— Я одежду принес, — еле выдавил он и протянул созвучной платье и туфли.
— Спасибо, — пролепетала Мера. Забирая вещи, случайно задела руку Зиланта, и его обожгло холодом.
— Не согрелась? — встревожился он.
— Окно открывается постоянно, — пожала плечами созвучная.
— Разрешишь?
Мера открыла дверь, пропуская профессора внутрь персиковой комнаты. Мужчина подошел к окну, захлопнул его и прошептал заклинание. Дернул ручку, проверяя, все ли в порядке. Посмотрел на гостью.
— Теперь должно стать теплее, — заверил он, жадно втягивая ландышевый запах ее духов и призывая тело к порядку. Меру хотелось неимоверно. Именно такую: замерзшую и трогательно беззащитную, босую, со слегка запутанными, не до конца высохшими волосами.
Глубоко вдохнул, пытаясь взять себя в руки. Ситуация и так щекотливая, торопиться вовсе не следует. Он, конечно, уже написал письмо королю, но пользоваться безвыходным положением созвучной — последнее дело.
— Спасибо, — кивнула Мера, перехватывая его взгляд. Будто желая поцеловать, но отчего-то стесняясь это сделать.
Профессор покачал головой. Она робеет из-за родительского дома? Вот так новости! Нет, Эмера Вальт, если ты уже целовалась с Зилантом Магреем, то бояться повторять не следует. Дальше уже его задача удержать себя в рамках приличия, а ты не вздумай сдерживаться.
Взял ее ледяные ладони и положил себе на грудь. Сделал вдох, давая созвучной почувствовать биение сердца, а после резко притянул за плечи. Утонул в запахе мокрых волос, приправленном легкими нотами ландыша.
— Чуть-чуть поделюсь теплом, — прошептал он, поглаживая ее полуголую спину. Ладони уже не холодили грудь. Или Магрей распалился настолько, что перестал обращать на прохладу внимания.
— Зил, — еле слышно упрекнула Мера, когда его руки нежно скользнули по бедрам, сильнее прижимая к разгоряченным чреслам.
— Слушаю, — облизнулся он, глядя гостье в глаза. Пока еще лаская только взором. Предвкушая то, что совершенно немыслимо позволить себе сегодня. Переместил руки на талию созвучной. Взрослый он мужчина или нет? Сумеет сдержаться?
— Мне надо одеться, не хочу показаться неприличной.
— Ты права, — согласился Зилант. — Сейчас поцелую и отпущу.
Мера улыбнулась и покачала головой. А потом скользнула ладонями, обнимая его за шею, привстала на носочки и осторожно коснулась губами его губ.
Протяжно вздохнул, понимая, что разум теряет контроль над телом. Впиваясь в созвучную жадным поцелуем, опустил руки на ее бедра и прижал к себе. Хотелось, чтобы поняла, как желанна. Хотя бы для себя оправдала его спешку и безумие. Где-то на задворках мыслей еще слышалось слабое предупреждение, но кипящая кровь уже била по вискам, тело горело, и расчет сдался желанию.
Его прекрасная созвучная сейчас наконец-то станет по-настоящему его. Сольется со своим темным сердцем не только телом, но и энергией, пульсацией тонких магических струн.
Мера сходила с ума от его поцелуев, в груди ныло, низ живота томился в предвкушении. Хотелось согреться его огнем, забыть о прошлом, не думать о будущем, а утонуть в вязкой неге настоящего. Она еще помнила, как Зилант уверенно развязал простыню, как бесконечно долго ласкал грудь, как мучительно нежно гладил спину и бедра, как исступленно целовал губы, терзая и истязая настойчивым языком. Помнила, как стянула с него рубашку и с несвойственной ей неловкостью возилась со штанами. А потом все пропало, растворилось в наслаждении обладания жарким и умелым мужчиной. Будто Мера подарила пространству частичку себя, чтобы получить нечто гораздо большее взамен.
Очнулась, лишь когда почувствовала, как глубоко внутри пульсирующего в наслаждении лона, в нее изливается горячая жидкость. Страсть уступила место страху. Тей никогда не позволял себе подобного, да и она постоянно глотала не дающие забеременеть порошки. Но старый запас кончился на прошлой неделе, а за новым она так и не пошла. Удовольствие дорогое, да и пить их было незачем. Кроме баловства с Магреем, ничего не намечалось.
