Читать интересную книгу "Реализм и номинализм в русской философии языка - Владимир Викторович Колесов"

слов в границах собственных узких контекстов разрушена, отныне можно создавать свой текст, не повторяя авторитетных образцов. Если прежде слово определялось предложением, теперь слово порождает предложение.

Реформа Ломоносова позволила выделить те группы устаревших слов самого общего значения, или родового смысла – гиперонимов, которые обслуживали традиционно церковную средневековую культуру, а в новых условиях мышления становились тормозом в развитии нового научного знания. Показав возможности органического развития русского языка, Ломоносов наметил и пути создания новых гиперонимов, в которых нуждалась наука. На расчищенном от архаизмов участке языка возникает активное семантическое поле, способствующее развитию абстрагирующе-аналитического типа мышления, на совершенно свежей, еще не искаженной традициями употребления языковой основе. Ученый и поэт в одном лице, Ломоносов открыл принцип порождения стилистически важного средства художественной речи и установил правила их отбора (нормализации), чем и воспользовались в дальнейшем для выработки норм литературного языка в грамматике (А.Х. Востоков), в орфографии (Я.К. Грот), в лексике (А.Х. Востоков, Я.К. Грот, А.А. Шахматов) и т.п. Однако самым главным деянием XVIII века стало осмысление роли гиперонима как элемента языковой системы, замещающего символ. Метод построения гиперонимов обеспечил устойчиво первенствующее значение понятия среди содержательных форм концепта и тем самым приблизил к осознанию самого концепта как алгоритма порождения новых форм языка.

3. Языкознание

Рефлексия о языке не сразу становится научной, поскольку наука как форма познания определяется несколькими признаками, и первый из них – принцип познания, лежащий в основе научного знания.

Рационализм XVIII века исходил из принципа деятельности; проверка действием была критерием любого постижения объекта. Отсюда характерные для науки того времени идеи порядка, нормы, закона. Действует принцип, известный еще Аристотелю, но четко сформулированный Декартом: сущность предмета есть правило его образования.

По этой причине и языкознание занималось преимущественно практическим изучением родных (естественных) языков вне их развития, конструированием литературных норм на основе наличного стилистического материала. Символом времени становится рациональная грамматика, построенная на логических схемах рассудка. Систематика фактов заменяет собою изучение их системности, а индукция как научный метод исследования эмпирически подбираемых фактов преобладает над дедукцией.

Романтический период конца XVIII – начала XIX века принес с собою исторический принцип исследования фактов, уже предварительно собранных в типовые модели (родственные языки, язык и мышление, язык и народная культура и т.п.) и разработанные в таких рационально выстроенных моделях. Возникает первый научный метод гуманитарных наук – сравнительно-исторический. Дальнейшие направления в развитии идеологии познания хорошо известны. XIX век проходит под знаком реализма, который в научной деятельности проявил себя как позитивизм, а с 1920-х годов реализм сменился формализмом либо формы, либо функции (структурализм). Философской основой научного изучения языка в России стал принцип отражения действительности в форме понятий, и в конкретной научной деятельности – своего рода синтез двух предшествующих этапов. Сущность предмета понимается как его функция, в понятие о функции включена и система (синхронический принцип), и развитие (диахронический принцип); типология сменяет простое сравнение форм и выступает в качестве высшего типа сопоставления объектов; динамическая модель развивающегося литературного языка сменяет чисто механистическое представление о языке как о простом наборе нормативных вариантов; научная грамматика уже не довольствуется простым описанием форм и в различных ракурсах (социо-, психо-, логико-, стиле- и другие варианты грамматического учения о слове) разрабатывает инвариант языка на уровне грамматических категорий (тоже своего рода гиперонимов системы), только внешним образом связанных со смежными областями гуманитарного знания. Дедукция становится основным методом познания, абстрагирование осуществляется уже не на уровне понятия, но чисто терминологически, поскольку не познание, а только объяснение уже познанного (знание) становится основным содержанием научных трудов по языкознанию. Рождается основная установка XX века: знание важнее познания; информация существенней ее осознания.

4. Предмет и объект

Идеология познания связана с философским осмыслением предмета и объекта исследования. Не предвосхищая развернутого изложения этих вопросов, в плане перспективного изложения отметим основные особенности русского языкознания.

Объект исследования постоянно изменялся, достигая всё большей глубины проникновения в сущность языковых единиц. Объективно это заключалось в аналитическом дроблении речевого дискурса, в последовательном снятии всё более мелких его компонентов, которые лишь в отвлеченном от дискурса виде могли давать представление о сущностных своих признаках.

Сначала это была наука о слове в широком смысле термина: в основе изучения лежит текст, следовательно, и в лингвистической единице прежде всего интересует форма, не содержание; действительно, средневековая филология изучает буквы, а не звуки, словоформы, а не морфемы и т.п. на всех уровнях. На исходе средневековья наука о слове уже отчасти совмещается с логическими категориями смысла, что отражается в переводных и компилятивных грамматиках с начала XVI века, в словарных разработках, которые фиксируют уже известные средневековью знания, в том числе и относительно «словенского языка» (Азбуковник Максима Грека в первой половине того же века). Язык канонической литературы, словенский язык, выступает в роли рабочей модели языка вообще. Это заметно на интерпретациях Зиновия Отенского и Максима Грека: сущность языка в явлениях речи они провидят как идею на конкретной вещи – на церковнославянском языке, который дан как образцовая речь; образец понимается как система. Основной объект лингвистического рассмотрения в это время – предложение, «правилное синтагма», как сформулировал это Мелетий Смотрицкий в названии своей грамматики 1619 г. Поскольку образец вечен, поскольку он записан, письменный вариант речи всё еще предстает как система, но внимание перемещается с графики на орфографию (как правильно писать).

С XVIII века внимание перемещается уже на слово как единицу текста; речение еще можно понимать и как речь, и как предложение, но в общем это уже слово; появляются современного типа словари, изучается разговорный устный язык, а сравнительно-исторический метод в начале XIX века открыл новый объект лингвистики – морфему. Тем самым произошло снятие противоположности слова как лексической единицы системы и как грамматической единицы текста.

Происходит всё большее дробление научных школ (точек зрения на объект) и различное их истолкование; на следующем этапе происходит открытие звука в том его качестве, которое определялось функцией (т.е. семантикой) звука в составе морфемы: фонема.

На последнем примере покажем последовательность выявления сущности фонемы на явлениях буквы и звука. Первоначально идеи о фонемных различиях эксплицируются как раз на основе явленных расхождений между звуком и соответствующей ему буквой. В результате происходило постепенное осознание определяющих смысловые различия оттенков фонемы. Рассматривая действие различных звуков в составе адекватных морфем, обнаружили наличие звуков, не столь и важных для формирования морфемного единства. Прежде всего, были «открыты» оттенки гласных фонем в позиции между двумя мягкими согласными: гласный [ä] между мягкими согласными открыл Μ.Н. Катков, гласный [ӭ] –