Читать интересную книгу Опасная скорбь - Энн Перри

– У нас в полиции женщины не служат. – Он поднял чашку и бросил поверх нее взгляд на Калландру. – И даже если бы служили, как бы она проникла в дом?

– Разве вы не упомянули, что леди Мюидор слегла в постель?

– Что это меняет? – Монк широко открыл глаза.

– Может, ей стоило бы принять на работу сиделку? Она ведь действительно заболела от потрясения после смерти дочери. Вполне вероятно, она догадывается о том, кто убийца. Неудивительно, что она слегла, бедняжка! Любая женщина на ее месте не выдержала бы такого горя. Я думаю, что присмотр ей просто необходим.

Монк, забыв о шоколаде, внимательно глядел на Калландру.

– Эстер Лэттерли в данный момент без работы, а она превосходная сиделка, одна из питомиц мисс Найтингейл. Я могу дать ей отличную рекомендацию и уверена, что она ее оправдает. Эстер весьма наблюдательна, как вам известно, и отважна. Тот факт, что в доме недавно произошло убийство, вряд ли ее отпугнет.

– А как же лечебница? – медленно проговорил Монк, и в глазах его зажглись искры интереса.

– Она там больше не работает, – с невинным видом ответила собеседница.

Уильям слегка вздрогнул.

– Не сошлась во взглядах с доктором, – пояснила Калландра.

– О!

– А доктор – дурак, – добавила она.

– Разумеется. – Монк постарался подавить улыбку, но глаза его выдали.

– Если вы не возражаете, – продолжала она, – Эстер могла бы временно устроиться на службу в семейство сэра Бэзила Мюидора в качестве сиделки при леди Мюидор. Я бы поспособствовала ей в этом. На вашем месте я бы не обращалась в лечебницу. И буду вам очень признательна, если вы не станете при Эстер упоминать мое имя, разве что в крайнем случае.

Инспектор широко улыбнулся.

– Я понял вас, леди Калландра. Отличная идея. Я весьма вам обязан.

– Не стоит благодарности, – с невинным видом сказала она. – Право, не стоит. Я поговорю с моей кузиной Валентиной, которой будет весьма приятно оказать услугу Беатрис, порекомендовав ей в сиделки мисс Лэттерли.

Эстер была настолько захвачена врасплох приходом Монка, что даже не задумалась, откуда полицейский мог узнать ее адрес.

– Доброе утро, – удивленно сказала она. – Вы… – И замолчала, не зная, о чем, собственно, хочет его спросить.

При необходимости Уильям мог действовать весьма осмотрительно. Искусство это, правда, давалось ему нелегко, но во имя собственного честолюбия он научился обуздывать и свой вспыльчивый характер, и даже гордость.

– Доброе утро, – довольно любезно отозвался он. – Нет, ничего страшного не произошло. Я пришел просить вас об одном одолжении, если вы не против.

– Меня? – Она взглянула на него изумленно и недоверчиво.

– Если позволите. Разрешите мне присесть?

– О… конечно. – Эстер указала на стул возле едва тлеющего камина в гостиной миссис Хорн.

Монк сел и, опасаясь, что светская беседа об общих знакомых неминуемо коснется Калландры Дэвьет, решил сразу приступить к делу.

– Я расследую убийство дочери сэра Бэзила Мюидора, случившееся на Куин-Энн-стрит.

– Мне приходило в голову, что его должны были поручить вам, – вежливо ответила Эстер, глядя на него. – Газеты до сих пор шумят об этом деле. Но я никогда не встречалась с Мюидорами и ничего о них не знаю. Они каким-то образом связаны с Крымской войной?

– Только косвенно.

– Тогда что же я могу… – Она остановилась, выжидая.

– Ее убил кто-то из домашних, – сказал Монк. – Возможно даже, член семейства.

– О… – В глазах Эстер возникло понимание. Она еще не знала уготовленной ей роли, но уже могла себе представить, в каком сложном положении оказался сам Монк. – И как же вы ведете расследование?

– Аккуратно. – Он улыбнулся уголком рта. – Леди Мюидор слегла. Не знаю, от горя ли – до недавнего времени она держалась весьма стойко. Не исключено, что она каким-то образом узнала, кто именно из ее близких имел к этому отношение.

– Что я могу сделать? – Внимание Эстер было теперь целиком приковано к Монку.

– Как вы отнесетесь к такому предложению: устроиться сиделкой к леди Мюидор, присмотреться к семейству и, возможно, установить, чего же она все-таки боится?

Эстер была несколько смущена.

– Для этого потребуются рекомендации, которых я не могу представить.

– Разве мисс Найтингейл плохо о вас отзывалась?

