Вы должны были следить за их безопасностью! Вы — преподаватель! — не скрывая раздражения спросил ректор.
Корделия стойко встретила разъярённый взгляд Виридиана:
— Я поступила так, как посчитала нужным, господин ректор. И приму любое наказание.
— Вы уволены. С самыми ужасными характеристиками, какие только могут быть. — отчеканил Виридиан. — Вам больше не позволят работать ни в одной академии.
Я увидела, как у Корделии задрожали пальцы. Она изо всех сил сцепила руки в замок, чтобы никто этого не заметил. Её голова поникла.
Ехидна! Неужели я правда делаю это…
— Прошу вас! — подскочив к Дину, я схватила его за манжет рубашки. — Декан Мартелл спасла нам жизнь. Не нужно её увольнять. Сделайте ей выговор, накажите как-нибудь… но не нужно рубить сгоряча. Вы же посмотрите… На ней лица нет. Куда она пойдёт?
— Рубить сгоряча? — вопросительно повторил Виридиан, опуская на меня глаза.
Я заглянула ему в лицо и отчаянно закивала, надеясь, что он сжалится над Корделией.
— Я буду сам решать, Мирабелла, — отрезал он, всё больше распаляясь. — Вы подвергли риску не только себя, но и всех вокруг! Чем вы думали?
— Я просто хотела найти маму, — всхлипнула я. — Вы ничего не говорите мне…
— Потому что это смертельно опасно, Мира!
Я отпустила ректорский манжет и отступила на шаг:
— Вы сами во всём виноваты! Если бы вы мне всё рассказали… Там ведь чудовища! И мама исчезла в этом круге! Зефир всё вспомнил! Вдруг ей нужна помощь? Вдруг она… вдруг её…
Я почувствовала, как слёзы душат меня и больше не могла вымолвить ни слова.
— Мира… — голос Дина смягчился. — Я просто не хочу, чтобы ты пострадала.
— Да! — горько усмехнулась я, чувствуя, как влага копится в глазах. — Потому что я твоя истинная! Где-то я это уже слышала. Только будь это правдой, ты бы помог мне! А не вот так…
Я развернулась и пошла прочь, чувствуя, как бегут по щекам слёзы.
Святая Ехидна, я ляпнула про истинность при всех. Ну и пусть!
— Не нужно идти за ней, Данталион, — услышала я за спиной твёрдый голос Корделии. — Лучше подумайте, что бы вы чувствовали на месте этой девушки.
Я почти бегом добралась до своей комнаты и упала на кровать. Меня всю трясло от рыданий. Зефир молча пристроился рядом, обнимая мою ладонь лапками. Через какое-то время дверь открылась. Разноглазка проскользнула внутрь и села на кровать, гладя меня по спине.
— Дейзи, — прохрипела я слабым из-за рыданий голосом.
Мне стало стыдно, что я так упивалась своим горем и забыла про подругу.
— Корделия заперла её в кладовке. Она сейчас у медсестры, ей должны дать какие-то травки от стресса, — успокоила меня Глория. — Как ты? Уже лучше?
— Мне жаль, что я так разистерилась. — призналась я. — Но когда я поняла, что мамы там нет… и что с ней случилось ужасное… у меня просто снесло крышу.
— Мы всё понимаем, милая, — попыталась успокоить меня Глория. — Поэтому ректор перенёс наш разговор на вечер. Да и сейчас он очень занят.
При нашем разговоре, несмотря на обстоятельства, я отметила бледность Дина, его болезненный вид. Дракону стало чуточку лучше, но он явно всё ещё болен… Какие у него могут быть дела?
Не дождавшись моего ответа разноглазка выпалила на одном дыхании:
— А всё потому, что в академию приезжает его отец. Божественный император-дракон! –
Я повернулась и уставилась на подругу в недоумении. Неужели мне послышалось? Но по волнению в её взгляде поняла, что Глория всё это время хотела рассказать новость, но сдерживалась, давая мне время прийти в себя.
— Император-дракон? Тот самый которому сотни лет? — пробормотала я, садясь на кровати.
Зефир открыл один глаз и ехидно произнёс:
— А ты знаешь других императоров-драконов?
— Но что ему делать у нас?
— Кажется, он считает, что его сын не справляется с возложенными на него обязанностями ректора, — пояснила Глория.
— Из-за Авроры? — я произнесла имя девушки и тут же почувствовала себя не в своей тарелке.
Говорят, из-за того, что её дух потревожили сразу после смерти, Аврору потом почти сутки не могли успокоить опытные некроманты. Ну и делов мы тогда наворотили…
— Из-за неё, — кивнула разноглазка. — Убийца ведь до сих пор бродит среди нас.
— Хватит нагнетать, — попросила я. — Надеюсь, Дину не влетит…
— Мне показалось, или ты сказала, что он назвал тебя своей истинной! — вспомнила Глория, хватая меня за рукав. — Неужели правда?
— Он, наверное, шутил, — попыталась отмазаться я. — Вот я и припомнила ему. В порыве злости.
— Драконы таким не шутят, глупышка! — восхищённо с придыханием произнесла подруга. — Они это чувствуют! В своём сердце, в своей душе! Вот же тебе повезло!
— Думаешь? — спросила я с сомнением глядя на явно летающую в облаках подругу. — Честно говоря, у нас в деревне никогда не было драконов. Я не особо интересовалась романтическими отношениями с ними.
Глория неодобрительно цокнула языком:
— Ну как же так? И почему ты сразу не сказала?
— Даже не знаю, — я прижала к себе Зефира, зарываясь пальцами в мягкую шерсть.
На самом деле, во мне трепетало неясное волнение, стоило лишь вспомнить те моменты, когда мы с Дином были наедине. Ими не хотелось ни с кем делиться. Может это и было глупо, но мысли о драконе грели мне душу. Как будто бы заставляли верить в то, что на свете и правда бывают чудеса, и одно из них совсем рядом со мной… Только руку протяни.
— Не знает она… — принялся возмущаться енот. — Вот так заведёшь себе дракона, а я на что? Я ведь летать не умею…
— Глупый, я всегда буду любить тебя, — я чмокнула фамильяра в нос. — Куда без тебя?
— Даже ему не рассказала? — догадалась Глория. — Ну ты даёшь, подруга!
Я не успела ответить разноглазке, дверь отворилась, на пороге показалась Дейзи.
— Привет, девчонки, — смущённо пробормотала она. — Кажется, я провалила последнее задание?
Мы вскочили с кровати и бросились к ней, обнимать и приставить с расспросами, конечно же.
Глава 20
Ближе к вечеру всех адептов пригласили в большую залу, где проходили собрания. Меня накрыло ощущением дежавю, последний раз, когда пропала Аврора, всё было точно так же. Неужели нас будут отчитывать при всех? Или сам император-дракон скажет, что мы во всём виновны?
— Нам несдобровать, — тряслась Дейзи, то и дело теребя складки на своей юбке.
— Тебе-то что переживать? — хмыкнула Глория. — Ты просидела в подсобке закрытая всё это время.
— За намерения тоже порой наказывают, — покосилась на разноглазку некромантка.
— Я возьму всю вину на себя, — попыталась успокоить я подруг. — В конце концов, я