, а хищника. Я не знаю, кто ты, но я тебя не боюсь.
— Я вижу, — тихо отозвался я. Не хотелось себе признаваться, но с ней мне было на удивление комфортно, будто она тоже другая.
— Куда ты едешь?
Я ошеломленно посмотрел на нее, не поверив в услышанное:
— Откуда ты узнала, что я не иду пешком?
— Ну поблизости нет других деревень, пешком в наши края не ходят. А если честно, то просто знаю, твоя лошадь запуталась уздой в кустах поодаль отсюда.