Кульминацией стал эмоциональный срыв Фитцджеральда, когда он потерял самообладание и всыпал по первое число одному из агентов, правда, за дело. Фил Таунсенд, прирожденный коммерсант, но небрежный служащий, допустил серьезную промашку. Он вовремя не отметил на общем графике проданные им недели и апартаменты, и в результате Карла продала их повторно. Она ничего не подозревала, но дубль-сделка — это всегда скандал.
Фил на беду начал препираться, настаивать, чтобы пресловутые недели остались на его счету, мол, он первый нашел покупателя. По отношению к Карле это было несправедливо, но на ее месте мог оказаться любой другой сотрудник. Карла, испуганная и подавленная яростью Фитцджеральда, готова была согласиться с Филом. Она неуверенно предложила связаться с ее клиентами, которые еще оставались на «Каталине». Учитывая, что они милые, приятные люди, она могла бы договориться с ними, чтобы поменять апартаменты или сроки купленного отдыха.
Джек смерил ее уничтожающим взглядом и напрочь отверг все компромиссные варианты. Аргументы его были логичны и неопровержимы. Фил Таунсенд совершил служебный проступок, следовательно, вина возлагается только на него, отчеканил Фитцджеральд и заявил, что Таунсенд лишается права на сделку, на комиссионные и на клиента. Напрасно Фил твердил, что его покупатели уже вернулись во Франкфурт, что любой сделкой надо дорожить, что прибыль компании всегда должна быть на первом месте, что один звонок Карлы своим клиентам позволит спасти оба договора. Фитцджеральд оставался тверд и неумолим. Таунсенд был разбит наголову.
— Ну дела! — протянул Фил, когда они с Карлой вышли из офиса. — Если он разойдется, с ним и не сладить. Надо же как взбеленился. Ничего не поделаешь, Карла, не расстраивайся. Куда же деваться, раз он так к тебе неравнодушен.
Карла оцепенела.
— Да что ты говоришь, Фил! — с укоризной воскликнула она. — Мне очень жаль, что все так вышло. Я как могла старалась помочь тебе, но в сущности Джек абсолютно прав. Если бы ситуация была обратной, взбучку получила бы я, а ты остался бы в выигрыше.
— Рассказывай! — подмигнул Фил, всем своим видом показывая, что благородство не позволит ему открыть белому свету маленькие секреты Карлы Де Лука.
Девушка пришла в такое негодование, что потащила Таунсенда назад, в офис, чтобы там публично объясниться с Фитцджеральдом.
Фил, однако, скорее согласился бы зайти в клетку с разъяренным львом, чем вернуться пред очи своего шефа.
— Мне кажется, дама должна быть более покладистой, — с фамильярной ухмылкой молвил он, но, заметив гневный взгляд Карлы, поспешил удалиться под первым попавшимся предлогом.
Карла же, забыв всякую застенчивость, как ураган ворвалась в офис.
— Так вот, насчет этой сделки, — сходу начала она, пренебрегая тем, что Фитцджеральд сосредоточенно разбирал корреспонденцию. Взгляд его был недовольным, сугубо официальным и даже начальническим.
— Так что же?
— Через пять минут вся округа будет знать, что ты подрезал Таунсенда в угоду своей фаворитке, то есть мне!
— Неужели? Однако я этого не делал, ты сама знаешь.
— Может, ты все-таки изменишь свое решение. Я прошу тебя.
— Нет. Таунсенд проявил непростительную небрежность. Такой недобросовестный работник обязательно попадет впросак, рано или поздно. Надеюсь, этот случай послужит ему уроком.
— Джек, я все понимаю, но пойми и ты, в каком положении оказываюсь я. Этот эпизод получит огласку и будет неправильно истолкован.
— Неправильно? Это как же?
— Но… что ты… что мы с тобой… э-э…
— Поздно. Все равно уже всякий так думает. Просто ты не прислушиваешься к окружающим, радость моя. Боюсь, от людских глаз не ускользнуло то, что я не так давно провел ночь у тебя в номере. Слух, что у нас с тобой роман, идет уже давно. Что бы мы ни делали, переубедить сплетников будет невозможно.
— Да ты смеешься!
— Не притворяйся наивной, Карла. Мы здесь живем как в деревне. Каждая мелочь становится событием. Не бери в голову. Пусть думают, что хотят. Ничего удивительного, что люди предполагают о нас самые естественные вещи. Не докладывать же всем, как на самом деле развивались события, например, той пресловутой ночью.
Карла, которую все эти дни мучило нарочитое безразличие Джека, которая терзалась тем, что испортила устоявшийся было покой, выпалила не раздумывая:
— Сожалею, что мои детские страхи стали причиной возникновения сплетен вокруг тебя.
— Да брось ты, — отмахнулся он, возвращаясь к служебной переписке. — Разве не все равно?
— Мне не все равно! И, подозреваю, тебе тоже, учитывая, что с той ночи ты намеренно сторонишься меня.
Джек поднял брови.
— О, так ты заметила? — на его губах мелькнула тень усмешки.
Карла сама себя загнала в угол. Ответить ей было нечего.
— Значит, ты скучала без меня? — поддел ее Джек. Девушка залилась румянцем, что очень позабавило его.
— Ну, почему, почему между нами обязательно возникает… что-то неприятное, непонятное… — в смущении пробормотала она.
— Совершенно не обязательно. Скажи только слово.
— Уймись со своими намеками.
— А ты не подставляйся.
Несколько бесконечных секунд они смотрели друг другу в глаза. Джек еле сдерживался, чтобы не засмеяться, Карла еле сдерживалась, чтобы не расплакаться.
— Послушай, — наконец сказал он, чтобы снять напряжение, охватившее обоих, — а что если нам завтра съездить взглянуть на одну старую лачугу? Ты обещала мне помогать с итальянским, а там, в горах, придется спрашивать дорогу у местных.
Он передал Карле рекламный листок с описанием дома, выставленного на продажу.
— Ты считаешь, что окажешь мне любезность, потащив меня с собой? По-моему, ты прекрасно управишься сам.
— Когда я захочу оказать тебе любезность, ты сразу это заметишь. Поняла? А теперь иди, собирай клиентов.
Глава 6
Как ни странно, но Карла, смирившись с неизбежностью пересудов вокруг ее отношений с Джеком, приобрела неожиданное ощущение свободы, даже бесшабашности. И на следующий день она без всякого смущения при всем честном народе уселась в машину Фитцджеральда, чтобы ехать в горы. Мысль, что все считают их любовниками, захватывала и опьяняла ее. Возможно, потому что она действительно была не против, чтобы люди видели в ней нормальную женщину, способную брать от жизни естественные радости. Пусть даже ей, Карле, при этом отводится лишь роль очередной жертвы Джека Фитцджеральда. Карла была далеко от дома, в кругу случайных знакомых, которых она вряд ли еще раз встретит. В какие-то минуты ей даже хотелось, чтобы людская молва подтвердилась. Однако дальше фантазий в этом пикантном вопросе она зайти не решалась.