– Не усложняй.
Жанна постучала пальцем по его нагруднику.
– А ты, по-моему, излишне драматизируешь.
– С момента посадки у меня внутри свистопляска идет. Драматизирую! Хе!
– Настолько плохо?
Наемник изобразил улыбку.
– Мало было заданий, в которых я настолько не верил в успех.
– О! Великий Ален Джер в муках!
– Не шути. Ты слишком несерьезна.
Жанна не могла не видеть, что лакиши заметили их. Сам Джер не сразу догадался, с чего это вдруг она впала в игривое настроение. Сабола просто хотела подразнить таглианцев.
Приникнув к груди Джера, она поцеловала его в губы и прошептала:
– Пускай думают, что наш боевой дух крепок. Смотрите – хибранийцы плюют на вражеские козни.
Второй поцелуй был слаще и мягче первого.
«А может, роботы и вправду ошиблись, а я только параноик… Убить нас сейчас – при любом раскладе – значит выбросить деньги на ветер. Мы взяли предоплату в шестьдесят процентов».
И разве с захватом шаари все кончается?
В контракте не оговаривалось, что будет дальше, но ведь кому-то надо штурмовать Цитадель? Кто поведет ударные группы в недра логова чужих?
Вариант самих «призраков» не исключен, но даже Ламас не давал гарантии, что их удастся заинтересовать. Предательство в среде братьев, по его словам, просто немыслимо. Их выращивали и тренировали как фанатиков, зомби, в чьих мозгах надежно оттиснуты догмы Учения Хэтар. Наиболее вероятен был сценарий, при котором от яростно сопротивляющихся суперубийц придется очищать каждый метр Цитадели. Не надо быть гением, чтобы понять, какие в этом случае будут потери. На кого тогда сделает ставку Советник Виида? На своих, не имеющих опыта солдат? Или спецов, которые получили от хибранийцев лишь крохи необходимых знаний?
Все правильно, но «Пепельный эльф» поврежден – и это факт. Даже если лакишам просто понадобилось напомнить, кто здесь хозяин, суть не менялась. На полное доверие Ален рассчитывать не мог.
Жанна нашла его руку и сжала пальцы. Их маленькое представление возымело эффект: офицеры-лакиши спешно убрались за пределы видимости.
– Я думала, ты знаешь, что делаешь.
– Что?
– Ты позвал нас. Надеешься, мы прикроем твои спины, когда припечет.
– Да…
– Тогда почему ты думаешь, что никто из нас не посадит тебя в свой корабль, когда придет пора сваливать? – Жанна умела врубать прямо в лоб. Ален стиснул зубы, он всегда опасался этой ее способности: бить точно и сильно. В спаррингах она придерживалась того же стиля.
– Все дело не в Вииде, – добавила наемница, сверля его глазами. – Ты не доверяешь не ему, а нам. Именно это тебя и гложет, Ален. Мне хотелось бы верить, что я занимаю в твоей жизни не последнее место…
– Занимаешь. Я…
– Но и меня ты держишь на расстоянии так, словно боишься, как бы я не перерезала тебе глотку, как только ты слегка расслабишься.
Ален ощутил прилив крови к лицу. Немыслимо – как Жанне это удавалось! Всегда.
– Не могу понять, что с тобой случилось.
– Может, я… себе не доверяю? – попытался он сгладить углы.
– Насчет этого я никогда не сомневалась. Ты потому и сбежал три года назад. Ладно, не в этом суть. Просто не забывай, кто мы. Остальные не скажут, но все ждут от тебя решений. Здесь не каждый сам за себя.
Труднее всего в их отношениях было признавать ее правоту. Ален ненавидел то чувство уязвимости, какое охватывало его в такие моменты.
Потому он и сбежал. Все правда.
Глава 7
Пространство Неприсоединения.
Сектор Фефо. Клебра, джунгли, окрестности «хижины»
Сумерки опускались на джунгли. Дневные обитатели чащоб убирались в свои норы до утра, уступая место сменщикам. Звуковой фон изменился. В нем стали преобладать гнусавые трели и высокий скрипучий визг.
Фаннур Гриф вскочил на седловину, образованную разветвлением громадного дерева, и застыл. Кервола и Мию вообще не было видно. Случайный свидетель, даже очутившись рядом с убийцами, не заметил бы ничего необычного.
Судя по карте, до места назначения метров сто пятьдесят. Если и начинать беспокоиться, то прямо сейчас. Фаннур в двадцатый раз включил сканер, прочесывая джунгли в радиусе ста метров от себя.
