— Я должна сделать тебе одно признание, — сказала Кэтрин, разглядывая толстые старинные книги на застекленных полках. — Когда мы впервые встретились с тобой на том собеседовании, я была одной из тех глупых женщин, которые считали тебя неким божеством. До нашей встречи я много читала в прессе о тебе, о вашей семье, и ты представлялся мне каким-то нереальным, неземным человеком. Затем, когда я начала работать твоей помощницей, мое мнение о тебе стало изменяться.
— В хорошую или плохую сторону?
— Определенно в хорошую. — Они медленно направились мимо столов в глубь комнаты. — Просто мне хочется, чтобы ты знал: работая рядом с тобой, я получала замечательный жизненный опыт, и я благодарна тебе за то, что ты предоставил мне такой шанс. Поскольку скоро на работу возвращается миссис Марджери, я решила не откладывать и высказать тебе такое признание. Кто знает, позволят ли обстоятельства сделать мне это потом? — Женщина остановилась у стены, где висела картина Ренуара, изображавшая обнаженную натурщицу с пышными формами. Наверняка подлинник, подумала она и услышала голос босса:
— Кэтрин, мы с тобой…
— Джеймс, не надо. — На секунду она прикоснулась кончиками пальцев к его губам, будто прикрывая их. — Не говори, что мы будем видеться. Когда за свой стол снова сядет твоя давнишняя помощница, тебе придется возвращаться в свое нормальное русло, а я, если мне повезет, стану секретаршей в каком-нибудь среднем звене вашей компании. Если мне опять-таки повезет, то в следующем году я, возможно, погляжу на тебя украдкой на пикнике сотрудников «Роккаттера» в Порт-Честере.
— Кэтрин, — произнес он жестким тоном и, схватив ее пальцы и целуя их, притянул женщину к себе, — а теперь, пожалуйста, замолчи.
— Хорошо, — прошептала она и закрыла глаза в тот момент, когда он нежно впился губами в ее губы.
О Боже, какая сладость!.. Да, это произошло! Она так надеялась, что он поцелует ее. Ибо какое же это прощание, если не будет хотя бы одного прощального поцелуя?
И этот поцелуй был восхитителен.
Джеймс притянул ее еще ближе, и женщина, обвив руками его шею, начала гореть и таять в объятиях мужчины.
Его губы щекотали и дразнили ее рот, подбородок, шею, а руки жадно ласкали и ощупывали грудь, талию, бедра — все тело. Но всего этого было недостаточно. Всего этого ей было мало. Ее все сильнее охватывало какое-то дикое, бушующее пламя. Пламя неистового, властного, бесстыдного желания иметь мужчину. Этого мужчину.
Такого сильного, всепоглощающего желания физической близости она еще не испытывала никогда в жизни.
— Да, — прошептала ему на ухо Кэтрин, когда его пальцы остановились на молнии платья.
— Да, милая, — столь же страстным шепотом ответил ей Джеймс. — Подожди секундочку. Я сейчас.
Он подошел к двери, закрыл ее на ключ и вернулся к Кэтрин. Она стояла под ренуаровским полотном и ждала его. Мужчина нежно взял ее за талию и подвел к дивану, который стоял рядом; выдвинув один из ящиков дивана, он достал подушку и простыню и застелил лоснящуюся кожаную поверхность.
Потом, целуя и лаская Кэтрин, раздел ее донага.
Затем полностью разделся сам. И когда предстал перед ней, стройный, мускулистый, с восставшим скипетром мужской красоты и силы, женщина ахнула и закрыла глаза. Ее щеки вспыхнули ярким румянцем, все тело затрепетало. Но через несколько мгновений ее глаза открылись, и она бросила на Джеймса дерзкий, чувственно-вызывающий взгляд. Он подхватил ее на руки и, целуя в губы, осторожно опустил на диван.
Она лежала на спине, и мужчина залюбовался ее белоснежным, упругим телом. Склонившись над ней, он поцеловал ее шею, плечи, потом розовые соски, вызывающе торчавшие над темно-коричневыми ареалами литых грудей. А когда его губы коснулись вьющихся волос на ее бугорке Венеры, а кончик языка слегка раздвинул вход в благоухающую долину любви, женщина затрепетала еще сильнее.
Пламя неистового, бесстыдного желания иметь этого мужчину снова охватило Кэтрин; ее ноги сами собой начали слегка подниматься и раздвигаться, сгибаясь в коленях, руки непроизвольно обхватили торс мужчины и потянули на себя.
Джеймс, сам весь охваченный пожаром страсти, ввел в женщину свое мужское естество одним сильным, но плавным движением; ее долина любви, казалось, приветствовала его проникновение тысячей тонюсеньких фонтанчиков. Он старался быть осторожным, боялся причинить ей какую-то даже малейшую боль или неудобство.
В первое мгновение Кэтрин действительно почувствовала легкую боль, но она была связана вовсе не с какими-то неосторожными действиями Джеймса (наоборот, он был во всем с ней так нежен!), а лишь с непривычными для нее внушительными размерами его мужского достоинства. Но как только оба они вошли в самый древний ритм человечества и пустились вскачь по самым сладостным ухабам дороги жизни, всякие болевые ощущения тотчас исчезли, и женщина наполнилась только одним чувством, одним состоянием — неземным блаженством.
И по мере того, как темп их скачек нарастал, росло и невероятное, дикое, не сдерживаемое ничем блаженство, которое они оба испытывали. Рыже-каштановые волосы Кэтрин разметались по подушке, ее ногти все яростнее царапали спину мужчины, а бугорок Венеры и долина любви все неистовее и быстрее устремлялись навстречу взмыленному, предельно напрягшемуся коню, на котором с таким же ускоряющимся неистовством галопировал Джеймс.
И вдруг Кэтрин почудилось, будто где-то рядом сверкнула молния, ударил гром и где-то глубоко внутри ее обрушился всеосвежающий ливень; и ей сразу стало так хорошо, так безумно приятно, что ее сознание на миг словно выключилось, и из горла вырвался громкий и протяжный, как нескончаемая музыка, стон. Но уже в следующий миг осознание реальности полностью вернулось к ней, и она ощутила внутри другие ливневые струи, теплые, вязкие, нетерпеливо-судорожные, и четко расслышала другой стон — резкий, клокочущий, похожий на рык, но и на музыку тоже. Это был стон Джеймса…
10
Из библиотеки они сразу спустились в танцевальный зал, где Джеймсу надо было обязательно увидеться кое с кем из гостей, и, когда он, извинившись перед Кэтрин, «на несколько минут» покинул ее (а ей после того, что только что произошло между ними там, наверху, на старинном диване, так хотелось еще побыть с ним вдвоем, только вдвоем!), она почти тут же столкнулась с Мэри и Карлом Лэндмарками.
— Где ты была, девочка? Мы тебя обыскались, — сказала Мэри. — Ты не просматривала сегодняшнюю «Уолл-стрит джорнэл»? Так вот, у нас неприятные новости…
— Нет, нет, не для тебя, Кэтти, — успокоил ее Карл, заметив, как она вдруг переменилась в лице. — Видишь ли, мы надеялись продать свой бизнес нашему зятю, но он прогорел со своим основным капиталом, на который делал ставку. И теперь, похоже, все складывается так, что в скором времени нам придется занять статус юридического лица, управляющего имуществом несостоятельного должника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});