– Тогда понятно.
Глупо все это. Разве королю нужен сильный, а не богатый тесть?
– Значит, ему вовсе не требовалась Золотая Кобыла?
– Наверное, для чего-то она ему тоже была нужна. Но это не имеет никакого значения.
– Но…
– А вот что на самом деле имеет значение, – не дала ему договорить леди Джорджина, – так это то, что король-отец догнал молодого короля и сказал ему: «Слушай, Золотая Кобыла – это, конечно, очень хорошо, но еще больше мне нужен Золотой Лебедь, которого держит взаперти злая колдунья. Так что если хочешь жениться на моей дочери, принеси мне Золотого Лебедя». Что вы на это скажете?
Гарри не сразу понял, что вопрос адресован ему. Он проглотил кусок мяса и ответил:
– Что в этой сказке полно золотых животных, госпожа.
– Да-а… – протянула леди Джорджина. – Я тоже об этом подумала. Но вряд ли здесь были бы уместны медная кобыла и свинцовый лебедь.
Она насупилась и поменяла местами крота и воробья. Гарри задумчиво смотрел на нее. – Это все, госпожа?
– Что? – Она даже не оторвала взгляда от маленьких животных. – Нет, до конца еще далеко. – Но она не продолжала.
Гарри отодвинул миску с остатками ужина.
– Вы расскажете мне?
– Нет. Не сейчас.
Он встал из-за стола и сделал к ней шаг. Он не хотел пугать ее. Ему показалось, что вот сейчас он сможет дотронуться до своего золотого лебедя.
– Тогда может быть, вы скажете, зачем пришли ко мне, госпожа?
Он ощущал аромат ее волос – экзотический, как специи из далеких восточных стран.
Она поставила дрозда рядом с котом. Птица упала, и Гарри подождал, когда она аккуратно поставит её на место.
– Я должна рассказать вам кое-что. Помимо сказки. Он смотрел на ее прекрасный профиль и увидел на щеке сверкающий след от слезинки.
Добропорядочный мужчина – благородный мужчина – оставил бы ее в покое. Он притворился бы, что не замечает этих слез, и отвернулся. Он никогда не воспользовался бы ее страхом и желанием. Но уже слишком давно Гарри утратил все свое благородство.
И он никогда не был добропорядочным.
Он дотронулся до ее мягких и шелковистых волос.
– Что вы хотите мне рассказать?
Она повернула к нему лицо, неуверенное, соблазнительное, полное надежды – как у Евы. В глазах ее плясало отражение огня.
– Я поняла, чего я хочу. Я хочу тебя.
Глава 10
Гарри стоял очень близко, и его дыхание касалось ее лица.
– А чего вы хотите от меня, госпожа?
У Джордж перехватило дыхание. Она никак не могла выдавить из себя фразу, которую заготовила, сидя в своей комнате.
– Я хочу вас.
Гарри наклонился к ней очень близко, и ей показалось, что его язык коснулся ее уха.
– Меня?
Джордж задыхалась. Все ее смущение и страх меркли перед непреодолимым влечением к этому мужчине.
– Да. Я… Я хочу, чтобы вы поцеловали меня, как тогда. Хочу, чтобы вы разделись. Чтобы раздели меня. Я хочу…
Мысли ее спутались. На этот раз он определенно ласкал языком ее ухо. И такая ласка казалась ей странной, хотя и восхитительной. Джордж задрожала.
Гарри ухмыльнулся прямо ей в ухо.
– Вы хотите очень многого, моя госпожа.
– Я… – она осеклась, потому что важная мысль пришла ей в голову, – я хочу, чтобы вы перестали называть меня госпожой.
– Но вы так властно отдаете мне приказы. – Он зубами зажал мочку ее уха.
Джордж прижала колени друг к другу, чтобы унять дрожь.
– Д-даже если…
– Может, мне называть вас Джордж, как ваша сестра? – От уха поцелуи перебрались к виску. Она попыталась сконцентрироваться на том, что он говорит. Это оказалось непросто.
– Ну…
– Хотя я отношусь к вам совсем не так, как ваша сестра. К тому же Джордж – мужское имя. – Его рука скользила по ее груди. – А я не вижу в вас ничего мужского.
Она почти перестала дышать. А он продолжал гладить сосок через ткань платья. О боже! Она и не предполагала, что столь легкое прикосновение может так волновать.
– Я могу называть вас Джорджиной. Но это так длинно, – продолжал он, глядя своими потемневшими глазами на собственную руку, ласкающую ее грудь.
– Можно называть Джиной, но это звучит как-то очень по-домашнему и несколько простовато.
Гарри сжал ее грудь, и по всему ее телу побежали мурашки. Она не могла больше сдерживаться и застонала. Гарри серьезно смотрел ей в глаза.
– Так что остается только называть вас «моя госпожа».
Он склонился к ней и прижался губами к ее губам. Она даже не успела ничего ответить. Этот поцелуй – если, конечно, это жадное лобзание и есть настоящий поцелуй – лишил ее ощущения реальности. Джордж зарылась рукой в его волосы и вцепилась в них изо всех сил. Наконец! Она уже начала думать, что ей никогда не быть с ним! И она столь же жадно ответила на его поцелуй, постанывая от удовольствия.
Он издал какой-то звук, похожий на рычание, его уверенная рука сползла ниже, и он с силой прижал ее к себе.
От неожиданности она даже всхлипнула. Откуда он все это знает? Неужели все мужчины знают о секрете женского тела? Джордж потянула его за волосы, и он оторвал от нее свои губы. Он знал, что делает. Это нечестно! Так он доведет ее до изнеможения еще до того, как она изучит его тело!
– Постой!
Это слово вырвалось у нее, как вздох, а вовсе не как приказ, но Гарри замер.
– Моя госпожа?
– Я же сказала, что хочу тебя, – и Джордж аккуратно отстранила его колено. – Именно тебя.
Гарри развел руки в стороны.
– Вот он я.
– Я хочу, чтобы ты разделся.
На его лице промелькнула неуверенность.
– Как желает моя госпожа, – сказал он, но не шелохнулся.
Джордж поняла по глазам: она должна сама раздеть его. Закусив губу, взволнованная и смущенная, она указала на кресло у камина.
– Сядь там.
Он подчинился. Сел, откинулся, вытянул ноги. Она стояла в нерешительности.
– Я в вашем распоряжении, моя госпожа, – подбодрил он ее. Голос его был похож на урчание большого кота, позволяющего чесать у себя за ушком.
Если она сейчас испугается, то упустит это мгновение навсегда. Она опустилась на колени и неторопливо расстегнула пуговицы его сорочки. Руки Гарри отдыхали на подлокотниках: он даже не пытался ей помочь. Расстегнув последнюю пуговицу, она принялась изучать его тело. Джордж прикоснулась губами к его груди.
Он застонал.
Она посмотрела в его глаза. Они блестели, но Гарри оставался недвижим. Джордж перевела взгляд на его грудь. В самом центре росли темные волосы, и она потрогала их, чтобы почувствовать каковы они на ощупь. Они были гладкие и влажные от выступившего пота. Пальцы ее скользнули ниже.
Джордж не знала, как положено вести себя в таких ситуациях, что принято делать, а что нет, но она все же дотронулась до него. Если завтра она умрет и окажется перед вратами рая и самим святым Петром, ей не о чем будет жалеть: она успела, прикоснутся к его телу.