— Зил, — вкрадчиво прервала она нежно целующего ее шею мужчину. — Я не темное сердце, я созвучная, со мной надо быть осторожнее. Если, конечно, не хочешь, чтобы наша связь имела последствия.
Магрей приподнялся на локтях, нахмурился и смерил ее внимательным взглядом. Улыбнулся и ласково поцеловал в нос. Улегся рядом на разложенную на полу простыню и обнял, укладывая голову Меры к себе на плечо.
— Прости, — выдохнул он, закапываясь ладонью в ее шевелюре. — Совсем голову потерял. В следующий раз буду осторожнее.
— Будет следующий раз? — Мера удобнее устроилась у мужчины на плече. Его спокойствие и на нее действовало умиротворяюще.
— Спрашиваешь! — Зилант сильнее прижал ее к себе. Потом спохватился и нахмурился. С тревогой посмотрел в глаза. — Тебе не понравилось?
Мера зажмурилась, как кот на солнышке, наслаждаясь накатывающей волной тепла. Наваждение близости отпустило, и воздействие темного сердца снова проявило себя.
— Очень понравилось, — потерлась щекой о его грудь, с жадностью вдыхая запах разгоряченного тела, приправленный лимоном и сандалом. — От первого поцелуя до той самой судороги, когда ты… — она замялась на мгновение, а Магрей чмокнул ее в макушку.
— Не волнуйся, даже если да, мы что-нибудь придумаем. Но я почти уверен, что нет. У темных сердец большие трудности с деторождением, и даже с созвучными все получается не сразу, — похлопал ее по бедру: — можем повторить для закрепления эффекта.
— Пойдем к столу, — Мера погладила его грудь, бегло поцеловала в губы и, выскользнув из объятий, встала на ноги. — Мне не очень удобно, что мы в доме Магреев. Не хочу, чтобы обо мне думали невесть что.
— Уверяю, тут все думают только о себе, — ухмыльнулся Зилант и тоже встал.
Натянул одежду и помог облачиться Мере. Свернул простыни и положил на стул.
— Рози заберет, когда освободится, — пояснил он на немой вопрос созвучной и повел ее в столовую.
В детстве Мера часто бывала в этом доме, но за годы он изменился до неузнаваемости. Конечно, коридор, ведущий к лестнице в столовую, так и остался узким, но откуда-то в углу взялась пугающая статуя то ли воина, то ли одного из подручных бога Нориаля, а некоторые окна казались больше, чем в воспоминаниях. Обои и люстры стали спокойнее, будто в юности Магреи-старшие были смелее, а ткань штор, казалось, давила надменной тяжестью, показывая, что дом не нов, а жители его — старая семья с хорошей родословной. Когда Мера была ребенком, здесь все выглядело проще, легче и веселее.
Родители Зиланта уже приступили к трапезе, когда молодежь пришла в столовую. Госпожа Магрей посмотрела на Меру с таким изучающим любопытством, что созвучной стало не по себе: показалось, мать любовника, как бывалая сводница, пытается угадать по глазам, как все прошло. Магрей-старший скользнул по гостье взглядом и вернулся к тарелке. Мера поздоровалась, и они с Зилантом уселись за стол. Перекинулись дежурными фразами о погоде и ожидающих блюдах. Слуга принес еду.
Разговор не клеился. Уткнувшись в тарелки с грибным супом, все четверо упорно молчали. Зилант попытался поговорить о делах в академии, но видно было, что родители не готовы слушать о них столь подробный рассказ. Мера загрустила и отчего-то вспомнила свой первый ужин в семье Тея. Там все проходило иначе.
Принц долго не решался познакомить ее с отцом: встречались с Теем больше полугода, когда однажды, выруливая из его спальни, она нос к носу столкнулась с королем. Его величество оглядел с головы до ног испуганную любовницу младшего сына и пригласил ее на ужин в тесном кругу. Волновалась страшно, но мужчины оказались приветливее некуда: ухаживали, шутили и развлекали байками. Только жена Наордиса, старшего брата Тея, смотрела настороженно. Но к концу ужина она тоже оттаяла и включилась в разговор.
У Магреев никто оттаивать не спешил. Сменили блюда, принесли говядину с зеленым горошком, но Мере кусок не лез в рот. Отчего-то захотелось разрыдаться. Что она сделала такого, чтобы принимать ее так? Зилант тоже хорош! Молчит, будто воды в рот набрал. Его родители, он должен знать, как разрядить обстановку за столом. В конце концов, это элементарно невежливо.