Читать интересную книгу Запах лимона - Лев Рубус

Брегадзе, как любезный хозяин, по возможности удобнее устроил в родном ему Баку своих гостей с Самшитовой Концессии после воздушного путешествия. Неплохо поставлено дело у него. Из бакалейной лавки принесли в тот же день художественно исполненные виды на жительство — гости могут разместиться в лучших гостиницах…

И об удовольствиях заботится он. Сегодня пикник — морская прогулка на моторной лодке. Пять гостей. А остальные? Ничего, участники веселого парти де плезир поделятся впечатлениями. Но все же, почему они лишены непосредственного удовольствия — боязнь морской болезни, загара на ярком солнце? Быть может, и это, а, пожалуй, все-таки помнит заботливый хозяин о существовании морского Особого Отдела. На слишком большой пикник знатных иностранцев с русскими паспортами, чего доброго, могут пожаловать и незванные гости.

Замечательный, видимо, чисто английский пикник, в форме, незнакомой в Баку: ни русской горькой, ни балыка… Но помилуйте, нет и джина, и шерри, и каких-нибудь других английских деликатесов… Может быть, расчет на серьезную рыбную ловлю? Но ни рыбцу, ни шемае не угрожает, кажется, никакая опасность.

Мирная беседа знатных экскурсантов.

Длинным рассказом занимает Брегадзе гостей. Вынимает из кармана старую бакинскую газету и переводит им на английский содержание какой-то, видимо, очень занимательной, статьи… Затем рекомендует вниманию спутников план города, говорит, должно быть, о каком-то достопримечательном, наверное, историческом здании в нем, показывает его чертеж… Оживленный общий разговор, вероятно, обсуждение деталей следующей экскурсии, осмотр городских достопримечательностей.

Прогулка окончена. Но почему участники так торопятся поделиться впечатлениями со своими, скучавшими без них в чужом городе, друзьями? Странно, разве они не встречаются на квартирах друг друга? Очевидно, так. Одного уже дожидается человек на бульваре, другого приятель давно подкарауливает в кофейне на углу самых людных улиц, третий, встреченный нужным лицом почти у самой пристани, поспешил свернуть вместе с ним в какой-то маленький, вонючий переулок. И с какой стати у них такие довольные, хотя и озабоченные лица? Неужели же они никогда не катались на моторной лодке? Не может этого быть, а и впрямь можно так подумать, видя, как хочется им рассказать про свою поездку близким друзьям…

Хозяин настоящий спортсмен. С моторной лодки прямо на мотоцикл. Полчаса занятия радиолюбительством, очевидно, нужны ему как хлеб насущный: «Вальсону… Вальсону… Вальсону…

Срочно… Срочно… Срочно…

От Мак-Кина…»

Но неужели же гости, просидевшие в городе в день морской прогулки, так сильно обиделись? Да, они уезжают. И никто из остающихся не проводит их на Бакинском вокзале… Да и хлопотливое занятие, по правде, было бы проводить их на этот раз… Как это люди не могут сговориться о совместном отъезде? Хоть бы случайно двое попали в один поезд.

Брегадзе — достаточно только шести сотрудников.

* * *

Радостная забота сэру Вальсону… О, эту просьбу Мак-Кина приятно выполнить. Он охотно бы доложил обо всем этому бисквитному королю, но… правда, здоровье его несколько поправляется, пожалуй, немного преждевременно спроектировал свою дебютную речь в палате лордов его любезный и достойный сын, правда, биржа уже прекратила свои скачки, вместе с ртутью максимального термометра под мышкой у больного, но все же врачи не позволяют еще его беспокоить.

В книге дежурного Гринвического аэродрома отмечено: два быстроходных «Сопвича» 138 выбыли сегодня в 21 ч. 30 м., по предписанию 3-го отделения. Но нигде, ни в какой книге никакого аэродрома не значится, что два «Сопвича» спустились там-то и тогда-то. Что же? Неужели пропали без вести? О, нет! В той же книге, того же аэродрома, только рукой другого дежурного проставлено:

«Сопвич 138, №№ 21, 22, вылетевшие вчера по предписанию 3-го отделения, возвратились после одного спуска, без аварий».

Не сказано лишь, где был совершен этот единственный спуск.

* * *

Замечательное явление для наблюдательного глаза. Инженер Пальмерстон и директор Смоллуэйс, повидимому, поменялись ролями. В маленькой комнатке, на одной глухой бакинской улице, на импровизированном заседании семи оставшихся в городе служащих Самшитс-Концешн-Компэни, инженер председательствует, если только это можно назвать председательствованием, все по очереди высказываются, а один задает короткие, прямо поставленные вопросы.

