Читать интересную книгу Запах лимона - Лев Рубус

Самопишущие аппараты точно записали, а гости инженера Пальмерстона внимательно записи изучили, и о выводах Мак-Кин огненными искрами, осведомив, обрадовал Кетлер-Стрит.

Глава X. Экскаватор марки «Г. Р.»

Идет своим путем дипломатическая и судебная переписка о небывалом доселе случае. Бегство концессионеров — исчезновение руководителей Бритиш-Самшитс-Концешн. В этой переписке нет намека ни на убийство Утлина, ни на то обстоятельство, что не только самшитовыми разработками занимались иностранные предприниматели. Мы не рассчитываем нотами и судебными процессами вернуть у нас похищенное. Бей врага его же оружием. Мы попытаемся рассчитаться.

Советское правительство считает концессию расторгнутой и выполняет точно все формальности. Концессионеры делают обиженное лицо непойманного вора и будто всерьез отстаивают свои права на самшит… Советской власти, мол, нет дела, что сбежал главный инженер с хозяйскими деньгами. Они рассчитывают на энергию и опыт советских розыскных органов…

И своим чередом идет переписка Мак-Кина с сэром Вальсоном. Перерывают кучу документов хитроумные юристы, приглашенные правлением Самшитс-Концешн для игры в бирюльки.

Бесшумно роет землю электрический экскаватор-карлик. Марка «Г. Р.» — последнее слово английской техники.

Сэру Вальсону, наконец, разрешено лично осведомиться о здоровье своего негласного хозяина… Здоровье его несколько лучше — он может выслушать приятное сообщение. О, сообщение сэра Вальсона, может быть, будет полезнее капель и пилюль!..

Жалкий старик, повелевающий армией посильнее войск Соединенного Королевства, полчищами фунтов стерлингов… Паралич здорово его хватил… Не действует правая рука, тяжело, как чужая, лежит нога (но, собственно, зачем ему ноги). Почти не видит правый глаз — ничего, за него смотрят другие. Но неугомонно жирное жадное сердце… Он не может сам разделить на две части кусочек бисквита, но раздел мира его занимает еще больше, чем вчера… Доклад сэра Вальсона говорит о возможности этого в самом близком будущем…

Хозяина нельзя утомлять такими подробностями, как, каким образом добиваются результатов его слуги, да его это, кажется, и не особенно интересует.

Из доклада сэра Вальсона не узнать ни о прогулках Брегадзе со своими гостями, ни о тряпичниках, ни об осторожных совещаниях на конспиративной квартире, ни о том, почему в течение целой недели так нервничали и сэр Вальсон и Мак-Кин…

Одно такое осторожное заседание особенно интересно. В довольно-таки странной обстановке происходит обсуждение иных технических вопросов.

Если пройти до конца грязной узкой улицы, по которой в марте месяце в сером пальто поверх белья бежал из плена в ГПУ только что начинавший свою деятельность на новом поприще Петров, свернуть из нее в другой, еще более грязный переулок, найти там серый покосившийся домишко, конфузливо спрятавшийся за своего более солидного собрата, и разыскать в нем чистильщика сапог, не то Ахмед-Бея, не то Ахваз-Оглу, то и тогда вы еще не попадете на это заседание. Надо уметь не только найти место, надо знать, как пожать руку церемонному чистильщику сапог. Один, протянутый вперед, указательный палец служит повелительным пропуском недавним инженерам Бритиш-Самшитс-Концешн-Компэни.

Семь пальцев пожал одним и тем же вопросительным пожатием почтительный чистильщик сапог. Семь человек порознь прошли сегодня в низкую темную дверь за его спиной осторожными шагами.

Брегадзе вошел в роль. Регламент заседания неизменен, — один спрашивает, один отвечает, остальные слушают.

— Итак, общее мнение, — исследований совершенно достаточно. Местонахождение Н.Т.У. установлено со всей доступной в наших условиях точностью. На какой глубине, вы считаете, находится самородок?

— Если верить показаниям энтевускопической съемки, на глубине от 4-х до 4 1/2 метров. Оснований же сомневаться в правильности примененных методов у нас нет.

— Превосходно. Но для меня неясно одно. Как Утлин мог на глазах у всех закопать его так глубоко, не вызвав никаких подозрений? Это, как хотите, заставляет задуматься.

— Мне кажется, допустимо только одно предположение. Зарыть он, конечно, не мог, не мог и опустить его в готовую яму. Совершенно очевидно, — Н.Т.У — в трубе канализации. Для чего и почему он решил сохранить его именно в таком неподходящем месте, мы не знаем, но это, видимо, так.

