Читать интересную книгу Человек будущего - Андрей Буровский

Не надо удивляться количеству убитых дам. Одна из целей первобытных войн — поголовное истребление противника. Прорваться в стойбище врагов, пока мужчины на охоте или на войне, и перебить как можно больше детей и женщин — норма, повседневный способ ведения военных действий.

Во всех эпосах мира есть сюжет: враги нападают, истребляют стойбище. Убегает или мама с ребенком на руках, или беременная женщина. В некоторых версиях мифа ее пощадил какой-то наивный, мало приспособленный к жизни воин. Ребенок вырос, стал богатырем, отомстил. Принес маме подарочек: отрезанные головы врагов.

Тех, кто ее пощадил. Или детей тех, кто пощадил.

Мораль мифа понятна: увидел беременную бабу? Бей! Встретил ребеночка? Бей! А то не убережешь своих собственных детей, вырастет мститель.

В моей коллекции слайдов есть погребение девочки примерно трех лет с развороченным черепом. Ее смерть когда-то стала славным подвигом, достижением воина-скифа: убит враг. Он не вырастет, этот маленький враг, и не сможет рожать новых врагов.

Общение с дикарями

Войны индейцев с белыми выглядят очень красиво в вестернах. Белые же были в ужасе от чудовищной жестокости индейцев. Не только англичане и французы!

А что делалось в Русской Америке? В 1784 году Г.И. Шелихов основал Павловский порт на острове Кадьяк. Началась Русская Америка.

И пришлось не только бить морского зверя, но и вести нескончаемые войны. Раньше, до появления русских, индейцы-колоши брали дань шкурами морских зверей с алеутов, обращали в рабство окрестные племена. С появлением русских на побережье Америки примитивная империя колошей кончилась — все их данники теперь продавали шкуры русским. Русские внимательно следили, чтобы никто не обижал их торговых агентов и поставщиков шкур каланов и котиков.

Ворвавшись в русское поселение, колоши поступали привычно — то есть резали всех, кто попадался на пути, включая грудных младенцев в люльке. А если они даже брали пленных, то содержали их в таких условиях, что пленные возвращались калеками. Одну женщину пришлось учить ходить — два года она провела в клетке высотой от силы восемьдесят сантиметров, и ходила только на четвереньках. Колоши приходили посмотреть на поверженного врага, очень радовались, хохотали и показывали пальцами, а насмотревшись, швыряли ей свои объедки.

Русские пытались быть великодушными, да и не уподобляться же дикарям?! Но для колошей поведение русских было проявлением не великодушия, а слабости, даже трусливости. Правитель российско-американской компании Александр Баранов пытался договориться с одним взятым в плен вождем, настроить его на более гуманный лад и получил великолепный ответ:

— Ты мне все равно ничего не сделаешь, ты боишься даже грудных детей!

Русские пытались смягчить нравы индейцев, посылая к колошам православных проповедников... Одного из них колоши съели и уверяли потом, что поступают вполне в духе христиан — причащаются плотью и кровью.

Так что гуманные принципы Александра Баранова на колошей нимало не действовали. Пушнину они стали продавать американцам, чтобы получить побольше огнестрельного оружия, и еще в 1840-е годы вели с русскими и с алеутами самые настоящие войны.

В начале XIX века колоши захватили остров Ситха и вырезали всех его обитателей — и русских, и алеутов. Колоши «не боялись» грудных детей, резали все живое, что успевали захватить. А как они могли воспринимать гуманные идеи, эти пережитки времен охоты на мамонтов? Они и себя не щадили. Когда русские и алеуты осадили крепость на Ситхе, колоши ушли из захваченной твердыни тайно, а чтобы никто не помешал, задушили стариков, грудных младенцев и собак. Я имею в виду своих стариков и младенцев. Этот случай неплохо было бы помнить всем, кто пропагандирует прелести первобытной культуры, — мол, и экологичная она, и гуманная, и совершенная.

Свирепый гуманизм ранних цивилизаций

С появлением цивилизации возникает возможность не убивать врага, а брать с него дань, заставить работать. Ученые называют это красиво — «этническая эксплуатация».

Самые жестокие войны — это войны первобытных людей: войны на уничтожение. На Древнем Востоке воевали уже не чтобы убить, а чтобы ограбить и покорить. Ассирийцы покрывали стены взятых крепостей кожами, снятыми с живых врагов, выкалывали глаза и отрезали носы и уши. Но не всем. Цель была не поголовное истребление, а устрашение. Ассирийцы завоевали страну арамеев — Арам, и с тех пор Арам стал называться «маленькая Ассирия» — Сирия.

