— Спасибо. Этой услуги я никогда вам не забуду. И знайте — Идзаки вас не подведет.
— Ты меня уже подвел. Давай-давай, не теряй времени даром. У тебя нет ни одной лишней минуты. Главное, не наследи, понял? Не наследи!
Отправив Идзаки, комиссар Такэмура все же не мог отделаться от мрачных мыслей, его одолевали тяжелые предчувствия. Острый, звериный инстинкт подсказывал ему, что он где-то совершил непоправимую ошибку и теперь стоит на пороге краха.
4
Ночь выдалась темная, безлунная. Над рекой дул пронзительный, холодный ветер — здесь, в горах, осень наступает рано. Шел третий час ночи. В домах далекой деревни давно погасли огни, кругом было тихо, только монотонно шумела вода.
Сливаясь с темнотой, у берега притаилось несколько людей. Они ждали в засаде давно, еще с вечера. Дело было для них привычным, холод их не пугал. Смущало полицейских только одно — слишком уж авантюрной была вся эта затея. Как ни посмотри, они вмешивались не в свое дело. Все-таки разработанный ход был чересчур головоломным: убрать с дороги врагов своей жертвы, чтобы те не мешали охотиться за ней. От долгого ожидания сотрудникам группы их затея стала казаться все более и более сомнительной.
— Слушай, а они точно появятся? — прошептал один.
— Не знаю. Но если появятся, то сегодня ночью. Мы же сообщили в управление, что начинаем завтра, — тоже шепотом отозвался другой.
— Что-то мне не верится. Пусть здешняя полиция связана с мафией, но соучастие в убийстве — это уж слишком!
— Посмотрим. Если никто не придет, завтра начнем искать труп.
— Эх, все-таки зря мы так подставляемся из-за чужого дела, — вздохнул первый сотрудник.
— А что делать? Решили же… Хорошо бы, чтоб эти типы побыстрее пожаловали, — прошептал второй, шмыгнув носом.
В этот миг издалека послышался шум мотора.
— Внимание, машина! — донеслось из темноты.
— Они?
— Не знаю. Сейчас увидим.
Полицейские стали напряженно вглядываться во тьму. К берегу медленно подъехал маленький грузовичок. Возле дамбы, прямо перед тем местом, где притаилась в траве группа из Иватэ, грузовичок остановился. Фары погасли, из кабины вышли двое.
— Вроде здесь, — сказал один. Он произнес эти слова очень тихо, но в ночной тишине его голос был отчетливо слышен.
— А мы сможем расколоть плиту? — спросил женский голос.
— Сможем, не беспокойся. Я днем хорошенько смазал ее специальным размягчителем. Бетон теперь мягкий, как глина. Труднее будет потом следы скрыть.
— Я так и знала, что все это плохо кончится. Говорила ведь, не надо ее убивать.
— Что сейчас вспоминать. Нельзя было по-другому, сама знаешь. Ничего, все будет о’кей, дай только перетащить ее отсюда. Ищейки приехали совсем по другому делу, — успокаивающе сказал мужчина.
Они спустились к основанию дамбы. Эту ее сторону, обращенную к реке, во время паводка до самой середины должна была закрывать вода.
— Я боюсь, — всхлипнула женщина.
— Ладно, я сам. Ты наверху постой, за дорогой последи.
Мужчина, оставшись внизу один, стал бить в одну из плит ломом. Очень скоро он обнаружил то, что искал. Отложив лом, мужчина присел на корточки.
— Пора! — прошептал инспектор Сатакэ, руководивший операцией. Сотрудники группы, до этого момента лежавшие затаив дыхание, разом вскочили на ноги и направили на мужчину свет карманных фонарей.
— Что это вы здесь делаете? — громко спросил Китано.
На мгновение ослепнув от внезапно вспыхнувших во мраке лучей, мужчина вскрикнул и замер.
Появление полиции было для него настолько неожиданным, что он совсем растерялся и даже не пытался бежать. Один из сотрудников отрезал ему путь к машине.
— Сакуэ, беги! — крикнул наконец мужчина, но было уже поздно.
Тэруо Идзаки и Сакуэ Нараока были взяты, что называется, с поличным. Отпираться было бессмысленно.
Идзаки упрямо молчал, но Сакуэ заявила, что хочет сделать чистосердечное признание. Она показала, что Акэми мешала им соединиться в браке, и они решили убить ее, предварительно застраховав на крупную сумму, чтобы одним выстрелом убить двух зайцев. Таким образом, у преступления было два мотива: страсть и корыстный расчет.
