уже не так сильно боялись, и выходили из норы, когда я их кормила. И я видела, все четыре самки беременны. Причем у двух животы почти волочились по земле, значит совсем скоро будут крольчата, а через четыре месяца и мясо. Как раз к началу зимы. Если морозы установятся, можно будет всех сразу заколоть и заморозить, чтобы понапрасну не тратить сено.
Вот по мясу я скучала, хотя Яволк иногда подкидывал разделанных кроликов. Я рассказала, что освежевать добычу сама не смогу ни за какие коврижки, и он взял эту миссию на себя.
Но все равно именно рыба была основным блюдом на нашем столе. И уже осточертела, хотя я и старалась разнообразить вкус разными способами приготовлением блюд.
Буренка ходила в стадо с деревенским коровами и прославилась удоями на всю деревню. Ко мне стали подходить соседи, с просьбой о продаже им телочки от моей коровы. А Динай предложил купить и бычка. На племя.
Я пока ничего не ответила, сказала, что до отела еще далеко, а делить шкуру неубитого медведя я не буду.
Благодаря молоку, которое я теперь каждый вечер разносила по «бескоровным» соседям, я заготовила вдоволь сена. И даже дрова мне привезли и нарубили те же соседские мужики. Я только сложила его в поленницу.
Я как-то незаметно привыкала к людям, а они ко мне. По вечерам у нашего дома собирались деревенские ребятишки, и я рассказывала сказки, которые никто не знал и которые я слышала в гареме. Сначала меня слушали только дети «бескоровной» бедноты, потом остальные ребятишки, а в последние дни на наших посиделках я замечала юношей и девушек постарше.
Моя память потихоньку восстанавливалась. Хотя я все так же почти ничего не помнила из своей собственной жизни.
К концу месяца я стала готовиться к поездке на ярмарку. В этот раз я не пойду пешком, мы собирались ехать вместе с Яволком. Как-то незаметно он стал мне ближе. Пока только как друг.
Его помощь всегда была кстати, но при этом не ощущалась навязанной. Он приезжал на Могучем раз в три-четыре дня и мы ехали на реку как будто бы на прогулку, но на самом деле за сеном и вениками, весело переговариваясь и подшучивая друг над другом. Он не расспрашивал меня о моем прошлом, а я молчала о его. И это делало нас еще ближе.
А потом, когда возвращались, он изредка шептал мне на прощание, что привез немного муки для коровы, или зерна для уток, или разделанного кролика.
И я все чаще думала, что именно такого мужа, как он мне и надо. Хозяйственный, спокойный, ко мне относится хорошо, и мне самой приятен. Если бы он не был сыном старостихи, я бы, вообще, не сомневалась. Но иметь такую свекровь?! Бр-р-р… упаси Небо.
Она и так каждый раз при встрече смотрела на меня с такой ненавистью, что если бы не боялась моей мести, удавила бы, наверное.
Я узнала, зачем она меня тогда спасла. И вовсе не по доброте душевной, как могло бы показаться. Надеялась, что батрачить я на нее буду. За еду.
К старосте-то, зная характер жены, мало кто из мужиков рисковал в работники наниматься. А уж бабы десятой дорогой обходили. И со всем своим большим домом она управлялась одна, изредка нанимая, так сказать, по предоплате помощниц. А тут бесплатная рабсила на дороге валялась. Вот и не прошла мимо своей выгоды старостиха.
А еще я разузнала про безмирников…
Глава 17
Случилось это через пару дней после того, как я бегала к бабке Аге. Мы с дедом сидели, ужинали, или как он говорил вечеряли, как вдруг прибежала взволнованная Аништа.
– Лола, дед Лишек, – непривычно затараторила она прямо с порога, – слышали, что Большой Речке случилось? – Мы с дедом переглянулись и замотали головами. – Ох, – всплеснула руками Аништа, – с бабкой Агой беда приключилась! Ой, беда!
– Говори толком, – нахмурился деде, отложив ложку, – что с Агой?
– Нет больше бабки Аги… Вчера в Большой речке безмирника нашли… мужики сено косили, не растерялись, косами-то его и порешили, пока тот спал. Теперь весточку в город подали, так мол и так, нашли, порубили, вреда никакого нет… решили, что не успел он еще ничего. Староста речкинский, Висюл, всех проверил в деревне, все на месте, а про бабку Агу не вспомнил. А сегодня с утра побежали к ней, а там… дверь нараспашку, в доме все порушено, а самой бабки и нет… ни следочка не осталось…
От таких известий мне стало не по себе… Сердце ухнуло в пятки… если кто-то узнает, что я не Лола… и что я была у бабки Аги… потом ничего не докажешь.
Дед вздохнул:
– Пусть Небо Агу примет. Достойная женщина была. Почитай сколько жизней спасла пока за то время, как поселилась у нас… А ты, Лола, не ходи больше одна по ягоды… и, вообще, из деревни ни ногой.
Аништа кивнула, всхлипнула и выбежала из избы, прикрывая лицо рукавом.
– Деда, – прошептала я, стараясь не выдать свой страх, – а кто такой безмирник?
– Ох, дочка, – вздохнул дед, убирая ложку и пояснил, – аппетита что-то нет… Безмирники – это страшные существа. Я сам-то только один раз видел. Да и-то мертвого уже. Вроде на человека похож, но кожа у него вся в чешуе, как у рыбы. За спиной крылья, вроде как у летучей мыши. На еще и рога, как у барана, витые. Да хвост с кисточкой, как у коровы. Уж такой он страшный, Лола, что я когда увидел, чуть от страха не помер. А ведь молодой был, храбрый и безрассудный. А еще они жестокие и беспощадные… даже представить страшно, что он с Агой сделал , – вздохнул дед.
– Ужас какой, – бабку Агу, конечно, было жаль, но облегчение от того, что я совсем на нарисованный дедом портрет не похожа было сильнее, – а откуда они берутся, деда?
– Дак, из других миров приходят… Миров, Лолла, великое множество. И все друг за друга цепляются, кто в одном месте, кто в двух… И если в другом