- Скоро.
- Направо - в предгорья?
- Да. Но мы сворачиваем...
- Вы сворачиваете, - тихо, но твердо поправила королева. - Не шуми. Пусть Марго спит.
- Ваше Величество...
- Тамарис, мне нужна твоя помощь. Сможешь несколько дней побыть мной?
- Я?
- Ну не Маргариту же просить о таком деликатном одолжении.
- Вы хотите, чтобы мы поменялись туалетами? Вы боитесь нападения и хотите, чтобы злоумышленники приняли меня за Вас? Я согласна.
- Подожди. Все не так. Ты сейчас наденешь мое платье. Только не разбуди Марго. Я тоже поменяю одежду... и все остальное.
- Как я сразу не сообразила. Конечно!
- Я выпрыгну из кареты сразу за поворотом.
- Как?!
- Так и выпрыгну. Ногами. А ты поедешь дальше.
- Нет, Ваше Величество! Я не могу оставить Вас совсем одну. Да я Вас просто не пущу!
- Тамарис, я тебе приказываю! Ты будешь играть роль королевы, пока я не появлюсь в Сю или не дам о себе знать. Тебе ничего не грозит. Двор далеко. На воды никто не соберется до конца ярмарки. Маргарита, конечно, догадается, но не сразу. Будешь ходить в плотной вуали. Королева приехала лечиться. У нее, допустим, сыпь на лице - замечательная причина не снимать вуаль вообще. А Марго...
- Она большая любительница романтических историй. Если ей по секрету рассказать, что у Вас свидание с тайным любовником, о котором никто, ну, никтошеньки не знает, она будет в восторге.
- И сразу же пошлет голубя с докладом.
- Это, наверное, смешно, но Маргариту из-за глупости никогда не использовали в качестве шпионки. Ее просто не принимают всерьез.
Они задавленно перешептывались, стаскивая каждая свое платье.
Тамарис не хватало роста. Тейт достала из баула заранее припасенные туфли на высоких каблуках.
Испытанный крестьянский наряд несколько измялся, на подоле темнели пятна. Белую исподнюю юбку она взяла свою из тончайшего полотна. Край ее выглядывал из-под клетчатого подола, что не вполне вписывалось в местную моду, зато придавал пикантности.
- Глаза закрой, - попросила королева, доставая булавку.
- Опять! Вам не страшно?
- В первый раз было страшно, вернее странно, когда увидела в зеркале чужое лицо. А сейчас и бояться некогда и смотреться не во что.
Булавка глубоко ушла в шов нижней юбки. Кошель с золотыми перекочевал на пояс. Пользуясь тем, что карета едва тащилась по широкой дуге, поворачивая на юг, Тамарис подпорола корсет и зашила часть золотых в подкладку и в поясок.
- Эти, - Тейт подвинула к ней кучку монет, - ты возьмешь себе. Если от меня через десять дней не будет весточки, возвращайся ко двору. Скажешь, что исполняла мой приказ. Им история с любовником придется, как нельзя более впору.
- Но, как же Вы? Вы всегда старались избегать скандала.
- Если я не вернусь через десять дней, значит так надо.
- Ваше Величество, я иду с Вами. Я не могу Вас оставить!
- Не обсуждается! От того, что я сейчас делаю, зависит не только моя жизнь. Над всеми нами нависла страшная угроза. Я тебе не стану больше ничего говорить. Есть методы дознания, перед которыми не устоит никто. Не хочешь - ко двору, поезжай к матери. Золото станет для тебя приданным.
- Мне некуда возвращаться. У матери молодой красивый муж. Я там лишняя.
- Решай сама. Мне пора.
Карета накренилась и почти замерла. Тамарис выглянула в окно. Вплотную к дороге подступали кусты. Тейт откинула щеколду.
- Прощай.
Она рыбкой скользнула из кареты, присела на корточки и замерла. Возок, заскрипев, сдвинулся с кочки и покатил дальше. Ни охрана, ни кучер не заметили потери. Королева на пятках съехала в канавку, удостоверилась, что ее не хватились, и только тут испугалась.
За кустами светлела солнечными пятнами узкая прогалина, а дальше стоял настоящий лес. Он совсем не походил на дворцовый парк или на рощицу в предместье, куда любил прокатиться двор. В дебрях ухало, свиристело, потрескивало, взлаивало и пищало. Лес жил сам по себе, не ожидая и не желая принимать чужих.
Скрип кареты и топот лошадей давно пропали, а Тейт все сидела в канавке. Наконец она поднялась. Ноги тут же провалились в мягкую ссохшуюся космами траву. Внизу чавкнуло. Девушка перепрыгнула на сухое. В ногу выше щиколотки тут же впился сучок. Идти по дну канавки оказалось невозможно. Тейт осторожно перебралась на склон ближе к дороге, раздвинула кусты и выглянула. Осмелев, она выбралась на дорогу и пошла в сторону развилки.
Лес кончился внезапно, как отрезало. Тейт стояла на краю большого поля, откуда просматривались развилка и поворот в предгорья. Никаких других дорог, насколько она помнила, не существовало. Реар мог проехать только здесь.
Часто оглядываясь, Тейт зашагала к развилке. За межевым камнем вместо ровной, накатанной дороги пошла разбитая колея. Если этой дорогой и пользовались, то весьма нерегулярно. Не говоря, о том, чтобы ремонтировать, вообще содержать в более или менее приличном состоянии.
Как же так? Королева постоянно интересовалась состоянием единорогов. Ей соответственно отвечали, что с ними все в порядке: пригляд, присмотр, проверки...
Болезнь или гибель животных она бы почувствовали. Разве можно не заметить потерю руки или ноги?
Да, соглашалась королева, единороги живы и здоровы. Первые два года она сама наезжала в отдаленные парки, потом король запретил ей сии инспекции. Скандал случился из-за ее якобы недоверия к его словам. Вам не к лицу, Сияющая, шпионить за супругом. Вы бросаете тень в первую очередь на меня, и сами становитесь мишенью для насмешек!
Тейт не стала усугублять. Единороги живы, она это знала, провоцировать же лишний раз нытье супруга не хотелось.
Должно быть, охрана предгорного парка сносилась с королем при посредстве голубиной почты. Конечно! Как она сразу не догадалась. Но глядя на дорогу становилось понятно: что-то тут не так.
Нога подвернулась в колее. Тейт сначала подпрыгнула, потом рухнула в траву. Ладони напоролись на мелкие сучки и камешки. Щиколотку скрутило болью.
Она довольно много прошла. Лес вновь обступил дорогу, будто обнял мохнатыми лапами. Ни впереди, ни сзади - никого. Стоило немного отдохнуть. Кость не сломана - хруста, во всяком случае, слышно не было - растянула, подвернула, посидит и пойдет дальше.
А дело между тем шло к вечеру. Солнце укатило на запад. Просеку прошили тени сосен. Потянуло сквознячком. Мокрая от пота рубашка сделалась прохладной, а потом и вовсе холодной.
Перспектива ночевать в чужом, неприветливом, попросту страшном лесу начала вырисовываться во всей своей отчетливой жути.
Что если дела задержат Гуго в городе? Что если он знает короткую объездную дорогу и вообще тут не появится? Что если его опередят дикие звери? В траве отыскалась более-менее прямая палка. Тейт поднялась, охнула от боли, оперлась на свой костыль и медленно поковыляла дальше. С палкой в руках стало не так страшно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});