он.
- А разве ты хочешь чего-то другого? - стиснула руки Елена Павловна.
- Да! - рявкнул Арвэль. - И прежде всего я хочу сам решать, что мне делать. К примеру, сейчас я хочу, чтобы ты немедленно легла в постель.
- Зачем это? – вырвалось у нее.
- Собираюсь выполнить супружеский долг, – во весь рост выпрямился Арвэль.
- Какие долги? Ты уже их уже перевыполнил, - опустила глаза Елена Павловна. - Можешь расслабиться и почивать на лаврах, а не мучиться в постели с женщиной, которая тебе неприятна.
- Ты мне неприятна? - растерянно переспросил Арвэль. – Нет, я знаю, конечно, что беременные женщины плаксивы и склонны к капризам, но разум-то они не теряют. В большинстве своем, – зачем-то добавил он.
- Попрошу без намеков, – отрезала она и уже открыла рот, чтобы высказать мутанту прямо в его бесстыжие глаза все, что накипело... и промолчала. Не в ту эпоху она попала, не за того мужчину вышла замуж. Этого как линолеум не раскатаешь и в бараний рог не согнешь.
Пришлось довольствоваться мысленным монологом.
- У меня с головой все в порядке, провалов в памяти нет, - глядя в красивое лицо, думала Елена Павловна. – Прекрасно помню все, что ты сказал при первой встрече. И неприятна я, и другую ты любишь, и жить со мной не хочешь. Никогда не забуду, что ты без содрогания не мог лечь со мной в одну кровать, зелье плодородия пить заставил, объяснялся в любви к потаскушке Нэвил... – даже мысленно названное имя любовницы Арвэля убивало. А уж произнесенное вслух оно отравило бы саму атмосферу спальни, разрушило то малое, что пока еще соединяет их с Вэлем. А ведь им еще растить детей. Общих, желанных детей.
Поэтому придется обойтись без упреков и слез.
- Извини, пожалуйста, - мягко сказала Елена Павловна. - Я только хотела напомнить, что никаких долгов между нами уже нет. Особенно супружеских. Ты почти на четыре года освобожден от них.
- Элен.
- Ну правда. Я в тягости. Значит, тебе нет никакой необходимости заставлять себя...
- Элен!
- Главное, что ты с легким сердцем можешь вернуться в Балеар, а там...
- Элен!!! Ты на самом деле хочешь, чтобы я уехал?!
- Разве это имеет какое-то значение? – еле слышно спросила она.
- Это самое главное, - так же тихо ответил он.
- Тогда останься, – понимая, что навсегда прощается со своими принципами, попросила Елена Павловна. Ну не могла она по собственной воле отказаться от этого мужчины. Не могла. Что было тому причиной: синий взор, ласковые губы, бешеный темперамент или магический резонанс, какая разница?
***
В ту ночь Елена Павловна так и не уснула. Сначала Вэль не давал, потом мысли, злые словно августовские мухи. Они назойливо жужжали и больно жалили, стоило прикрыть глаза.
- Ты - дура, - кружился злой рой. - Бесхарактерная идиотка. Приспособленка, позволяющая вытирать об себя ноги. Самка, готовая на все ради мужика. Всю жизнь осуждала таких, чтобы в итоге самой...
- Стоп, стоп, стоп, - останавливала крылатых нахалок леди Ласточкина. - Давайте разбираться.
- По пунктам, - жужжали мысли. — Начни с собственного идиотизма, озабоченная дура.
- Дура, идиотка... А может быть, я влюбилась? Втрескалась по самые помидоры?
- Ты? – чуть не попадали крылатые обличительницы.
- А что я не женщина? - обиделась Елена Павловна. - Ничто человеческое мне не чуждо.
- Дура старая, - ярились мысли.
- Старая да не совсем, - парировала леди Ласточкина. – Тело-то молодое, гормоны бурлят, кровь играет. К тому же беременность... Организм требует защиты. Желает вынашивать потомство в комфортных условиях. И самца тоже требует. Дело житейское. Против природы не попрешь.
- Приспособленка, – разозлился рой.
- Да, – соглашалась Елена Павловна. – Я не героиня. Я хочу выжить. Не вижу в этом ничего постыдного.
- Законная жена не должна вести себя как любовница, – попробовали укусить с другой стороны злючки.
- Вспомните, в какое время живем, - с достоинством парировала женщина. - В какую эпоху. Фаворитки правят балом. Начну выдрючиваться, окончу свои дни в монастыре. Там очень удобно проявлять непреклонность. Хоть испроявляйся вся, никому не помешаешь. А дети тем временем будут расти без матери.
- Роди сначала!
- Не мотайте нервы, рожу!
Не выдержав этого безумного диалога, Елена Павловна вскочила на ноги. Ну как вскочила. Попробовала. Крепко спящий мутант моментально проснулcя, ухватил, притянул к твердому горячему как печка телу.
- Ты куда? - спросил хрипло.
- Пить хочу, - думала соврать, но сказала чистую правду она. Оказалось, что горло пересохло.
- И мне, - попросил он.
- Вина или ягодного отвара? - Елена Павловна подошла к маленькому столику, на котором стояли напитки.
- На твой вкус, – откликнулся Арвэль.
- Тогда ягодного отвара, - решила она, наполняя кубки.
- Я был в этом уверен, – приподнялся в подушках он. - Ты вообще избегаешь хмельного. Почему?
- Оно туманит разум...
- А тебе нужен постоянный контроль над ситуацией? – понимающе хмыкнул герцог. - Словно ты мужчина и воин.
- Много ты видел мужчин, которые отказывались он вина в пользу сока? - засмеялась Елена Павловна. – Враль синеглазый.
- Скажи так еще раз, – попросил Арвэль.
- Враль, - c готовностью повторила она.
- Не то, - поморщился он.
- Синеглазый, - забрав пустой кубок из рук мужа, склонилась к самому его лицу Елена Павловна. - Мой синеглазый герцог. Погибель моя.
На ум снова пришла Песнь Песней, и она выдохнула прямо в приоткрытые губы:
- Милый мой лучше десяти тысяч других, голова его – чистое золото, волосы его волнистые, черные, как ворон. Уста его – сладость, и весь он – желание.
- Что ты делаешь со мной? - привлекая к себе жену, спросил Вэль.
- Я просто... - она едва успела прикусить себе язык. Не хватало только в любви признаться. - Я замерзла. Согрей меня.
***
Их счастье длилось месяц с небольшим, а потом пришло письмо.
- От матери, – нахмурился Вэль. - Странно. Что ей понадобилось?
А Εлена Павловна уже знала, чувствовала - это конец.
- Уедет! - обливалось кровью сердце. - Оставит меня одну. Почему, так скоро?! Не хочу-у-у!!!
Но это внутри... Вслух она спросила с улыбкой:
- Какие вести? Что пишет ее величество?
- Матушке нездоровится, - не сразу ответил Арвэль.
- Что-то серьезное? - "встревожилась" Εлена Павловна.
- Боюсь, что да, - уронил герцог.
- Ты должен быть рядом с ней, - через силу разжимая губы, сказала она. Чувствовала, как слова до крови царапают гортань, но упрямо говорила...
- Да, - опустил глаза Вэль, - мне нужно ехать. Ты же понимаешь?
- Само собой, – согласилась Елена Павловна. – Я сейчас