Сонных женщин, страдающих тяжёлым похмельем, сбили в кучу. Гардемарин Янг объяснил им, что те женщины, которые понравятся мужчинам, будут увезены жить на новое место, остальных высадят на острове Моореа. Моряки начали выбирать самых красивых и молодых девушек, которые, завывая, плакали, кривили и царапали ногтями свои лица, чтобы показаться уродинами, но такие уловки не помогли. Накануне англичане при свете полной луны заранее хорошо рассмотрели и выбрали себе будущих жён, а кое-кто провёл уже с ними свою первую брачную ночь.
Заперев избранниц в трюме, мятежники обнаружили на борту ещё четырёх полинезийцев – трёх таитян и вельможу с острова Раиатеа. Мужчины без душещипательных сцен согласились разделить новую судьбу с моряками и тоже потребовали себе женщин. Из девяти оставшихся только три полинезийки были молоды и способны иметь детей. Вождю Тарароа, как представителю знатного рода, выделили персональную супругу, а трём таитянам и двум тупуайцам отдали остальных двух. Шесть пожилых и некрасивых женщин высадили на берег Моореа.
На борту «Баунти» оставалось всего девять метяжников, шесть полинезийцев и тринадцать женщин. Через несколько дней моряки выпустили из трюма смуглых невест, успокоившихся и смирившихся со своей участью.
Тихий океан велик и в то время был ещё недостаточно хорошо изучен. Где на бескрайних водных просторах искать убежища? Где та тихая гавань, что снилась по ночам страждущим странникам?
Кристиан Флетчер развернул карты Тихого океана. В судовой библиотеке было два десятка книг с описанием знаменитых путешествий, в том числе и опубликованные дневники великого Кука.
В одном из английских переводов испанских источников он нашёл отрывочные сведения о двух экспедициях испанского мореплавателя Менданьи. Племянник вице-короля перу, одержимый духом великих открытий, который дул в паруса Колумба и Магеллана, отправился на двух каравеллах в середине XVI века далеко на запад в неисследованные воды Тихого океана, намереваясь отыскать легендарную страну Офир, откуда финикийцы привозили мудрому библейскому царю Соломону золото, серебро, слоновую кость, обезьян и павлинов. Через два месяца пути на 7° южной широты Менданья открыл несколько крупных островов. Испанский мореплаватель не сомневался, что ему удалось найти копи царя Соломона, хотя золота на архипелаге не было. Во время второго своего плавания Менданья открыл Маркизские острова. Флетчер поначалу остановил свой выбор на них.
Продолжая листать фолианты Королевского Общества, Флетчер собрал информацию: маркизанцы – полинезийцы, как и жители Таити, но находятся на более низкой ступени общественного развития. При схожести языков существовали большие различия в обычаях и образе жизни. Маркизские острова – это высокие горы, плодородных долин там не так много, как на благословенном Таити, маркизанцам приходится в поте лица добывать себе пропитание, возделывая узкие полосы плодородной земли, зажатой скалами и обрывами. Бесстрашный воинственный народ. Кровная месть… Обычай: сразить врага и тут же закусить ещё дымящейся его печенью. Большое значение играют родственные связи… И, наконец, Флетчер выяснил, что Маркизские острова посещал капитан Кук. Они достаточно хорошо известны Адмиралтейству, чтобы стать надёжным убежищем.
Тогда, может быть, Соломоновы острова? Сам Менданья не мог найти их во время повторного плавания37. Многие учёные-географы считали мореплавателя выдумщиком, а Адмиралтейство официально не признавало этих островов38. А что, если они существуют? Если испанский капитан прав и незаслуженно обижен профессорами университетов? Если земля Соломона реальность, мятежников никто не будет там искать. Тогда вперёд, на запад!
Настойчивый бриз прилежно надувал паруса «Баунти». Обширное водное пространство, миля за милей, исчезало за кормой в пенящейся струе кильватера. Через десять дней пути мятежники увидели остров. Часть его была покрыта туманом. Когда в середине дня выглянуло солнце, капитан определил координаты корабля и сверил их с картой. Остров Раротонга лежал на полпути между Таити и архипелагом Дружбы. Навстречу судну вышли на каноэ невооружённые аборигены. Один из них осмелился подняться на борт. Туземец пришёл в восторг при виде перламутровых пуговиц на офицерском кителе Флетчера. Кристиан снял мундир и протянул его в подарок, распорядился наполнить каноэ островитян апельсинами, которыми мятежники запаслись на Таити. Туземец схватил бесценное сокровище, вскочил обратно на борт, и тут раздался выстрел. Матросу МакКою спьяну показалось, что дикарь украл мундир капитана и пытался удрать. Сражённый мушкетной пулей, туземец упал в море. Флетчер с бранью набросился на матроса, а островитяне быстро уплыли. Мирные отношения нарушены, а экипажу необходимо запастись домашними животными.
«Баунти» устремился дальше на запад. На острове Тонгатабу, куда поначалу так стремился на баркасе капитан Блай, удалось немного выменять на изделия из железа свиней, кур, свежие овощи и фрукты. Почти у каждого второго туземца виднелись на скулах отметины проказы, у некоторых они гноились и покрывались струпьями. Низменный остров был густо населён, по берегу гуляли коровы. Значит, эти места посещал капитан Кук, и Тонгатабу обозначен на картах Адмиралтейства. Оставаться здесь небезопасно.
Несколько дней спустя «Баунти» бросил якорь ещё у одного острова – плоского, лишённого даже холмов. Из-за отсутствия гор здесь не было ручьёв, вода скапливалась в ложбинах, образуя илистые лужи. Гнилые испарения создавали вредный для европейцев климат. Хлебное дерево на архипелаге Дружбы – редкость. Местные жители ценят съестные припасы много выше одежды, домашней утвари или оружия. С продовольствием здесь туго. В довершение ко всему англичане видели в одной из деревень отряд хорошо вооружённых воинов. Несомненно, это было не то, что искали мятежники. Но где же Соломоновы острова?
Прошло два месяца, как «Баунти» покинул Таити. Настроение моряков упало, они начали сознавать, что желанный остров будет отыскать не так просто. Корабль, еженедельно меняя курс с северо-западного на юго-западный, выписывал по океану зигзаги, команда уповала на то, что земля царя Соломона в один прекрасный день чудом засверкает на горизонте.
Ещё месяц пути. Судно, сотрясаемое штормами и ливнями, упрямо ползло на запад. Матросы в одну вахту, без отдыха несли службу. Запасы продовольствия иссякали.
Недовольство матросов капитаном усиливалось, но Флетчер пока без труда сохранял власть на борту: кроме него никто не мог обращаться с хронометром. Познания гардемарина Янга в навигации были весьма скудны.