Дома я сняла маленькое красное платье и бросила его на спинку стула в кухне, слишком усталая, чтобы вешать в шкаф, и просто свалилась в постель. Вскоре ко мне присоединилась Дикси, которая не искала ни любви, ни привязанности, а просто хотела тепла, и в этом не было абсолютно ничего неправильного.
Глава седьмая
Соланж
Январь слился в одно большое пятно из-за работы и того, что мне пришлось отвозить Гаса и его друзей в школу. Торговое дело Джулиуса набирало обороты, и теперь уже надо было учитывать его расписание. А начало февраля означало приближение фестиваля Марди Гра, и бедняге Гасу не раз и не два пришлось сидеть за кофейным столиком в моем кабинете, раскрашивая картинки, убивая время после школы в ожидании, пока отец не заберет его. Мне приходилось помалкивать и не жаловаться, потому что в течение нескольких лет Джулиус добросовестно выполнял родительские обязанности, а я гонялась за острыми сюжетами или задерживалась на местах происшествий гораздо дольше, чем предполагалось.
– Почему папы так долго нет? Мне скучно, – заявил Гас, играя в какую-то игру в моем телефоне. Книжка с картинками для раскрашивания ему совсем надоела.
– Детка, мне очень жаль, что тебе скучно, – ответила я, поглядывая на него между полудюжиной ваз с цветами, стоявших на моем рабочем столе. – У тебя ужасно занятые родители, которые слишком много работают, стараются изо всех сил для пользы других.
Но на самом ли деле мы старались для чьей-то пользы? Отец Гаса лез из кожи вон, чтобы не прогореть в очередном рискованном предприятии, а его мать просто пыталась как-то изменить к лучшему свою сексуальную жизнь. Я ощутила, как по мне холодной волной прокатилось чувство вины.
Я посмотрела на наручные часы. Мы с Матильдой собирались кое-что отпраздновать. Мое расследование истории с цементом, которое я провела в прошлом году и в результате которого несколько политиков оказались в тюрьме, было номинировано этим утром на местную премию «Эмми». Или, скорее, меня номинировали, судя по цветам на моем столе.
Тут наконец в мой кабинет вбежал Джулиус с букетом желтых роз.
– Привет! Извините, что опоздал. Услышал по радио о номинации. Продвигаешься вперед, Соланж! – сказал он, усмехаясь.
Когда я обняла его, он приподнял меня над полом с такой страстью, что в редакции новостей несколько голов повернулись в нашу сторону.
– Ну да, верно, спасибо, – ответила я, когда он снова опустил меня на пол, и поправила блузку, выбившуюся из пояса юбки.
– Ты ее полу-учишь, – пропел Гас.
– Почему ты в этом так уверен, малыш? – спросила я.
Джулиус принялся собирать куртку сына, его рюкзак и несколько игрушек, разбросанных по полу, а я забрала из рук мальчика свой телефон.
– Потому что ты – Грозная Соланж Фарадей! – заявил Гас.
Джулиус посмотрел на меня, вскинув брови.
– А, ну да, понимаю, – сказала я, не зная, комплимент ли это в устах Гаса.
Да, если я решала что-то заполучить, то добивалась этого любой ценой; и я учила сына, что только так можно добиться успеха. А может, быть грозной не так уж и правильно?
– Ладно, пошли, парень, – сказал Джулиус, не желая ни секунды дольше задерживаться на теме служебных амбиций. – Увидимся через несколько дней, Соланж. И постарайся сегодня вечером отдохнуть и как следует повеселиться. Расслабься и празднуй!
– Так и сделаю, спасибо, – ответила я, целуя на прощание Гаса.
Мне хотелось добавить: «Я не только работой занимаюсь, Джулиус, но и развлекаюсь иногда. И на самом деле после праздничного ужина, который, нужно признать, все-таки связан с работой, меня ждут забавы. И ты себе даже представить не можешь какие».
Однако номинация моего расследования заставила меня жаждать новых меток на моем журналистском поясе, и я надеялась, что Матильда поможет мне их получить.
* * *К этому времени у нас был постоянный столик в баре «У Трейси», неподалеку от окна раздачи, перед кухней. Матильда уже ждала меня, и тоже с цветами – с огромными пионами, моими любимыми, – и с двумя бокалами шампанского. Точно так же, как я наслаждалась сексуальными фантазиями и ожидала новых, я радовалась и появлению новой подруги. До того как я попала в общество С.Е.К.Р.Е.Т., я и не осознавала, насколько нуждалась в этом. А поскольку Матильда была умна, дерзка и откровенна, ее общество было мне особенно приятно. Она имела много общего с Маршей Ланг, только ничуть не беспокоилась о том, чтобы держаться на вершине и при этом хорошо выглядеть в чужих глазах.
– Поздравляю, дорогая! – воскликнула Матильда, касаясь своим бокалом моего. – Но в этом великом городе найдутся для тебя и другие грандиозные истории.
Другие грандиозные истории. Да! Я именно этого и хочу.
– Раз уж мы заговорили о таких историях, знаешь ли ты, о чем я мечтаю, у кого хотела бы взять интервью?
– У Мишель Обамы?
– Нет, я говорю о местных.
– И кто же это?
– Пьер Кастиль, миллиардер из Байю. Тебе не кажется, он бы многих заинтересовал?
– Полагаю, он очень занятой человек.
Лицу Матильды позавидовал бы любой игрок в покер. С того самого момента, когда на моих глазах пьяного Пьера Кастиля выставляли с благотворительного вечера в обществе С.Е.К.Р.Е.Т., я была уверена, что между ним и обществом существует некая связь. Но Матильда ни слова не говорила на эту тему. Видя, что окольный путь к цели не приводит, я положила вилку и нож и легонько хлопнула ладонями по столу. После более чем двадцати лет занятия журналистикой я знала, что бывают моменты, когда следует выложить все карты.
– Матильда, я знаю, что ты знакома с Пьером Кастилем. Я знаю, что ты как-то с ним связана. Более того, я думаю, ты знаешь, как до него добраться.
Матильда ответила мне безмятежным взглядом.
– А что тебя так заинтересовало в мистере Кастиле?
– Я же тебе говорила. Он местная шишка, он могучий игрок в городе, где живет множество людей, не имеющих никакой власти. И он недоступен. Ни одной медиакомпании не удалось получить у него интервью, так что это было бы отличным перышком на моей шляпе. И мне бы хотелось задать ему несколько вопросов о его планах в отношении некоторых земель, которыми он владеет, и о том, какую пользу могло бы принести его состояние…
Матильда глубоко вздохнула:
– Он был нашим рекрутом, Соланж. В С.Е.К.Р.Е.Т. Уверена, ты уже это заподозрила.
Я действительно это подозревала и все равно с трудом скрыла изумление.
– Вот как? И что случилось?
– Если не вдаваться в подробности, он позволил себе некие выходки и поставил нашу организацию в весьма сложное положение – и в смысле экономическом, и в смысле нашей анонимности. В прошлом году он повел себя как настоящий мошенник, обманул одну нашу кандидатку, и это было почти преступно. Да, мы имели связи с мистером Кастилем. И нам не удалось разорвать эти связи без потерь. С ним всегда так. И я предполагаю, что даже Грозная Соланж Фарадей оказалась задета.