Читать интересную книгу Плещут холодные волны - Василь Кучер

На дне шлюпки, лежали три солдатские каски, пустая камбузная кастрюля и три банки рыбных консервов. У ног Фрола лежал чем-то плотно набитый противогаз, винтовка, кобура с пистолетом и на корме — свернутая плащ-палатка.

«А где же вода? Где хлеб?»

Павло невольно вздрогнул и тронул себя за бок, где висела солдатская фляга, наполненная вонючей солоноватой водой, которую он набрал в воронке возле Херсонесского маяка.

Под банкой, вдоль шлюпки, лежали еще два шеста, которые должны были служить веслами.

Сорвался пригретый солнцем ветер. Под носом шлюпки сразу же заплескалась волна, и Павло, тревожно озираясь, заметил:

— Ветер с моря! Нас несет обратно к берегу...

— Твою дивизию! — выругался усатый Фрол. — Что же нам делать?

— На весла! Всем на весла! — твердо бросил Павло, словно скомандовал.

И первый схватил огромную дубину, которая лежала на дне шлюпки, сел рядом с Прокопом Журбой. Слева от него, рядом с третьим гребцом, прихватив доску, устроился Фрол Каблуков, горячо взявшись за работу. Но вскоре бросил доску, дубинкой грести было сподручнее.

Они напрягали последние силы, пот градом катился с их почерневших лиц, а шлюпка, казалось, стояла на месте. Их опять стало нести к берегу. И тут они увидели в море одинокую веху, которая показывала кораблям фарватер. Погнали к ней шлюпку, с трудом борясь с бортовой волной.

— Эй, налегай! Ох, давай, браточки! — тяжело вздыхал Фрол Каблуков, умываясь горячим потом.

— Раз-два! Раз-два! — цедил сквозь зубы Прокоп Журба, зло поблескивая большими, полными горечи глазами.

Его нога была разбинтована и лежала на деревянном костыле, туго обтянутая резиновым чулком (чтобы не замочила вода). Рана, наверное, еще не совсем зажила. Павло должен осмотреть ногу, сделать свежую перевязку. Хорошо, хоть бинты с собой прихватил и вату. Перевязки с морской водой должны помочь. Метод давно проверенный...

Только третий гребец, капитан войск связи, молчал, кусая потрескавшиеся от солнца и ветра губы. Павло вглядывался в его бледное лицо, пытаясь узнать капитана. Где-то и его он уже встречал, но где именно и кто он такой — никак не мог припомнить. Павло хотел было спросить его об этом, но тут закричал Фрол:

— Эй, доктор, лови ее, проклятую!

Заброда кинул на дно шлюпки дубину, схватил обеими руками веху и словно прикипел к ней.

— Есть! Теперь она не убежит, — обрадованно сказал он. — Теперь отдохнем, ребята...

— Швартуйся, моряк! — бросил Прокопу Каблуков.

Тот сорвал с себя пояс с медной бляхой, привязал им шлюпку к вехе.

Павло еще раз внимательно взглянул на связиста и наконец вспомнил, что это Алексей Званцев, капитан из Ленинграда, который тянул кабель, когда Павло строил первые укрепления под Севастополем и познакомился с Варварой Горностай, матерью Оксаны.

— Вы? — спросил он.

— Я, — тихо и как-то виновато ответил Званцев.

— Алексей?

— Да, Алексей...

— Давно с ними?

— Нет, недавно. Ночью встретились.

— Что же будем дальше делать?

— Вперед! Только вперед, в море! — решительно сказал Прокоп Журба.

— А твоя нога? — спросил Заброда.

— Зажило как на собаке. По песку — ничего. А как на камни станешь, болит пятка. Вот он и в шлюпку не хотел меня брать из-за этого... — Прокоп показал глазами на Фрола Каблукова, который уперся локтями в колени, склонив на руки тяжелую голову.

— Странно, — заметил Павло.

Фрол Каблуков медленно поднял голову, утомленно сказал:

— А что тут странного? Вы должны меня благодарить, а не обижаться. Я первый нашел эту шлюпку и весла достал. И каски, и кастрюлю. Мне жаль тебя стало, как увидел твой костыль. И боязно немного. Какой из тебя пловец на костыле? Доходяга — и все тут. Будет мне морока в море. Но, говорю, жаль мне тебя стало, вот и принял в команду. Теперь уж знай себе помалкивай!

— Ого! — тихо хохотнул Прокоп.

— Вот тебе и «ого», — буркнул Фрол и опять склонил голову на руки.

— Что же будем делать? — еще раз спросил Заброда.

— Надо старшего выбрать, — сказал Прокоп Журба. — Как можно без старшего на шлюпке?

— Тут войны нет, — отозвался глухо Фрол, не поднимая головы, — отвоевались.

— Э, нет, папаша, — обернулся к нему Званцев. — Еще будут у нас бои. Ох будут...

— Я предлагаю, чтобы командование шлюпкой принял капитан Заброда, — вдруг предложил Прокоп.

