Нагорье Питкерна сплошь поросло дремучим лесом, вековые деревья были оплетены гигантскими гирляндами цветущих вьющихся растений. Из-под плодородной земли сочилось множество родников. На каждом шагу встречались пещеры и укромные ущелья, где можно легко спрятаться, появись английский корабль у берегов.
Заночевали на суше. На следующий день отряд завершил обход острова, обнаружив поросшие мхом каменные алтари и полинезийских идолов.
– Оро!41 – указал на одного из них Тарароа.
Полинезийцы внимательно рассматривали наскальные рисунки и магические знаки.
– Мата-ки-те-ранги42, – прочитал вождь одну из надписей.
Свежих следов пребывания человека на Питкерне не было. Если здесь когда-то и жили люди, то давно уже покинули остров. Разведчики в отличном настроении вернулись на корабль. Даже капитан выглядел радостным и счастливым, каким его не видели много месяцев.
– Мы у ворот рая, – поделился он вестью с Янгом. – Или, может быть, дьявола, но этот остров словно создан для нас.
– Не время радоваться, командир, – сказал гардемарин. – Милз подговаривал матросов бросить вас и уйти на Таити.
Флетчер приказал немедленно выгружать провиант и уцелевший скот, паруса и наиболее ценные части корабля. Покончив с перевозками, наполовину разобранный «Баунти», без мачт, палуб и надстроек, отбуксировали дальше в море, просверлили дыры в днище и подожгли, чтобы навсегда пресечь любые мысли о возвращении на Таити и уничтожить все следы, которые могли выдать место пребывания мятежников. Стоявшие на берегу Айзек Мартин и Алек Смит разрыдались, когда языки пламени охватили корпус судна. Место затопления оказалось мелким, и некоторое время из воды ещё торчала обгоревшая корма, пока через несколько дней не разыгрался шторм, утащив «Баунти» на глубину, в страну мрака и забвения.
Глава 7.
«Ящик Пандоры»
Шестнадцать моряков, которые решили остаться на благословенном острове короля Георга, таитяне встретили как любимых родственников, вернувшихся из дальнего плавания. Англичане разбрелись по острову и остались жить там, где им больше нравилось и где их лучше принимали. У каждого моряка на Таити был побратим или верная подруга. Гардемарины Стюарт и Хейвуд поселились у своих возлюбленных, по таитянским законам это означало, что они женаты. Капрала Черчилля и его друга матроса Томпсона приютил вождь Вехиатуа. Помощник кока Маспретт, матрос Хиллбрант, музыкант Бирн, плотники Норман и Макинтош осели на землях Ариипаеа, младшего брата Помаре. Остальные жили в царстве кроткого и добродушного вождя Поино.
В сладкой неге проходил день за днём. Начался сезон дождей. Тёплые ливни приятно освежали, англичане коротали время в обществе друзей, которые ничего для них не жалели. Возлюбленные моряков изощрялись в кулинарии, листья таро в свином жире и жареные бананы в сладком соусе сдабривались поцелуями. Многим казалось, что так будет продолжаться вечно.
Климат, размягчающий мозг, и уклад жизни, парализующий волю, – опасен для европейца. Помощник боцмана Моррисон первый почувствовал скрытую угрозу. Чтобы не превратиться в изнеженных созданий с потребностями животных, он решил построить небольшое судно. Оно могло пригодиться в будущем: не век же сидеть в этом первобытном раю! Тоска по родине, по цивилизации всё чаще укалывала в сердце. Постепенно у Моррисона зародился план: добраться на построенном корабле до Батавии, а оттуда в Англию. Он и ещё шесть моряков не участвовали в бунте и им нечего бояться. Остальные же могут легко затеряться в колониях. Некоторые мятежники уже раскаивались в совершённом преступлении.
Оружейный мастер Коулмен сложил из глины и камней горн для кузнечных работ. Идея боцмана вдохнула энергию в Нормана, Макинтоша, Хиллбранта и Миллуорда. Они взялись за дело, и работа закипела.
Судостроители опять втянулись в знакомый им распорядок дня: установили вахты, торжественно поднимали английский флаг утром и вечером спускали. Моррисон вёл дневник. Появились добровольные местные помощники. Скоро вокруг корабельной верфи в пальмовой роще образовалась целая колония. Рос авторитет боцмана, что не нравилось Черчиллю: капрал сам претендовал на роль лидера. Черчилль с Томпсоном прихватили с «Баунти» три бочонка рома и теперь каждый день пьянствовали. Стюарт разводил сад, Питер Хейвуд составлял словарь таитянского языка. Спустя месяц к Моррисону присоединились ещё четверо матросов, кому сладкая жизнь на острове начала казаться приторной.
Пьянство Черчилля и матроса Томпсона чуть было не осложнило жизнь всем остальным. Мэтью Томпсон под действием винных паров направил свою сексуальную активность на дочь одного из вождей. Красавица отвергла его домогательства. Разъярённый и ещё более распалённый решительным отказом, пьяница изнасиловал знатную таитянку, но поплатился за это. Брат девушки в тот же день жестоко избил матроса. Томпсон пытался сопротивляться, однако реакция алкоголика запаздывала. Сильные точные удары темнокожего атлета вперемежку с приёмами таитянской борьбы не давала насильнику никаких шансов.
Взбешенный унизительным для себя поворотом событий, Томпсон побежал за своим мушкетом. Возле его хижины собралась целая толпа любопытных таитян. Матрос, утирая разбитую физиономию, велел им убираться, но те повиновались не слишком быстро. Томпсон выпустил заряд картечи, убив мужчину и ребёнка, которого тот держал на руках.
Черчилль, узнав о бесчинствах своего друга, прибежал на верфь и предложил Моррисону немедленно организовать оборону, уверяя, что таитяне готовы к нападению. Боцман, выслушав капрала, ответил отказом.
– Томпсон сам виноват. Я не намерен ради него рисковать жизнью других. Я сам отправлюсь к вождю и извинюсь за этого негодяя.
К счастью, всё обошлось. Убитый оказался с южного полуострова, а чужеземец, по законам Таити, не пользовался никакими правами, если против него совершенно преступление. Авторитет Моррисона, уладившего конфликт, ещё больше возрос. Все обрадовались благополучному исходу, кроме Черчилля: при боевых действиях он надеялся взять бразды правления в свои руки. Разозлившись, что его план не удался, капрал вместе с Томпсоном перебрался во владения Помаре, надеясь, что тот оценит его полководческий дар.
Работа по строительству судна возобновилась.
Скоро Черчилль, наконец, получил то, о чём давно мечтал в глубине души: умер вождь Вехиатуа, побратим капрала, и подданные усопшего, выполняя его волю, избрали вождём Черчилля. Капрал стал важной персоной на острове, сам Помаре оказывал ему почётные знаки внимания, надеясь на военную помощь с вождями юга. Черчилль посулил щедрое вознаграждение тем морякам, кто поселится в его государстве. Соблазнились только Маспретт и Томас Беркетт, им надоела утомительная работа на верфи.