Брегадзе издал неопределенное «гм». Собеседники, знающие его лучше, решили бы, что он что-то вспомнил. И не ошиблись бы. «Гм… гм…» Маленькая картинка воспоминаний подтверждает предложение исследователя. Да, но этого он им не говорит.

Способ извлечь Н.Т.У. — задача далеко не такая простая, как кажется. Копать. Да, но как копать? Производить раскопки на развалинах таинственного дома немыслимо при всей ловкости Брегадзе. Домик слишком нов, чтобы удостоиться археологического изучения. Получить концессию на участок земли под руинами седьмого номера по Крепостной… Ха, ха, ха. Это было бы, конечно, неплохо, но… председатель не разрешает юмористических уклонов…

Единственный способ — подкоп, начатый под одним из ближайших домов. Но и здесь значительное затруднение, не в том, чтобы найти место, откуда можно начать ведение туннеля, нет, этот вопрос разрешен давно. Но грунт… О грунте скверного мнения господа исследователи.

«К сожалению, как раз в этом месте почти к самой поверхности почвы подходит прослойка известнякового сланца. Порода нетвердая, но при ручной работе во всяком случае необходимы посторонние землекопы и достаточное время». Ну а такой способ несомненно привлечет к себе внимание гораздо больше, чем того желали бы скромные труженики науки и самшитовой концессии. Сэр Смоллуэйс доволен собою; наконец пригодились его знания горного инженера, — сэр Смоллуэйс вносит успокаивающее предложение.

Электрический экскаватор-карлик, марка «Г. Р.», роет землю совершенно бесшумно, требует крайне мало энергии, максимально производителен и портативен: в случае необходимости, пара-другая «Г. Р.» легко может быть доставлена из Англии на аэропланах.

Чистильщик сапог поодиночке проводил своих гостей, не удостоивших его разговором.

* * *

И эту просьбу Мак-Кина приятно было осуществить сэру Вальсону. Закупить два экскаватора марки «Г. Р.», проверить их продуктивность и испытать на работе было недолгим и интересным занятием. С наслаждением рассматривал инженер от шпионажа неоживленных электрическим током металлических кротов.

И вот опять суетятся люди на огромной оголенной площади возле маленького городишки Барреу. И вот снова огромная бело-желтая птица, распустив неустанные крылья, дожидается сигнала об отправке, чтобы унести в своем теле в известном направлении двух стальных кротов, которых она только что проглотила. Загудело огненное сердце птицы, поле побежало мимо окон пилотской кабинки… Несколько мгновений, несколько уверенных наклонов рулевого рычага и теперь уже далеко внизу видны широко раскинувшийся аэродром, красные крыши ангаров по его краям, и по всему огромному зеленому его полю, подобно самой грандиозной в мире визитной карточке, из конца в конец гигантская надпись: «Виккерс…» Низ этой надписи незаметен. Сэр Вальсон, покуривая трубку, бродит по штрихам надписи, принимая их за простые дорожки, желтые песчаные дорожки в зеленом газоне. А механическая птица, превратившись в едва заметную точку, уже скрывается за горизонтом…

* * *

Третий день с левой ноги встает Брегадзе, — старая Нина дважды пыталась перекрестить его, сталкиваясь с ним в темном коридоре, чтобы хоть немножко утешить его гнев. Зря попадает старательной старухе, — и за кофе, за будто бы скверно вычищенные сапоги, и невесть за что еще.

Ничего утешительного не могут сообщить князю ни в парикмахерской, ни в кофейне. А радиолюбительство, кроме раздражения, с недавних пор ему ничего не дает.

Говорящие искры от Вальсона с Кетлер-Стрит беспокоят все сильнее и сильнее Брегадзе в Баку. Говорящие искры от Брегадзе тревожат все настойчивее Вальсона на Кетлер-Стрит.

На аэродром Виккерса летит вопрос за вопросом, по проволоке, по радио и почтой. Но на аэродроме тоже не знают ничего. «Виккерс 56 выбыл, Виккерс 56 прошел Константинополь. Виккерс 56 уже больше недели не дает никаких сведений о себе…»

Не там ищут сведений все обеспокоенные пропажей исчезнувшей птицы. Первый, кто мог бы успокоить и князя Брегадзе, и коменданта аэродрома, и сэра Вальсона, и жену летчика Мьютри, и невесту моториста Бутса, балаклавский рыбак Мавро-Кордато и его приятели, бурей занесенные на самую середину Черного моря, далеко от любимых путей жирной осенней белуги.

Эх, не знает он, что за его рассказ заплатили бы круглыми, звонкими, английскими деньгами…