Греки и римляне воевали, чтобы захватить побольше рабов, взять дань, ограбить, захватить новые земли. Они даже стали вводить правила, по которым брать дань и грабить достойно и хорошо, а вот нарушать их — ни-ни!

Римляне считали греков цивилизованными людьми и не обращались с ними, как с варварами. Завоевывали — но почти не грабили и в рабство обращали совсем мало.

Какой-никакой, а прогресс.

Чем ближе к нашему времени — тем гуманнее войны. Тем больше правил, по которым можно и нельзя воевать. Появляется понятие «мародерство». Появляется представление, что недостойно рыцаря убивать пленного и безоружного, добивать раненого. Достойный рыцарь хотя бы теоретически не должен поднимать руку на женщин, не обижает мирных жителей.

Страшно читать о повседневной жизни, о войнах даже XVII—XVIII веков. Романы Генриха Сенкевича великолепны: но и в них самые рыцарственные герои «кормятся войной» — то есть мародерствуют и грабят. Но войны европейцев с европейцами кажутся пикниками, райскими кущами в сравнении с войнами людей, чья культура не прошла этой воспитательной школы.

Закон техно-гуманитарного баланса

Получается, что история культуры продолжает законы истории животного мира. Чем сильнее естественное вооружение животных — тем меньше у них запретов на убийство друг друга. Если бы кролики были такими же сильными, как львы, они давно поубивали бы друг друга. Если бы сильные львы вели себя друг с другом, как кролики, скоро на Земле не стало бы львов.

Так и с людьми — чем больше у нас мощного оружия, тем больше запретов на его применение. Акоп Погосович Назаретян ввел термин: закон техно-гуманитарного баланса. Этот закон как раз и гласит об эволюции морали: «Чем больше мощного оружия, тем больше запретов на его применение, и тем они строже». Получается, что история культуры продолжает законы животного мира.

Если бы европейцы с их огнестрельным оружием хотели истреблять друг друга так же, как это делают дикари, — что же проще?!

Но у европейцев стоит мощный запрет хотя бы на некоторые виды убийства. Весь-то он в плену запретов, цивилизованный человек, и чем более мощное оружие получает — тем больше запретов.

В 1915 году турецкие солдаты получили приказ истреблять армян. Действие вполне в духе первобытной войны... Но почему такие хмурые лица у турецких солдат? Почему они не радуются?

Почему так неприязненно смотрят в объектив фото- и киноаппарата солдаты из нацистских зондеркоманд? Они же делают великое дело: очищают Землю от неарййцев!

Но срабатывает подкорка, в которую уже впечатано навек, всосано с молоком матери: так нельзя.

А если дикари получат такое же могучее оружие? История поставила такой эксперимент... В XVIII веке индейские племена хотели получить как можно больше огнестрельного оружия — чтобы эффективнее воевать друг с другом. Роман Фенимора Купера называется «Последний из могикан». Почему? А потому, что племенной союз ирокезов получил много ружей и истребил могикан. Ирокезы перестреляли вооруженных луками воинов, а потом принялись за детей и женщин. Они правильно понимали мораль старого мифа — про чудом спасшуюся женщину с ребеночком. Мстителей не оставалось.

В XIX веке в Новую Зеландию хлынул поток ружей. Племена Новой Зеландии и раньше воевали друг с другом и ели человеческое мясо. Но раньше у всех оружие было одинаковое — копья и каменные топоры. Теперь тот, у кого были ружья, получал огромное преимущество. Новозеландцы любой ценой хотели иметь побольше ружей. Они крали их, захватывали китобойные суда, нанимали европейских специалистов.

Одного боцмана с парусного судна носили в специальной корзине, сплетенной из прутьев. Корзина была непроницаема для копий, и боцман, меняя ружья, стрелял в беспомощных «врагов». Он вернулся в Англию довольно богатым человеком — новозеландцы платили по-царски.

Вождь самого сильного племени Сегюи ел только человеческое мясо и похвалялся, что скоро не оставит ни одного живого врага. Что характерно, Сегюи совершенно не думал о последствиях — а с кем будет воевать его армия, если врагов не останется? И что сам он будет тогда есть?