— Ты влюблен в нее?
Он с замиранием сердца ждал ответа. Что, если его свободолюбивый друг не просто увлекся, а влюбился в девушку, которая вскоре их покинет? Не просто покинет, а отправится в будущее, на многие века вперед, где Гавейну совсем ее не найти. Мерлин не хотел бы такого поворота истории. Он знал, что Гавейн считает, что не создан для любви, но все же…
— Нет. — Твердо. — Я не влюблен в нее.
Правда. Мерлин выдохнул.
— Очень хорошо, — кивнул. — Тогда сегодня, когда она придет на пир с Артуром, проблем не возникнет.
Гавейн, который, признавшись в отсутствии влюбленности, стал натягивать рубашку, стоя к Мерлину спиной, замер.
Мерлин почувствовал от него всплеск эмоции, которую не успел распознать. Рыцарь невозмутимо закончил одеваться и вновь повернулся к другу.
— Артур увлекся нашей маленькой леди? — спокойный, равнодушный голос.
— Нет. — По крайней мере, Мерлин надеялся, что это было так. — Он решил проявить лучшие качества рыцаря и в этот раз лично убедиться, что на нашу гостью никто не нападет.
Гавейн улыбнулся уголком губ.
— Тогда мы можем быть уверены, что сегодня она точно в безопасности.
Спустя полчаса, когда Мерлин докладывал Артуру, что Трина с удовольствием примет его приглашение на пир, то надеялся только на одно: что и сам король в безопасности. Вопрос Гавейна об увлеченности Артура не давал магу покоя. До этой минуты он не задумывался о том, что его романтичный царственный друг тоже может испытать симпатию к новой красивой леди, которая поселилась в замке. Мерлин лишь радовался тому, что Трина и Артур проводили время за дружескими беседами — в конце пути, когда придет время открыться, это могло помочь убедить короля в правдивости их слов. Однако теперь ему, Мерлину, предстоит более внимательно отнестись к тому, что происходит у него под носом. Что, если эти трое — Гавейн, Трина и Артур — были котлом с опасным зельем, которое взорвется, если он не уследит?
***
Камелот преобразился всего за одну ночь. Казалось, на каждом доме, каждом свободном ярде полей и садов и стояли празднично украшенные разноцветными лентами столбы, свисали цветочные гирлянды. Повсюду, куда ни глянь, на витринах лавок или в коридорах замка стояли или были прикреплены к стенам букеты из яблоневых и рябиновых веток. На возвышении холма, близ замка, ярко горели священные костры, вокруг которых собирались подданные Артура. Там же, неподалеку, был накрыт стол, у которого бедняки могли получить еду, которую выдавали королевские рыцари.
Трина нахмурилась.
— Почему они делают это? Разве в Белтайн не запрещено делиться провизией? Артур не боится неудач и разорения?
Джудит, проследив за взглядом леди, осторожно произнесла:
— Король верит, что удача и богатство наоборот придут к нему лишь тогда, когда его подданные будут сыты и счастливы. Уже много лет, как мы не придерживаемся всех традиций древней религии, и, все же, Белтайн по-прежнему остается одним из главных праздников в королевстве.
Слова служанки прозвучали сухо, и Трине показалось, что в них мелькнуло неодобрение и даже злость.
— Но ты все еще верна древним традициям, ведь так? — осторожно спросила Трина, и Джудит испуганно воззрилась на нее, начав заикаться.
— Миледи, что вы, я… Как я могу перечить королю и его желаниям?
Трина, прищурившись, изучала служанку. Возможно, Джудит не так проста, как ей казалось.
— Нет ничего постыдного в том, чтобы быть верной своим убеждениям, — поспешила она ее успокоить. — И много тех, кто считает, что Артур не прав?
Она ступала на опасную дорожку, но любопытство, как обычно, брало верх.
Джудит опасливо оглянулась, прежде чем ответить.
— Не беспокойся, — заверила Трина. — Я не скажу Артуру. И нас никто не услышит, здесь слишком шумно, — она окинула рукой площадь, где народ толпился возле уличных музыкантов, играющих древний кельтский заводной мотив. Некоторые танцевали, остальные подбадривали их криками. Торговцы зазывали зевак купить у них первые плоды нового урожая.
