Анселла рассмеялась.
Граф впервые услышал, как она смеется, и ему понравился ее приятный смех.
— О, конечно, Руфус справится, — сказала она. — Я прикажу ему кусать каждого, кто… будет недобр ко мне.
— Так и сделайте.
Он наклонился и погладил спаниеля, который благодарно облизал ему руку.
— А теперь, Анселла, отправляйтесь спать, и пусть вам приснится все то восхитительное, что мы будем делать вместе.
Граф наклонился и еще раз погладил Руфуса.
— Присматривай за ней и кусай всех, кто войдет в спальню, когда я уйду.
Анселла снова рассмеялась.
— Не сомневаюсь, что он именно так и сделает, — сказала она. — И спасибо вам… за заботу.
Граф взял ее за руку.
— Спокойной ночи, Анселла.
Он осторожно коснулся губами ее пальцев и, повернувшись, направился к двери.
Граф не оглянулся, но ему почему-то показалось, что она смотрит ему вслед.
Глава шестая
Лошади неслись все быстрее и быстрее, пока впереди не заблестела водная гладь реки.
Граф натянул поводья, Анселла сделала то же самое и, взглянув на мужа, рассмеялась.
— Чудесно! Восхитительно! — воскликнула она. — По-моему, Звездочка с каждым разом мчится все быстрее!
Граф наклонился, похлопал жеребца по холке и не в первый уже раз подумал о том, что сделал хорошую покупку.
Руководствуясь советом Анселлы, он посмотрел предложенных Тайлером лошадей и, не удержавшись, купил сразу четырех.
Оправдывая такую экстравагантность, граф убеждал себя, что если они каждый день будут совершать столь дальние прогулки, то Светлячку рано или поздно понадобится передышка.
Глядя сейчас на Анселлу, он думал о том, какие огромные перемены произошли с ней за последнюю неделю.
Вместо испуганной, неуверенной, дрожащей девушки, ставшей его женой по воле деспота-отца, граф видел веселую, смеющуюся женщину.
Каждый день становился для нее, как, впрочем, и для него, новым приключением.
Он и представить себе не мог, что кого-то может так увлечь работа по переустройству замка.
Тем не менее нововведения в поместье и усилия по возрождению деревни, похоже, интересовали Анселлу так же, как и его самого.
Прежде всего граф обратился с просьбой прислать нового викария.
Епископ, очевидно, возмущенный поведением его дяди, направил в деревню весьма любезного человека, понравившегося и графу, и Анселле с первого же взгляда.
Новый викарий был женат, имел троих детей и стремился к тихой, размеренной жизни. Кроме того, он был занят написанием какой-то книги.
Он уже обосновался в доме, предназначенном для приходского священника, а граф с женой успели побывать на воскресной службе.
Второй заботой графа стало открытые школы.
Они провели немало времени в долгих беседах с Джо Хиггинсом и другими старожилами, мужчинами и женщинами, обсуждая связанные с этим проблемы.
Оказалось, что в деревне немало детей, остро нуждающихся в обучении и совершенно запущенных в этом отношении. Некоторые из них вообще никогда и нигде не учились.
Занимаясь этим, граф вспомнил свою совместную работу с вице-королем в Индии.
Там им тоже приходилось повсеместно организовывать школы, открывать больницы и учреждать другие общественные службы.
Сюрпризом для него стало то, с каким интересом участвовала во всем этом Анселла.
Вероятно, ее активность объяснялась тем, что прежде ей никогда не позволялось помогать отцу в общественных делах.
Поэтому она не имела совершенно никакого опыта общения с простыми людьми.
Поначалу Анселла держалась робко и застенчиво. Затем, поняв, что жители деревни идут к ней со всеми своими бедами, печалями и радостями, она стала внимательно выслушивать их и проникаться сочувствием и желанием помочь.
Сейчас Анселла выглядела просто великолепно.
Ее волосы растрепались от быстрой езды и завивались в мелкие колечки, обрамлявшие раскрасневшиеся щечки.
Улыбнувшись жене, граф подумал, что поцелуй этих очаровательных щек был бы подобен прикосновению к атласу.
Эта мысль посещала его и раньше.
Прошлой ночью, лежа в постели, он подумал о том, не зайти ли в ее спальню, чтобы поговорить перед сном.
Откровенно говоря, ему хотелось поцеловать ее и выяснить, боится ли она его до сих пор.
Но он сказал себе, что еще рано.
Нужно набраться терпения и быть очень осторожным, чтобы в ее глазах снова не появился прежний страх.
Граф слишком хорошо помнил, как девушка дрожала поначалу, как только он оказывался рядом.
Ему следовало вести себя сдержанно и ждать, пока Анселла влюбится в него.
Невозможно было поверить в то, что она может оказаться единственной из всех известных ему женщин, которая останется равнодушной к нему.
И все же приходилось признать, что до сих пор Анселла относилась к нему так, как относилась бы к брату, если бы таковой у нее был.
Она проявила искренний интерес ко всему, что он говорил и делал.
В то же время граф не чувствовал, что является в ее глазах привлекательным мужчиной.
«Нужно ждать», — сказал он себе. Однако на деле это оказалось труднее, чем можно было предполагать.
Супруги переправились на другой берег мелкой речушки и, миновав небольшую рощу, поднялись вверх по склону.
Граф уже успел рассказать жене о статуе, воздвигнутой в честь его прадеда на вершине одного из холмов почти на самой границе поместья.
— Я бы хотела ее посмотреть, — отозвалась Анселла.
— Мы поедем туда верхом, — решил он. — Думаю, вам будет интересно, потому что статую спроектировал мой прадедушка. Она довольно необычная и сильно отличается от других памятников, установленных в этой части страны.
Они выехали утром, после завтрака.
Путь предстоял неблизкий, а потому граф предложил оставить Руфуса дома.
— Для него такая прогулка станет слишком тяжелым испытанием. Разумеется, мои собаки тоже останутся дома.
Он купил для себя двух спаниелей, и Анселла очень обрадовалась их появлению.
Впрочем, она находила их все же не столь красивыми, как ее любимый Руфус, потому что, по ее мнению, с ним никто не мог сравниться.
Все три собаки прекрасно поладили и послушно следовали за своими хозяевами, куда бы те ни направлялись.
— Как мне не хочется расставаться с Руфусом, — вздохнула Анселла, когда они проезжали мимо конюшни.
— Прекрасно вас понимаю, — сказал граф. — Но не забывайте, что и собакам требуется хороший отдых, а они и без того набегались с нами вчера.
Анселла согласилась с его доводами.
Подумав, она сказала: