Остается погрузиться с головой в работу, затем на землю спустятся сумерки и черные стрелки часов покажут ровно пять часов. Я закончу смену и побегу за очаровашками в садик.
Выхожу на улицу, холодный воздух ударяет в лицо. Сегодня снова идет снег. Маленькие снежинки падают мне на ресницы и тают. Обычная зимняя, питерская погода: холодно и сыро. Поднимаю воротник пальто, натягиваю кожаные перчатки, дохожу до перекрестка и замечаю, как на встречу идет он. Кирилл.
Уверенная походка, широкие плечи расправлены, взгляд устремлен на меня.
И сердце встрепенулось, как птица, которая вот-вот взлетит к небесам. Нет, я не останавливаюсь, просто сбавляю темп. Ловлю воздух ртом, делаю вид, что ничего не случилось, хотя на самом деле очередная встреча с ним - кульбит моей души.
Останавливаюсь лишь тогда, когда он подходит ко мне совсем близко.
Теперь могу рассмотреть его мужественное лицо с близкого расстояния. Кирилл не изменился. Все такой же. Сильный, мужественный, только его глубокие, как бездонное небо глаза стали грустнее обычного. Как же я люблю… Люблю в них смотреть и эта мысль снова съедает мне душу. Разрывает на мелкие частицы изнутри и сейчас мне так хочется спросить: «Зачем ты мучаешь меня, Кир?». Уходя – уходи.
- Привет, - мягко произносит он. И эти бархатные нотки в его голосе, заставляют меня вздрогнуть, будто световая вспышка пронеслась над моей головой.
- Привет, - продолжают безотрывно смотреть на него. Не чувствуя холода, не замечая прохожих, не слушая шум машин, не ощущая основных инстинктов и тягостных мыслей, которые бьют маленькими молоточками в моей голове.
Как обычно скажет, что проходил мимо? Или наши дороги случайно переплелись? Не верю… Я уже ни во что не верю.
- Спешишь?
- Да, нужно детей из садика забрать.
- Я подвезу? – указывает на свое элитное авто, припаркованное рядом с магазином, где я работаю.
- Не нужно, тут недалеко, - легко отвечаю и мы продолжаем стоять друг напротив друга, смотреть в глаза, будто весь мир вращается только вокруг нас.
Глава 47
Сколько раз он уходил из моей жизни, а я кусала губы в кровь, продолжая ждать его. Как только рана начинает затягиваться, боль притупляться - он снова появляется в моей жизни и мне хочется… Хочется бежать со всех ног против ветра, пробираясь сквозь огромные сугробы и реветь навзрыд. Потому что так нельзя! Потому что я уже боюсь, что все повториться снова и снова. Он разобьет сердце, исчезнет, без звонков и прочих сожалений. И я не знаю можно ли разорвать этот замкнутый круг…
Мне бы хотелось спросить: «что ты здесь делаешь?». Потому что я не верила, что сейчас, на этом перекрестке двух дорог, он оказался случайно.
Но я хочу верить ему. С ним я верю, что любовь существует без слов, она так гулко бьется в груди, невозможно ничем заглушить этот прерывистый стук. Я верю что огромный, космический мир – он тесен. И то, что противоположности притягиваются, как неодимовый магнит.
- Мне нужно с тобой поговорить, - он смотрит на меня так, будто хочет сказать что-то важное.
Я вижу свое отражение в его глубоких глазах. Я смотрю на его влажные губы, его загорелые скулы и мне так хочется к ним прикоснуться.
Мы недолго молчим. Я не спешу с ответом, хочется ответить совсем не то, чего требует ситуация. Скорей всего с ним вот так можно простоять целую вечность. Смотреть в его глаза и просто молчать. И эта тягучая, как нефть тишина, кажется такой приятной.
- О чем? – я продолжаю стоять на холодном ветру и смотреть, как падает снег, как белоснежные снежинки мягко ложатся на его темные волосы.
- О нас, - он напротив, не медлит с ответом.
- Сколько раз мы разговаривали, разве это что-то исправит?
Он улыбнулся, засунув руки в карманы своего стильного пальто.
- Знаешь, у нас все так получается… Не так как нужно. Я хочу это исправить. Очень сильно хочу.