— Значит, вы, господа, определенно уверены, что этими приборами можно с достаточной точностью определить местонахождение?

— Да, с точностью до одного метра в условиях, при которых будет производиться работа.

— Можно быть спокойным за работу самопишущего аппарата?

Утвердительные кивки.

— Завтра вы сможете приступить к обучению сотрудников. Люди выбраны понятливые и исполнительные…

Милиционер на посту против дома № 7 по Крепостной улице привык, что к таинственному дому ежедневно шатаются любопытные… Особенно много их было в первые дни после обвала. Откомхоз обнес участок проволочной оградой. Постовой милиционер полагает, что это совершенно лишнее, кто полезет в это чертово место… Когда приходится дежурить ночью, он скрывает, что не особенно ему по душе голубоватые огоньки… конечно, милиционер не верит в привидения, но…

Какой дурак-тряпичник полез копаться на развалинах? «Эй, гражданин! Куда те понесло! Вылезай. Что за черт… дороги ему мало…» Какой-то разносчик пролез через проволоку — избрал кратчайший путь на соседнюю улицу… «Куда пошел? Вернись!»

Не слышит. Не бежать же за ним. Не жаль сапог — пусть лезет по камням…

Два папиросника с лотками расположились у развалин… «Э-э. Опоздали, други. Теперь не то, что недельки две, три назад. Народу, что на базаре… Теперь много не наторгуешь…»

Сегодня прямо повадились тряпичники. Клад, что ли, думают… Сердится постовой милиционер — сил нет за ними гоняться…

Если б был у него характер и повадки царского фараона, — пожалуй, рассердившись, намял бы он шею одному-другому… Ну, и сделал бы любопытное открытие, что под одеждой на боку совсем не нужный тряпичнику, непонятный прибор. И такой при этом новенький, что уж, конечно, подумать нельзя, что он его из помойки вытащил.

Но мордобой не входит в круг прав и обязанностей постового милиционера, а оснований подозрительно относиться к каждому шатающемуся по своим непосредственным делам тряпичнику, право слово, нет никаких, даже на посту у самого таинственного дома в СССР.

Однако, даже и царский фараон, ежели бы довелось ему обнаружить под полою тряпичника маленький аппаратик, конечно, не смог бы узнать назначение его. Да что фараон? Если бы на его месте оказался какой-нибудь инженер, или хоть целая комиссия экспертов-техников, много пришлось бы им помудрить над красивой игрушкой, чтобы дознаться, для чего она предназначена. Совершенно новое изобретение, прибор, сконструированный и построенный в течение последних дней, ну, может быть, недель. Никто с первого взгляда не определит, для чего он устроен, никто, кроме стоящих в курсе открытий, сделанных на самшитовой концессии в Ак-Мечетской лесной даче. О! В делах лаборатории, стоящей под непосредственным наблюдением сэра Вальсона, уже несколько времени тому назад появилась новенькая папка: «Дело об опытных работах над энтеускопом инженера Брекблейда». Несколько крупинок Н.Т.У., добытых на концессии, позволили высокоученому английскому конструктору создать этот прибор, — некоторое видоизменение магнитного теодолита или тахеометра, — и благодаря чувствительнейшим магнитным стрелкам, на которые заметно влияет даже крайне малое количество Н.Т.У., стало возможным в любой момент обнаружить его местонахождение…

И вот день, другой и третий сменяются на посту у дома № 7 дежурные милиционеры, и все эти дни и зеленщики и угольщики и тряпичники, словно сговорившись, бродят по развалинам обрушившегося здания. Даже другие граждане, убедившись, что переход через руины не сопряжен с какими бы ни было опасностями, уверенно и легко прокладывают тропинку через них. Наконец, одному из постовых надоела вечная ругань из-за незаконных переходов огороженного пространства, он сообщил по начальству, сведения пошли дальше и откомхоз положил конец этому, протянув еще одну колючую проволоку поверх простой.

Самопишущие аппараты точно записали, а гости инженера Пальмерстона внимательно записи изучили, и о выводах Мак-Кин огненными искрами, осведомив, обрадовал Кетлер-Стрит.

Глава X. Экскаватор марки «Г. Р.»

Идет своим путем дипломатическая и судебная переписка о небывалом доселе случае. Бегство концессионеров — исчезновение руководителей Бритиш-Самшитс-Концешн. В этой переписке нет намека ни на убийство Утлина, ни на то обстоятельство, что не только самшитовыми разработками занимались иностранные предприниматели. Мы не рассчитываем нотами и судебными процессами вернуть у нас похищенное. Бей врага его же оружием. Мы попытаемся рассчитаться.