– Нет, конечно… Зато руководство лечебницы…

– Будем надеяться, что Мюидоры не станут расспрашивать о вас в лечебнице. Думаю, главная задача – понравиться самой леди Мюидор…

– Полагаю, леди Калландра также могла бы замолвить за меня словечко.

Уильям облегченно откинулся на спинку стула.

– Уверен, этого было бы вполне достаточно. Так вы согласны?

– Если Мюидоры ищут сиделку – ну что ж, я готова… Но не стану же я стучаться к ним в дом и сама предлагать услуги!

– Конечно, нет. Я постараюсь сам все устроить. – Монк не упомянул о кузине Калландры Дэвьет и вообще уклонился от подробных объяснений. – Письменных рекомендаций вам не потребуется; о вас просто зайдет разговор, как это обычно принято среди семейств высшего света. Вы позволите? Вот и хорошо…

– Расскажите мне хоть что-нибудь об этой семье.

– Я бы предпочел, чтобы вы познакомились с ними сами… Ваше непредвзятое мнение будет для меня крайне ценно. – Он озадаченно нахмурился. – А что у вас вышло с лечебницей?

И Эстер поведала ему свою грустную историю.

Валентина Берк-Хеппенстолл явилась на Куин-Энн-стрит лично выразить свои соболезнования. Когда же Беатрис отказалась принять гостью, та, понимая всю глубину ее горя, посоветовала Араминте нанять матери сиделку, куда более сведущую в недугах, нежели служанки и камеристки.

Подумав несколько секунд, Араминта сочла эту мысль разумной. Действительно, среди обитателей дома не было никого, кто мог бы достойно справиться с такой задачей. Так, может, Валентина порекомендует кого-то на это место, если, конечно, не сочтет такую просьбу слишком назойливой? Да, у нее есть на примете одна из соратниц мисс Найтингейл, молодая женщина редких достоинств, из хорошей семьи, которую не стыдно будет принять в дом.

Араминта была весьма обязана гостье. Она тут же захотела сама переговорить с этой особой при первой же возможности.

И вот Эстер, принарядившись, отправилась в кебе на Куин-Энн-стрит, где предстала перед Араминтой.

– Леди Берк-Хэппенстолл посоветовала мне принять вас на службу, – со всей серьезностью сказала та.

На ней было платье из черной тафты, шуршащей при малейшем движении. Прохаживаясь в заставленной мебелью комнате, Араминта беспрестанно задевала широкими юбками то стул, то угол дивана, то ножку стола. Торжественная мрачность ее наряда, а также черный креп на дверях и картинах напоминали о недавней смерти – и замечательно оттеняли буйные рыже-золотые волосы Араминты.

Она с удовлетворением оглядела скромный наряд Эстер.

– В данный момент вы, как я понимаю, ищете работу, мисс Лэттерли. – Араминта изъяснялась прямо и без обиняков. В конце концов, это был деловой разговор, а не светская беседа.

У Эстер был уж готов ответ, который ей подсказала Калландра. Зачастую честолюбивые слуги искали себе титулованных хозяев. Превосходя многих своих нанимателей по части снобизма, они особенно ревностно следят за нравами и лексикой других слуг.

– Коль скоро я снова оказалась дома, в Англии, миссис Келлард, я бы предпочла предложить свои услуги какому-нибудь благородному семейству, нежели работать в общественной больнице.

– Я вас понимаю. – Араминта приняла объяснение, даже ни на секунду в нем не усомнившись. – Моя мать не больна, мисс Лэттерли, она просто глубоко потрясена недавним несчастьем. Нам бы не хотелось, чтобы у нее начались приступы меланхолии. Ваши обязанности необременительны. Она нуждается в приятной компании, в ком-то, кто следил бы, чтобы она нормально ела и спала, скрашивал ее добровольное одиночество. Вам подходит такая работа, мисс Лэттерли?

– Да, миссис Келлард. Я буду счастлива, если моя скромная кандидатура вас устроит. – Эстер буквально заставила себя надеть маску смирения, вовремя вспомнив о Монке и о той задаче, которая перед ней стояла.

– Очень хорошо, считайте себя принятой. Вы можете привезти сюда ваши личные вещи и приступить к работе с завтрашнего дня. Всего хорошего.

– Всего хорошего, мэм. Благодарю вас.

Таким образом, на следующий день Эстер прибыла на Куин-Энн-стрит со всеми своими пожитками, уместившимися в одном чемодане, и постучалась в дверь черного хода. Положение у нее было теперь весьма необычное: на общественной лестнице она занимала место чуть выше горничной, но куда ниже гостьи. Она выполняла работу, требующую определенной квалификации, будучи при этом чем-то средним между рядовой служанкой и доктором. Проживая в доме, она была вынуждена придерживаться местного распорядка и выполнять указания хозяйки. При слове «хозяйка» Эстер невольно стискивала зубы.