пор ходят слухи, были истинными неприкасаемыми.[82] Их нельзя было подкупить, нельзя договориться. Фанатики. Большую часть мелких дилеров они вывели из бизнеса, многих вновь пришедших отправили прямиком из города. Более крупные — типа Сыра Оламона, банды «Уинтер-Хилл», итальянцы и китайцы довольно скоро сами стали наводить эти рейды полиции в качестве платы за возможность продолжать бизнес. Со временем, поскольку торговля наркотиками пошла на убыль, а сами рейды оказались не более эффективны, чем какие-либо другие меры, это подразделение, по слухам, распустили.
— А Бруссарда и Пула перевели в отдел по борьбе с преступлениями против детей.
Он кивнул:
— Вместе с другими. Некоторых оставили бороться с наркоторговлей, кого-то перевели в «нравы», «правомочия», в общем, сами понимаете. Но Сыр Оламон ничего не забыл. И ничего не простил. Он поклялся, что наступит день, и он доберется до Бруссарда.
— Почему именно до Бруссарда, а не до кого-нибудь другого?
— Фараон говорил, что у Сыра были личные счеты с Бруссардом. И дело не в том, что тот спалил у него товар, но в том, что насмехался над Сыром, пока товар сжигали, унижал в присутствии подчиненных. Сыр принял это близко к сердцу.
Энджи закурила сигарету и протянула пачку Раерсону.
Он взглянул на свою сигару, потом на вывеску, запрещавшую ее курить, и сказал:
— Конечно. Почему бы и нет?
Сигарету он курил так, как курят сигары, не вдыхал глубоко, а только попыхивал, едва позволял дыму окутать язык и сразу выдыхал.
— Прошлой осенью, — продолжал он, — мне позвонил Фараон, и мы встретились. Он сказал, что Сыр раскопал что-то на Бруссарда, не новое, а что-то такое, что было несколько лет назад, и хочет устроить расплату. Что будто бы Маллен давал понять, что все, кто находился на складе в тот вечер, когда Бруссард со своими ребятами жгли кокаин, кто сидел рядом и подвергался унижениям, кому смеялись в лицо, что все они получат от расплаты большое удовольствие. Мне, правда, не совсем понятно, с чего это Маллен и Фараон так сдружились, что один другому давал что-то такое понять. Фараон мне пудрил мозг с этим своим «что было, то прошло», но меня ведь на такое не возьмешь. Я считаю, что единственное, на чем Фараон и Крис Маллен могли сойтись, — это жадность.
— Так, значит, в организации — дворцовый переворот, — сказал я.
Раерсон кивнул.
— Но, к несчастью для Фараона, Сыр что-то почуял.
— И что же Сыр имел на Бруссарда? — спросила Энджи.
— Фараон мне не говорил. Будто бы Маллен не хотел ему это рассказать. Что будто бы, если рассказать, то сюрприза уже не получится. Последний раз я говорил с Фараоном в день его смерти. Он сказал, что они с Малленом последние несколько дней водят полицейских всего города за нос и что в тот вечер они будто бы должны забрать двести штук, поставить на место одного копа, а потом вернуться по домам. Как только все это произойдет и Фараон поймет, что именно узнал Оламон о Бруссарде, он сдаст Бруссарда и Маллена мне. Получится, что я задержу самых важных преступников за всю свою карьеру и после этого навсегда оставлю Фараона в покое. По крайней мере, он на это надеялся. — Раерсон затушил сигарету. — Остальное вы знаете.
Энджи посмотрела на него, смущенно нахмурившись.
— Ничего мы не знаем. Черт. Агент Раерсон, у вас есть какие-нибудь предположения о том, как со всем этим связано исчезновение Аманды Маккриди?
Он пожал плечами.
— Может, Бруссард сам ее похитил.
— Зачем? — спросил я. — Просто в один прекрасный день проснулся и решил, что хочет похитить ребенка?
— Слыхал я и более странные вещи. — Раерсон облокотился о стол. — Слушайте, у Сыра на него что-то было. И что именно? Все сходится на исчезновении этой девочки. Давайте рассмотрим ситуацию. Бруссард похищает ее, может быть, чтобы вынудить мать стучать на Оламона, и получает двести кусков, которые она, как говорил мне Фараон, слупила с Сыра.
— Погодите, — сказал я. — Никак не могу понять: зачем Сыру посылать Маллена выбивать из Хелен и Рея Ликански место, где находятся украденные деньги, за несколько месяцев до исчезновения Аманды.
— Затем, что Сыр не знал о пропаже денег до дня исчезновения Аманды.
— Как?!
Он кивнул.
— Красота схемы Ликански — хоть я и должен признать, что он поступил недальновидно, — заключалась в том, что он знал: все решат, что деньги у байкеров конфискованы вместе с наркотиками. Сыру потребовалось три месяца, чтобы докопаться до истины. И как только он докопался, Аманда исчезла.
— Это, — сказала Энджи, — говорит о том, что похититель — Маллен.
Раерсон покачал головой:
— Не думаю. По-моему, Маллен или кто-то другой из людей Сыра поехал в тот вечер к дому Хелен, чтобы как следует ее вздрючить и выяснить, где деньги. Но вместо этого застали Бруссарда, который забирал ребенка. Теперь у Сыра появляется кое-что, чем можно Бруссарда шантажировать, что Сыр и делает. Но Бруссард натравливает на Сыра его подчиненных. Сообщает правоохранительным органам, что Сыр похитил Аманду и требует за нее выкуп. Людям Сыра он говорит, что принесет деньги к карьеру и отдаст Маллену, заранее зная, что припрячет деньги по дороге, сбросит девочку в карьер и смоется с наличными. Он…
— Идиотизм, — сказал я.
— Почему?
— Зачем Сыру позволять считать себя похитителем Аманды Маккриди?
— Он и не позволял. Бруссард выставил Сыра похитителем, не ставя его в известность.
Я покачал головой:
— Бруссард говорил ему. Я при этом присутствовал. В октябре мы ездили к Сыру в тюрьму и расспрашивали его об исчезновении Аманды. Если бы они с Бруссардом были сообщники, им бы пришлось валить вину на людей Сыра. Зачем бы Сыру это делать, если, как вы говорите, он держал Бруссарда за яйца? Зачем без необходимости брать на себя вину за похищение и смерть четырехлетнего ребенка?
Раерсон ткнул в мою сторону нераскуренной сигарой.
— Сейчас поймете, мистер Кензи. Вы никогда не задумывались, зачем вас двоих так старательно держат в курсе полицейского расследования? Почему именно вы должны были прийти к карьеру в тот вечер? Вы — свидетели. Такова ваша роль. Бруссард и Сыр устроили для вас в тюрьме спектакль. Пул и Бруссард разыграли другой у карьера. Ваша задача была видеть то, что они хотели вам показать, и принять это за правду.
— Кстати, — сказала Энджи, — как Пул мог симулировать сердечный приступ?
— Кокаин, — ответил Раерсон. — Я такое однажды уже