Князь Александр ушел «в путь невозвратимый», а Иван Данилович стал собираться в свой новый земной путь – в Орду. Зимой 1331/32 г. князь Иван, тверской князь Константин Михайлович и другие князья побывали в Орде. Домой Калита вернулся обладателем всей территории великого княжества Владимирского. Раздел великого княжения закончился.
А самое главное, что с 1331 года, как замечают и иностранные историки, такие как Дж. Феннел [449], и наши, ордынская администрация до времён Донского перестала делать попытки столкнуть лбами русских князей, к чему она пристрастилась при Узбеке, особенно после разгрома Михаила Тверского под Новгородом в 1316 году, и что наиболее проявилось в 1328 году, когда появились сразу 2 великих князя. Очевидно, в Орде поняли: к власти в Москве пришли серьёзные люди, которых серьёзно поддержала православная церковь.
Дани Новгородские
Во время съезда князей в Орде по случаю кончины Александра Васильевича Суздальского и вызванного ею нового перераспределения власти хан объявил им о своем решении увеличить размеры дани, выплачиваемой русскими землями.
Свое решение хан объяснил тем, что со времен татарской переписи 1257–1259 годов территория Руси увеличилась, а количество дворов в городах и селах возросло. Великому князю Владимирскому совместно с другими правителями предоставлялось самим произвести новую раскладку ордынского «выхода» по городам и волостям [450].
Вот с этого момента Северная Русь и стала платить по 8000 руб. в год. (Каштанов, Янин). Увеличение не было большим, по расчётам (Каштанов, Янин), Владимиро-Суздальская Русь платила дань в пределах 1,25 % в год. Посоветовавшись с князьями, Калита решил, что новые платежи следует возложить на Новгородскую землю. Ее территория и податное население действительно заметно возросли после 1259 года за счет освоения обширных областей по рекам Вычегде и Печоре, а также в верховьях Камы.
Кроме того, перевалив через Урал, новгородцы утвердились в Югре, богатой соболями. Богатой даже в большей степени, чем Печора. По извилистым речным системам уральского Севера. С помощью ушкуйников. Т. е. они расширялись прямо на ордынском пограничье. И поэтому с них, как с людей боевых и расчётливых, можно было попросить сатисфакции, или, говоря словами Остапа Ибрагимовича, – ЧАСТЬ, как условие для сохранения ими ЦЕЛОГО.
Отношения Новгорода с Ордой слабо освещены источниками. Ибо его правители общались с ханами через послов. Ясно лишь, что «черный бор» – новгородская дань в Орду, которую новгородцы платили примерно один раз в восемь лет.
Его общая сумма была вычислена еще в 1259 году. Установив общую сумму, 1000 новгородских гривен в год, татары предоставили новгородцам самим определить порядок сбора денег. Такой областью стала новоторжская волость, центром которой был город Торжок. Т. к. весной 1238 года армия Батыя разорила именно эти земли.
Когда после изгнания баскаков в 1262 г. русская дань резко уменьшилась, новгородцы не остались в стороне: они стали платить эти 1000 руб. 1 раз в 7–8 лет. И за счёт Печоры Новгород и Москва в конце концов договорились: 8000 руб. – больших и тяжёлых, бывших основой экономики Руси – 1 раз в 8 лет [451]. Но договорились не сразу.
В год, когда новоторжцы выплачивали «черный бор», они освобождались от «поралья посадника и тысяцкого» – основной поземельной дани в казну Великого Новгорода. В 1331 или 1332 году как раз наступал срок очередной уплаты новоторжцами «черного бора».
Но на сей раз князь Иван, вернувшись из Орды весной 1332 года, потребовал от новгородского правительства уплаты прежде не существовавшей дани – «закамского серебра» [452]. Однако новгородцы истолковали дело по-своему: князь за их счет решил устроить свои дела. Они наотрез отказались платить «закамское серебро».
Новгородцы не хотели идти ни на какие уступки северо-восточным князьям. Они поднимали шум из-за любой мелочи, в которой можно было усмотреть посягательство на их независимость. В конфликте 1332 года князь Иван Данилович, сгущая краски, пытался представить дело так, будто, отказываясь платить возложенную на них новую ордынскую дань, новгородцы фактически выходят из политического сообщества княжеств и земель Северной Руси. Такое решение следовало понимать как измену. Последствия этой «измены» легко было предвидеть: поход на Новгород объединенных сил всех северо-восточных земель.