И по-прежнему одна только живность, ничего более. Дважды шаари замечали в пути, как неподалеку скрытно передвигаются в сумерках небольшие группы аборигенов. Гриф не мог понять, чем они заняты. Если не охотились, то, вероятно, патрулировали территорию. Это не имело особого значения – до той поры, пока местные не препятствуют выполнению миссии.
Сканер показывал то же самое, что и раньше.
«Почему я с самого начала думаю о ловушке?»
– Идем.
Фаннур сделал длинный высокий прыжок и приземлился на носочках на тонкой ветви, балансируя над низиной. Он прекрасно видел в темноте. Под ним копошились в сыром месиве из палой листвы какие-то мелкие писклявые создания. Ни одно из них не почуяло присутствия шаари. Гриф совершил еще один прыжок и присоединился к бегущим Мии и Керволу.
«Мы по-настоящему свободны в такие моменты».
Фаннур увеличил темп. В его жилах билась знакомая злость.
«Здесь нет хозяев. Само по себе это могло бы дать Мии почувствовать, что значить жить без ошейника. Неужели этого мало?»
Шаари перелетел через громадный поваленный ствол, уцепился за ветку другого дерева, перевернулся, словно гимнаст, и сел на нее. Замер. Его дыхание даже не сбилось после сотни метров дистанции, которая обычному человеку показалась бы абсолютно непроходимой. Миа и Кервол снова исчезли, даже Фаннур их не видел. Ни в одном из доступных ему диапазонов усовершенствованного зрения.
Джунгли превратились в тревожный, наполненный криками океан тьмы. Ветер нерешительно раскачивал кроны деревьев, над которыми носились стаи уродливых крылатых созданий.
Снова сканирование – и с тем же результатом. Скоро вожди башнагов прибудут на место. Согласно условиям, встреча в «хижине» назначена на полночь по местному времени. Работа не обещала быть сложной, и с ней справился бы и один «призрак». Однако о туземцах лакиши говорят много нелицеприятного, весьма высоко оценивая их опасность. По словам Глеша, переговорщики просто умоляли его отнестись к этому заказу серьезно. Архонта это позабавило, и он отправил троих. Довольный клиент – щедрый клиент. Даже пришельцы из другой галактики знакомы с этой истиной.
– Ждем, – сказал Фаннур. Они прибыли быстрее, и в запасе было еще немного времени, чтобы понаблюдать.
Сейчас от «хижины» их отделяло метров тридцать, всего лишь полоса не слишком густых джунглей. Даже со своего места на дереве Фаннур видел большое деревянное строение, крытое широкими листьями. На его стенах горели светильники, укрепленные в стальных держателях.
Гриф перескочил на другую ветку, не потревожив ни листочка. Так, отсюда видно лучше.
Со своей позиции он насчитал четверых башнагов. Туземцы – высокие худые существа – дежурили на площадке вокруг «хижины», периодически обмениваясь какими-то фразами на странном клокочущем наречии.
Фаннур видел башнагов раньше лишь на картинке. Эти существа, покрытые тонкой пестрой шерстью, со стороны походили на людей, но их морды сильно сближали их с собаками. Лакиши утверждали, что у аборигенов весьма острый нюх и сильно развитые инстинкты. Еще они сильны, ловки, и хотя их культура донельзя примитивная, башнагов нельзя назвать в традиционном смысле неразвитыми. Им знакомы понятия «дипломатия» и «разумный подход». Туземцы оказывали яростное сопротивление колонизации лакишей, но никогда не проявляли излишнюю кровожадность. Впрочем, мстить у них получалось неплохо. Практически ни одну вылазку таглианцев они без ответа не оставляли.
Гриф подобрался еще ближе. Как руководитель группы он обязан был контролировать каждую мелочь.
Ближайший к нему башнаг тревожно поднял голову, скользя взглядом по ряду деревьев. Фаннур заранее задействовал световой камуфляж, поэтому не опасался, что его заметят. Но все же был момент, когда шаари усомнился… туземец оскалил клыки и уставился прямо на него. Гриф ждал. Влажные глаза башнага долго не отрывались от одной точки. Фаннур наконец понял, что дело не в нем, просто позади него, чуть выше на ветке сидело нечто, похожее на жирную гусеницу. У нее были четыре длинные карикатурные лапы.
«Может, они питаются этими штуками?» – подумал Фаннур.
Было бы забавно, если бы охранник позабыл о своем долге и полез за добычей. Между тем «гусеница» снялась с места и вальяжно поползла вверх по стволу. Зубоскалого башнага отвлекли. Видимо, старший среди них – существо с двумя длинными косицами на низколобой голове – приблизился и стал что-то говорить. Туземцы спорили не меньше двух минут. Каждый, словно угрожая другому, тряс копьем.