Из протокола допроса Сакуэ Нараоки:
«Нараока: Сначала он собирался столкнуть ее вместе с машиной с обрыва Куртизанки, но Акэми по дороге почуяла неладное и подняла крик. Тогда он задушил ее — у него не было другого выхода. На теле остались явные следы насильственной смерти, поэтому труп пришлось спрятать в дамбу, а с обрыва мы столкнули пустую машину.
Следователь: В тот вечер ты сидела в машине вместе с ними?
Нараока: Акэми узнала о нашей связи, ворвалась ко мне домой и устроила скандал. Тогда мы и пригласили ее поехать втроем покататься, якобы чтобы выяснить отношения…
Следователь: Ты участвовала в убийстве?
Нараока: Нет, убивал один Идзаки. Я помогла спрятать труп и столкнуть машину в озеро. С обрыва Куртизанки в город мы вернулись на моей машине. И долго потом не встречались, чтобы не навлечь на себя подозрений…»
Полицейскому управлению Хасиро пришлось солоно: история с выдачей документа о смерти в результате несчастного случая при отсутствии мертвого тела, да еще для представления в страховую компанию, получила широкую огласку. То, что начальник уголовного розыска Такэмура и убийца находились в сговоре, доказать не удалось, но всем и так было ясно, какую роль играл комиссар в этом деле.
«Дед» и его люди сделали вид, что крайне удивлены неожиданным поворотом дела, и дипломатично воздержались от критических замечаний в адрес местных криминалистов — если бы они взялись за расследование всерьез, все городское управление полиции, наверное, пришлось бы отправить за решетку.
Но был человек, по которому скандал ударил еще больнее, чем по блюстителям порядка. Человека этого звали Иссэй Ооба. Узнав о скандале, он немедленно собрал всю верхушку своей империи на экстренное совещание.
— Этот кретин Идзаки спятил! Надо же до такого додуматься — убить собственную жену и запихнуть тело в мою дамбу! — ревел мэр, трясясь от бешенства. Иссэй Ооба был страшен в гневе — он мог стереть в порошок любого, даже самого могущественного из городских тузов, и все присутствующие прекрасно это знали. Хуже всех себя чувствовал главарь клана Накато, Таскэ Накато, внук основателя мафии. Его вина была велика: он должен оберегать своего хозяина от любых напастей, а сам допустил, чтобы его ближайший помощник подставил мэра под такой удар. — Я надеюсь, все тут понимают, что означает для нас эта дамба, — с трудом взяв себя в руки, продолжил Ооба.
Таскэ Накато виновато склонил голову:
— Мне нет оправданий. Могу сказать только одно: я ровным счетом ничего не знал.
— Это уму непостижимо! — снова взорвался мэр. — Из-за каких-то паршивых шестидесяти миллионов поставить под угрозу такой проект! Сейчас к дамбе приковано внимание всех. Если докопаются до операций с участками, меня живьем сожрут!
— Но при чем тут это? Просто один болван запрятал в дамбу труп жены, вот и все, — робко вставил Накато.
— Это ты болван!!! — голос Ообы прогремел громовым раскатом. Все приближенные разом втянули головы в плечи. — Мы увязли по самые уши в этом проекте, от него зависит благосостояние всей организации! Ни в коем случае нельзя было допускать, чтоб возник нездоровый интерес к дамбе. Господи, да мало ли в Хасиро мест, где можно закопать труп! Мне плевать, что твои прихвостни делают со своими женами — душат, топят, что угодно! Но из всех мест выбрать для своих грязных делишек мою дамбу! Ладно бы еще наша полиция его зацапала, а то ведь чужая! Тут уж все, ничего не исправишь!
Мэр задохнулся от возмущения, и паузой воспользовался главный редактор «Вестника Хасиро» Ёсиюки Симаока:
— У меня в этой связи есть кое-какие соображения.
— Ну, выкладывай.
— Полиция Иватэ сообщила, что якобы ведет какое-то свое дело, не имеющее к нам отношения. Однако в момент, когда Идзаки вытаскивал труп, они почему-то сидели в засаде.
— В засаде? Это точно?
— Да. А зачем им устраивать засаду, если они приехали всего лишь за трупом? Вот я и подумал: а уж не охотились ли они на Идзаки?
— Что может быть нужно уголовной полиции Иватэ от Идзаки?
— Этого я не знаю. Но засаду они зачем-то ведь устроили.
— А с чего ты взял, что им был нужен именно Идзаки? Он случайно попался в капкан, расставленный для кого-то другого.
— В том-то и дело. Схватив Идзаки, они прекратили все поиски. Если группа приехала сюда не за ним, почему они ведут себя так, будто дело сделано?
Ооба молча глядел на редактора.
— И потом, уж больно ловко все совпало. Не успели они заявить в нашу полицию, что начинают поиски, как тут же Идзаки попадается в их лапы.