Только вот сил этих до конца XV века у северо-восточных земель явно не хватало. Классический пример: убедительная победа новгородских войск и ушкуйников над великокняжескими в войне 1397–1398 гг. при Василии I Дмитриевиче, уже после Куликова поля! В ответ на московские вторжения ушкуйники громили низовые города (больше всех страдала богатая Кострома, которую новгородцы жалели не больше, чем города Золотой Орды).
Летом 1332 года князь Иван сделал первый шаг: направил в Торжок и Бежецкий Верх московских воевод. Захватив эти области, он стал ждать ответа новгородцев [453]. Да и куда ему было спешить? Вперед, на Новгород? Но штурмовать Новгород было бы большой глупостью. Упрямые новгородцы не поддались первому нажиму Калиты. Тогда в конце 1332 года он предпринял еще более грозную акцию – поход на Новгород объединенного войска всех «низовских» князей. Отозвав своих наместников из Новгорода, князь Иван со своими союзниками остановился в Торжке, ожидая, когда у новгородцев сдадут нервы. Собрав войско всей Центральной России, Иван не полез, однако, подобно Михаилу Тверскому или Андрею Боголюбскому, напролом, в бой с железной и зубастой фалангой северян. Как и его великий дед Александр, он умел не проливать русскую кровь.
Наконец новгородцы решили поторговаться и направили к Ивану послов. Не знаем, что они предложили Калите, но их предложение его не устроило. Князь «их не послушал, а миру не дал и прочь поихал» [454]. Не успев в мирных переговорах, новгородцы стали укреплять город.
Архиепископ Василий Калика достроил начатую им еще в 1331 году каменную стену вокруг своей резиденции на Софийской стороне. Серьезный вклад в оборону города внес и архимандрит Юрьева монастыря Лаврентий. Он окружил свою обитель – южный форпост города – мощными стенами. Укрепившись, новгородцы вернулись к мысли о переговорах. На сей раз к московскому князю отправился сам архиепископ Василий с двумя боярами. Они предложили Ивану 500 рублей откупа в обмен на мир и возвращение к условиям договора 1329 года. Но Калита и на сей раз остался тверд в своем запросе «закамского серебра». Он понимал, что прав.
И вновь маятник новгородской политики качнулся к противостоянию. Новгородцы вступили на путь хитроумной дипломатической игры. Архиепископ Василий Калика хорошо знал, что слабое место Калиты – отношения с Литвой. Однако здесь необходим особый исторический экскурс… Литва стала враждебной силой для Руси еще в XIII веке. Однако тогда мелкие литовские князьки ограничивались грабежом пограничных русских волостей. Однажды Александр Невский жестоко их проучил. Однако за время московско-тверского лютого противостояния Литва окрепла.
Возвышение Литвы
Название «Литва» (Lituae) впервые упомянуто в Кведлинбургских летописях в 1009 году, когда миссионер Брунон Бонифаций был убит на границе Руси и Литвы (в районе современного Бреста). Свидетельством существования догосударственных объединений считается договор 1219 года между галицко-волынскими князьями и 21 литовским князем. В договоре среди 5 старших князей упоминается Миндовг (Миндаугас). Унаследовав власть в своём уделе от отца, он около 1240 года уничтожил или изгнал соперников и объединил часть земель балтов.
Но тут возникает вопрос. И очень существенный. Белорусские историки не согласны с таким написанием имен князей: «У наших северо-западных соседей распространена практика написания литвинских имен в особом жмудинскоязычном (обозначим сразу: жемойты (жмудь) и аукшайты – прямые предки нынешних литовцев) варианте, а именно: «Гедиминас», «Альгирдас», «Витаутас» и т. д. В связи с этим необходимо указать на то, что нигде и никогда в письменных источниках Великого княжества Литовского, в источниках других стран (польских, русских, немецких и др.) XI–XVIII столетий не используется написание литвинских имен собственных в таком варианте, т. е. с характерными окончаниями (-с).
Различные варианты написания имен существовали, к примеру: имя Миндовга писали и как «Миндок», и даже как «Мендовин», но НИКОГДА, например, как «Миндовгас» или «Мендоугаз». Т. е. имя Витовта было Витовт, а не как-либо иначе – поэтому-то его и писали «Витовт» (или хотя бы «Витольд» в польском варианте), а не «Витаутас» [455].
Получается, что на сегодняшний день существует 2 версии образования ВКЛ (Великого княжества Литовского):