- А мне кажется, что наше время вышло. Может тогда, шесть лет назад, когда ты приходил ко мне в палату, делал вкуснейший бутерброд с рыбой и не пускал в театр с переломанными ребрами. Можно тогда нам стоило поговорить? Может именно тогда у нас все получилось?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне показалось, что после моих слов снег закружился в воздухе еще сильнее. Вихрь снежинок в быстром вальсе падал на лицо. Я делаю шаг вперед, тем самым сокращая расстояние между нами.
Очередной раз хочу поверить ему. Коснуться рукой его небритой щеки, преданно заглянуть в его уставшие глаза. «Он женат», - эти слова звонким эхом отдаются в моей голове. «Он никогда от нее не уйдет», - от таких мыслей становится только хуже.
- Ты совсем замерзла, пойдем! – командует, берет за руку, ведет к машине.
Как же мне хочется сопротивляться! Умом, разумом, но только не сердцем. Сердце говорит: «иди! Иди вслед за ним и не о чем не думай!». Но легче думать, что все получится, а в итоге снова горько сожалеть потом.
В салоне его авто так тепло. Так отчетливо пахнет его парфюмом. Терпким, природным, энергичным, как и он сам. Я словно погрузилась в свое прошлое. Тогда, когда мы встречались ним, когда он касался моей кожи, проводил пальцем по линии подбородка и говорил, что ему нужна только я.
- Говори, куда ехать, - его голос отвлекает меня от посторонних мыслей.
Нервно сглатываю и называю адрес садика. Не вижу смысла скрывать. Если он захочет – узнает. С его связями, возможностями он может все и даже больше.
- Я увидел тебя по телевизору…, - заводит мотор и начинает разговор, а я стараюсь не смотреть в его сторону. – Мне долго время не давала покоя эта фигурка, - он достает из кармана литую фигурку театра масок. – Я все думал, почему? А потом вспомнил, когда увидел тебя. Ты играла в театре. Сколько я туда бегал, сколько я тебя искал! И я продолжал искать тебя, пока мне не отдали твои вещи и телефон.
Не слушаю его. Несет какую-то чушь, про вещи, фигурку, ищет себе оправдание. Однажды Рита рассказывала, что женатые мужчины способны придумать все, что угодно.
Мы подъезжаем к детскому саду. Он останавливает авто и разворачивается ко мне.
- Спасибо, что подвез.
- У тебя дети…
- Да, двойняшки.
- Кто их отец?
- Отец? – я будто не слышу его вопроса. Как же трудно об этом говорить вот так. Хотя про себя я тысячу раз проговаривала, как я об этом ему скажу. Как скажу и почему скажу.
- Познакомишь меня с ними? - он словно не хочет, чтобы я покидала салон его авто, пытаясь задержать меня любыми вопросами, а я уже приоткрыла дверь и собралась выходить.
- Я познакомлю тебя с ними завтра. Просто это не так просто. Я должна их подготовить, все рассказать…
- Я заеду в семь, - хмурит брови, смотрит на меня так решительно.
Выхожу из машины, громко хлопаю дверью и быстрым шагом направляюсь к железным воротам детского сада. Иду, слышу, как тихо скрипит снег под ногами и стараюсь ни о чем не думать, но мысли путаются в моей голове.
Он догоняет меня, почти у входа. Берет за руку, разворачивает к себе. Я успеваю издать лишь короткий вздох.
Кирилл склоняется надо мной, крепко зажав мои холодные ладони в своих руках:
- Я хочу, чтобы ты знала я все равно приду только к тебе, даже если это окажется невозможным. Даже если мне снова скажут, что тебя больше нет.
Глава 48
Кирилл
Не могу оторваться от экрана. Мне хочется смотреть на нее безотрывно. На ее легкость, на ее платиновый цвет волос, как она улыбается… Оказывается я так редко видел ее искреннюю улыбку. Удивительная, потрясающая, в каком-то безвкусном жилете, но словно сошедшая с картины Поля Сезанна. Мне так хотелось крикнуть на всю огромную гостиную: я готов за этот взгляд, за одно прикосновение к ней без раздумий и сожалений отдать свою жизнь.
И обломки моей вселенной склеились пусть еще в хаотичный пазл. Я словно приобрел, немыслимо нужное, необходимое, та самая бочка меда, без ложки дегтя.
Я будто получил свою жизнь обратно. Какое-то время ей кто-то пользовался, терзал, вбивал гвозди, а теперь вернул, слегка поношенную, истерзанную, но вернул.