— Я не знаю, миледи, — быстро сказала Джудит. — Короля очень любят и почитают. Я не встречала никого, кто был бы против него.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Трина молча кивнула, все еще изучая лицо Джудит. Говорила ли она правду?
Решив, что стала слишком подозрительной, Трина перевела тему.
— Почему еду выдают рыцари? — она прищурилась, глядя на стол с провизией в дальнем конце поля: не мелькнет ли знакомая фигура среди толпы?
Джудит заметно успокоилась и с радостью поддержала новую тему.
— Королю важно показать, что каждый подданный важен для него и так же близок, как и круг его друзей и соратников.
Зная Артура уже какое-то время, Трина не была удивлена. Такое поведение вполне в духе короля Камелота, который все больше казался ей каким-то сказочным и идеальным правителем.
Она наблюдала, как Персиваль отдает женщине в потрепанном грязно-коричневом платье полную корзину еды и та с благодарностью и улыбкой принимает ее. И тут же на заднем фоне мелькнула та самая фигура, которую ей хотелось увидеть.
Гавейн, как и все рыцари, был одет в простую белую льняную рубаху и черные кожаные штаны. Меч, без которого он, наверное, не выходил никуда, висел на перевязи, сегодня тоже простой, сделанной из коричневой кожи. Он, широко улыбаясь, подошел к столу, приветствуя друзей и толпу, собравшуюся, чтобы получить дары от короля. Взял корзину и принялся складывать в нее провизию. Собрав продукты, он протянул их черноволосому лохматому мальчику в такой же белой, как у рыцарей, но гораздо более изношенной рубахе, и простых тканых коричневых штанах. На лице ребенка отразилась неподдельная радость, и у Трины сжалось сердце.
— Я думала, в Камелоте люди не голодают, — выдавила сквозь ком в горле. Еле слышно.
Джудит кивнула.
— Так и есть. У многих достаточно еды, чтобы прокормить семью, есть ремесло, а король и рыцари регулярно покупают что-то у местных жителей, чтобы поддерживать их. Эти люди у стола — те, кто приехал из ближних деревень на праздник, зная, что король щедр. Вы, должно быть, знаете, как тяжело живется в деревнях…
Трина, конечно, не знала. Но, помня о легенде Мерлина, лишь тихо произнесла:
— Да. Знаю.
На несколько мгновений они застыли в молчании, а затем Трина спросила:
— Могу ли я помочь рыцарям раздавать еду?
Джудит явно удивилась.
— Я не знаю, миледи, — замешкалась. — Это всегда делают рыцари.
— Что ж, — решительно произнесла Трина. — Уверена, что король будет не против, если на одного помощника за этим столом станет больше.
Ноги уже несли ее вперед, к знакомым лицам и ожидающей толпе.
— Добрый день, сэры, — весело начала, пытаясь скрыть волнение и страх от своей же задумки. Что, если она совершала что-то неподобающее и, вопреки сказанным словам, Артуру ее поведение совсем не понравится?
Рыцари, как один, ответили дружным:
— Леди Трина, рады вас видеть.
Все, кроме одного. Он обернулся в ее сторону и в тон ей заявил:
— Если ты пришла за корзинкой, то тебе не положено.
Козел. Но в этот раз она не поддастся ему.
— Я пришла, чтобы помочь.
Гавейн застыл, зажав в руке кусок сыра.
— Помочь? — удивленно переспросил.
Трина твердо кивнула в знак согласия.
— Я надеюсь, это не будет проблемой? — немного неуверенно продолжила, заметив, что другие рыцари с интересом взглянули на нее, также на мгновение прекратив работу.
Они молчали, и волнение становилось больше, пока из-за спины не послышался голос, полный величия и мягкости одновременно:
— Мои рыцари и я будем благодарны вам за помощь, леди Трина.
Артур.
Трина поспешно повернулась, склоняя голову:
— Ваше высочество.
Толпа вокруг также поспешила склониться перед королем.
Артур жестом приказал всем подняться и продолжать работу. Трина решилась взглянуть на него и с робкой улыбкой произнесла:
— Благодарю вас, ваше высочество. Я буду рада помочь.