— Согласен! Пусть будет капитан Заброда, — поддержал его Званцев.

Фрол поднял голову, внимательно посмотрел на всех воспаленными, усталыми глазами:

— Но имейте в виду, что у меня казенные деньги. Двенадцать тысяч. Зарплата на весь покойный батальон...

— Неужели? — деланно удивился Прокоп. — Разве до сих пор не сдали?

— Кому?

— Ну мало кому можно сдать? Сколько времени прошло, как вы прятались с деньгами в порту во время бомбежки. Помните?

— Да ну тебя к бесу! — огрызнулся Фрол. — Хоть ты не кори. Это деньги другие. Те я давно роздал. Тогда еще жив был мой батальон...

— Значит, согласны?

— С чем?

— Ну чтобы командование шлюпкой принял капитан медицинской службы Заброда.

— Медицинской службы? — удивленно спросил Фрол и хотел уж было возразить, но Журба сразу нашелся:

— Да. Капитан медицинской службы будет нашим командиром, а вы, папаша, его заместителем... По финансовой части, значит, раз у вас казенные деньги... Согласен?

— Пусть. Это не шутка, ребятки, если четверо в море и больше никого нет... Так я говорю или нет?

— Так, папаша... — ответил ему в тон Заброда,

— Фрол Акимович меня зовут, — проговорил Каблуков.

— Очень приятно, — продолжал Заброда, — я буду в первую очередь врачом, а врачи, как вы знаете, Фрол Акимович, не очень крутые командиры. На этом и помиримся. Компас и карта у вас есть?

— Нет, — глухо сказал Фрол.

— Запасы пищи?

— Три банки рыбных консервов, — доложил Прокоп.

— Хлеб и сухари?

— Нет.

— А вода?

— Нет и воды...

— А как же вы плыть думаете? — с отчаянием спросил Заброда.

Все молча взглянули на занятый врагом берег. И в этом взгляде стояла грусть и невыразимая боль.

— Что же вы думаете? — опять тихо спросил Заброда. — Ну, я захватил флягу воды. А дальше что будет?

Он хотел кричать и возмущаться. Но вовремя сдержал себя и только махнул рукой.

— Наш выход в море был настолько неожиданным, что некогда было думать, товарищ капитан, — медленно выговаривая слова, объяснил Фрол Каблуков. — Я хотел уже стреляться, но тут нашлась эта шлюпка. Какая-то добрая душа оставила ее на моем пути! А потом они оба под руку подвернулись. Тоже собирались пустить себе пулю в лоб. А ты разве не хотел, товарищ капитан?

Павло вынул пистолет, разрядил его, показал последний патрон.

Над морем выкатилось большое горячее солнце. Зной становился все нестерпимее по мере того, как солнце поднималось в зенит, затопляя жаром все вокруг: и море, и землю, и воздух.

На берегу бешено застучал пулемет, словно кто-то загремел тяжелыми сапогами по железной крыше. И еще не утих его грохот, как первые пули длинной очереди зловеще засвистели возле шлюпки и вокруг нее выросли фонтанчики вспенившейся воды.

— На весла! Вперед! — громко скомандовал Павло и, схватив палку, что есть мочи начал грести.

Пулеметные очереди с берега ложились все ближе и ближе, но и шлюпка не стояла на месте, а быстро шла вперед, разрезая задранным носом свежую волну. Гребцам хорошо было видно пламя, вылетавшее из пулеметного дула, ясно слышны выстрелы, но пули ложились теперь от них все дальше и дальше, и скоро шлюпка вырвалась из смертельной зоны обстрела.

Сильно утомленные еще там, на земле, не имея во рту ни крошки хлеба, ни капли воды вот уже второй день, гребцы тяжело дышали, не в силах разогнуться. Перед глазами замелькали желтые искры, а им показалось, что это залитое солнцем море слепит их. Кровоточащие ладони невыносимо горели, моментально вскочившие большие волдыри тут же лопнули. Намокшая за ночь одежда дымилась на солнце.

— Может, весла подсушить? — спросил Фрол. — Жарко...

— Отставить радоваться! Они засекли нас, — бросил через плечо Заброда, не разгибаясь. — Теперь в покое не оставят...

И не успел он закончить фразу, как на берегу заговорила пушка, и большой снаряд, просвистев над их головами, разорвался в море перед шлюпкой, прямо по их курсу. Высокий столб воды вырос на гладкой поверхности моря, взмахнул вверху белым султаном.

— Лево руля! — крикнул Заброда.

Шлюпка качнулась и резко изменила курс. Но новый снаряд нагнал ее, разорвавшись совсем близко. Гребцов сбросило волной на дно шлюпки, и водяной столб накрыл их с головой. Солнце вдруг закружилось в небе и стало падать в какую-то мутную пропасть. Словно его подхлестнули кнутом и оно превратилось в гигантскую юлу, которая в бешеном темпе начала свой стремительный бег по небу.