– Проводи эту девушку и подбери для нее комнату.
Младший жрец поклонился и жестом пригласил Исинту следовать за ним. Девушка взглянула на Бельфеддора и вдруг как-то по-детски жалобно попросила:
– Прошу тебя, не забывай меня, господин. И будь осторожен, береги себя.
– Я вернусь за тобой, – пообещал Бельфеддор. – Обязательно вернусь.
Младший жрец увел девушку.
– Знаешь, дружище, а ведь эта девчонка в нас влюбилась, – неожиданно произнес демон. – Она по-настоящему нас любит. Какое интересное чувство…
Как ни странно, в его голосе не слышалось обычной похоти или злобной насмешки, он был серьезен и несколько печален.
– За что нас любить? – отозвался Бельфеддор. – Мы неизвестно кто.
– Женщины другие существа, они любят мужчин не за их суть, а за поступки, пусть даже нечастые. И они любят сильных мужчин, способных защитить их. А мы приходили на помощь этой девочке уже много раз.
Кальматтес пристально взглянул на воина и спросил:
– Так тебя зовут Бельфеддор?
Воин кивнул.
– Я хочу показать тебе кое-что, – произнес жрец. – Идем со мной.
– Могу ли я сопровождать вас? – осторожно осведомился Аттаннасис.
Кальматтес пожал плечами.
– Это зависит от того, насколько тебе доверяет твой друг. Он может узнать кое-что такое, что ему лучше хранить в тайне.
– Я узнал Аттаннасиса совсем недавно, но он проявил себя как истинный друг и неоднократно выручал меня, – сказал Бельфеддор. – Я не возражаю против его присутствия.
– Дело твое, – усмехнулся жрец. – Следуйте за мной.
Кальматтес повел спутников в дальнюю часть храма, где в глубоких стенных нишах скрывались сотни статуй – глиняных, гранитных, мраморных, бронзовых.
– Это и есть забытые боги? – осторожно спросил Бельфеддор.
– Да, это они, – ответил жрец.
Наконец он остановился перед одной из самых дальних ниш, куда едва достигал свет светильников. Видимо, сюда уже давно никто не заглядывал – паутина затянула нишу плотной завесой. Сняв со стены незажженный факел, жрец счистил паутину. Взгляду открылась бронзовая статуя. Несмотря на полумрак, Бельфеддор сразу узнал, кто перед ним.
Это была фигура воина с двумя мечами за спиной. Его безобразное лицо более походило на морду свирепого зверя. Это сходство усиливал рогатый шлем. Опаловые глаза статуи источали зловещее пламя.
Аттаннасис недоуменно переводил взгляд со статуи на Бельфеддора и обратно: Невозможно было не заметить явного сходства черного воина и бронзовой статуи, разве что лицо Бельфеддора было более человечным.
– Тебе знакомо это изображение? – спросил Кальматтес, пристально глядя на Бельфеддора.
Воин ничего не ответил.
– Вижу, что знакомо, – сказал Кальматтес. – Позволь, я все же расскажу тебе о нем. Возможно, именно этого ты еще не знаешь. В незапамятные времена, когда ногарам стало тесно в своих землях, они пришли сюда. Сюда же явились каданги. Они приплыли на своих кораблях от Большого порога, по всему побережью воздвигая свои крепости. Кадангов вел их воинственный бог – наполовину живое существо, наполовину бесплотный призрак. Здесь они столкнулись с ногарами. Битва длилась четыре дня, все побережье было завалено трупами. Но боги Ногары оказались сильнее. Потерпев сокрушительное поражение, каданги в панике бежали. Разочарованные, они отвернулись от своего бога, усомнились в его величии и низвергли его статую с пьедестала. Озлобленный бог жестоко покарал вероотступников – немногие каданги сумели вернуться на своих кораблях в земли прародины. Но вера их была утрачена навсегда. Потеряв свою силу, низвергнутый бог стал одним из демонов-скитальцев. Однако, в отличие от многих других демонов, этот абсолютно свободен – ни маги, ни боги не властны над ним, ибо он способен одновременно существовать в двух разных мирах. Сердце его ожесточилось окончательно, сотни лет он мстил людям, уничтожая их повсюду. За это его и прозвали демоном-истребителем. Он уничтожал торговые караваны, военные отряды, вырезал деревни и даже целые города. В конце концов он ушел в полуночные края, принеся с собой ужас в земли варваров. В надежде умилостивить свирепого демона ему построили храм, но это не смягчило его сердца. Он уничтожил всех и остался в одиночестве в пустом городе. С той поры о демоне-истребителе больше не доходило никаких вестей.
Снова пристально взглянув на черного воина, Кальматтес закончил повествование:
– Его имя Бельфеддор.
Аттаннасис внимательно посмотрел на своего спутника. Взгляд юного студента не выражал тревоги, чего можно было бы ожидать, – скорее, в его глазах читалось любопытство. Он уже давно понял, куда клонит жрец, и теперь с нетерпением ожидал, что за этим последует.
Бельфеддор молча смотрел на статую.
– Что ты на это скажешь? – спросил он демона про себя.
– Ты и сам уже понял, что это я, – ответил тот. – Жрец прав, я действительно не всегда был демоном. То самое насилие, которого ты так опасаешься, сделало меня богом войны. Когда останемся наедине, я расскажу тебе эту историю подробней. Конечно, если захочешь…
– Подозреваю, что очень даже захочу.
Между тем Кальматтес спросил:
– Почему ты носишь это имя?
– Потому, что он – это я, а я – это он, – просто ответил Бельфеддор и приложил руку к сердцу. – Он здесь.
– Как это произошло? – удивленно спросил Аттаннасис.
– Это долгая история, – ответил Бельфеддор. – А закончилась она тем, что я впустил демона в свое сердце и принял его имя.
– Видимо, для этого была очень веская причина, – предположил Кальматтес.
– О да! – насмешливо подтвердил демон. – Причина была очень веская.
– Но вместе с тем ты принял в свое сердце боль, – продолжал Кальматтес.
– Ты не первый говоришь мне об этом, – заметил Бельфеддор.
– Ты и сам должен был почувствовать эту боль, – произнес жрец. – Не сомневаюсь, что ты сильно изменился с тех пор, как принял демона в свое сердце, и не только внешне.
– Это так, – признал Бельфеддор. – Я изменяюсь до сих пор. Честно говоря, меня это начинает беспокоить.
– Он заставляет тебя убивать? – осторожно спросил Кальматтес.
Бельфеддор покачал головой.
– Не совсем так. Когда мне приходится браться за оружие и призывать его на помощь, мною овладевает жажда крови. Мне нравится уничтожать своих противников, нравится убивать, и я не могу остановиться. Но я совсем не хочу этого, мною овладевает страх.
– Ты слишком слаб перед его мощью, – пояснил жрец. – Ты всего лишь человек, он же – бог войны, проливавший кровь на протяжении тысяч лет. У него нет власти над тобой, но, позволяя ему проявлять свою силу, ты сам отдаешь ему часть своей души. Он подавляет твой дух, уподобляет самому себе, ваши души соединяются. И чем чаще ты будешь давать ему свободу, тем больше будешь перенимать от него воинственность и кровожадность.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});