— Ааа, посудомойщик успел стать великим Кэмбером Фосриком, не так ли?
Я заставил себя улыбнуться.
— Едва ли. Но я бы с радостью услышал Вашу историю о том, как Вы встретились с «призраком»-Дово.
— Слушай, солнышко, если ты действительно хочешь знать, кто убил Дово и представителя, всё, что тебе нужно сделать, — это спросить меня.
Я и понятия не имел, что всё будет настолько просто.
— Хорошо, — сказал я. — Кто, как Вы думаете, это сделал?
— Я не думаю, я знаю. Это сын кровельщика, Рольф. У него нрав жарче пустыни в летний зной, он влюблён в дочурку Бартхельма. И Дово, и Гродовет приставали к ней, а сейчас оба мертвы. А где же он был во время убийств, а? Будь я на твоём месте, господин Джаспер Фосрик, вот о чём я бы спрашивал, а не задавал вопросов о призраках. А сейчас дуй отсюда и играй в свои детективные игры. Мне работать надо, — и с этими словами Лукас вошёл в таверну, захлопнув за собой дверь.
Если всё на самом деле окажется и вправду так просто, я буду сильно разочарован. И мысль о том, что это может быть настолько просто, не переставала меня терзать. Парень, обуянный ревностью, убивает покусившихся на честь его возлюбленной.
Тем не менее, Рольф был правшой, но мы могли ошибаться.
Может, он подкрался к Дово и Гродовету со спины. Никто не следил за Рольфом, когда тот был не на работе. Сын кровельщика запросто мог оказаться на дороге к болоту в ту ночь, когда был убит Дово. И он с лёгкостью мог проследить рано утром за Гродоветом, убить его и скрыться с сокровищем. Может, стоило присмотреться к Рольфу: а вдруг он начнётся угощаться выпивкой, какая ему не по карману?
Позади себя я услышал шаги и, развернувшись, увидел подходящего ко мне мясник Скедмур. Его люди закончили чистить лошадей и собирались отогнать фургон обратно к мясной лавке.
— Позволь и мне вставить слово, юноша, — сказал мясник, и я почтительно кивнул. — Прежде, чем последовать наводке Веслонёса, ты должен знать одну вещь: он парня-то недолюбливал. В смысле, Рольфа. Полгода назад на половине таверны сменили крышу, а остальную решили перекрыть позже. В итоге, прождали слишком долго, старая крыша протекла, в результате чего испортили деревянные балки под ней. Молодой Рольф начал класть новую деревянную черепицу, на ночь оставил коробки с ней на крыше. И прям в полночь — хрясь! — под весом коробок гнилые балки подломились, черепица проломила чердак и посыпалась прямо в постель Веслонёса и его жены.
— Ну, Веслонёс со страху наделал в штаны, — захихикал Скедмур. — Да уж, такой кучи нельзя было ожидать даже от этого жрущего бобы старого хрена. Но Рольф сказал, что дерево на самом деле сильно прогнило и его нельзя ни в чём винить. Веслонёс же заявлял, что сын кровельщика не должен был оставлять ящики с черепицей на крыше, иначе бы та не рухнула. Наконец, отец Рольфа согласился разделить стоимость ремонта полов и крыши, но для Веслонёса, которому давным-давно следовало починить крышу, этого было мало. Они и по сей день доказывают свою правоту магистрату в Велуне. В любом случае, парень, вот почему ты не должен принимать эту историю за чистую монету…или коробку черепицы.
Я поблагодарил мясника — тот доброжелательно махнул мне на прощание. Его история не обеляла Рольфа, но, по крайней мере, объясняла недоброжелательность Веслонёса.
Я вздохнул и посмотрел на список. От Лукаса Веслонёса я больше ничего не добьюсь. Следующим был фермер Бортас, но я уже с ним разговаривал. Брил Золотозубый, полурослик, был последним в списке, так что я отправился в его магазин.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Брин Золотозубый собирался закрываться. Яростные приготовления к приезду торговцев его не касались, так как полурослик не входил в Гильдию. Магазинчик Брина был из разряда «купля-продажа-обмен», где ты или находишь именно то, что тебе нужно, или не находишь ничего. Сам магазин представлял собой лабиринт из тускло освещённых узких проходов, где набитая опилками голова леукротты могла соседствовать с парой золотых подсвечников и набором видавших виды черепных дрелей.
И поскольку весь его товар в основном поступал от собственных клиентов, а не оптовых торговцев, Брин не чувствовал никакого родства с Гильдией. Кроме того, от осознания того, что он, полурослик, будет давать собственные деньги людям и получит лишь какое-то членство в гильдии, у Золотозубого скулы сводило.
Хотя я никогда не закупался у Диккон Пиккарда, я захаживал в магазин Брина Золотозубого. Я думаю, что он мне делал скидки потому, что я рассказал о том, что во мне течёт кровь полуросликов. Никакой торговли или ещё чего не обходилось без обязательного ритуала: Брин посмотрит на меня, подмигнёт и скажет: «Мы, полурослики, должны же держаться вместе, а?»
Но к чистокровным людям он не ведал жалости. Брин жил тем, что вечно перебивал цены. И если кто-то уходил из магазина грустный от того, что пролетел с, возможно, лучшей сделкой чем когда-либо — день полурослик прожил не зря. Сегодня у него был, определённо, хороший день: Золотозубый радушно улыбнулся мне и даже не расстроился, когда я сказал, что пришёл по делу и хочу узнать о том, как полурослик столкнулся с Дово.
Брин счастливо рассмеялся:
— Я не могу тебе ничего такого рассказать, мой мальчик! Когда я увидел перед собой мужика со светящимся во тьме лицом, который махал передо мной топором, я не стал терять время. Я просто пнул Бапкина в бок, и мы свернули с дороги. Я не оглядывался до тех пор, пока снова не оказался в Гарсе.
— Похоже, так реагировали все, в том числе и я, — сказал я, ничуть этого не стыдясь.
— Все, да не все, — сказал Золотозубый. — Безумная Лиз.
— Элизабет Когтешип? Я собирался навестить и её.
— Навести. Все мы господа разумные, мы видели призрака и удрали. Но старая Лиз была слишком безумной, чтобы бежать. По крайней мере, никто кроме неё не стал бы приходить ко мне и пытаться выменять мёртвого кота на льняную скатерть. Нужно ли говорить, что я не стал меняться? Конечно, может, она не побежала, потому что слишком древняя… Можешь ли ты представить хоть одну старую каргу, передвигающуюся быстрее её?
— Она видела больше, чем мы?
— Спросишь её на обратном пути домой. Может, это ещё одна её безумная история. Она очень чудная: временами кажется, что Лиз самый обычный человек, но в отдельные дни ты готов поклясться, что у неё репа, а не мозги. К слову, о репе, я сегодня выменял почти полтора десятка килограмм. Сейчас, если ты ешь репу, я могу предложить тебе сделку…
Как и вы и думали, я не большой поклонник репы, так что я покинул магазинчик Брина, расставшись лишь с тремя медяками: ими я расплатился за дневник двухлетней давности, в котором, как оказалось, записана история о похождениях Кэмбера Фосрика, которую я доселе еще не читал. К сожалению, было записано лишь три четверти истории, так что я понятия не имел, как всё началось и как закончилось, в отличие от моей собственной истории.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});