Читать интересную книгу Орел пустыни - Джек Хайт

– Что ты имеешь в виду? – спросил Имад ад-Дин, широко раскрыв глаза.

Юсуф посмотрел в пол.

– Я… я не могу сказать.

– Говори! – взорвался Айюб. – Я тебе приказываю.

– Очень хорошо. – Юсуф посмотрел на Вагара. – Красота твоей дочери хорошо известна. Но Туран не стал бы ехать так далеко, чтобы ее изнасиловать.

– Почему? – спросил Имад ад-Дин.

Юсуф сделал глубокий вдох.

– Я знаю своего брата. Женщины его не интересуют.

– Что! – закричал Туран.

– Он мог бы проявить интерес к вашей козе, йа сиди, но не к дочери.

Туран поднял кулак и шагнул к Юсуфу:

– Ты лжешь!

– Я говорю правду! – крикнул Юсуф. – Туран к ней даже не прикоснулся бы.

– Ах ты лживый ублюдок! – Туран толкнул Юсуфа и сбил его с ног, а потом встал над ним, сжав кулаки. – Я имел эту девушку! И не один раз! А коз трахаешь ты!

В зале наступила гробовая тишина. Все смотрели на Турана, который отчаянно покраснел – он понял, что произошло.

– Ублюдок, – заорал он. – Ты меня обманул! – Он бросился на Юсуфа, но Абаан успел схватить его сзади.

Когда Юсуф поднялся на ноги, он посмотрел мимо Турана на отца, который с отвращением качал головой.

– Имад ад-Дин, что ты скажешь?

– Туран признал свою вину. Правосудие свершилось.

– Но, отец… – начал Туран.

– Молчать! – приказал Айюб, встал, и все в зале последовали его примеру. Айюб повернулся к Вагару: – Теперь мы братья. Мой старший сын женится на твоей дочери. – Он положил руки на плечи пастуха и трижды поцеловал его в губы.

Вагар молчал, не в силах произнести ни слова. Из его глаз текли слезы радости.

Айюб отвернулся от Вагара и подошел к Турану:

– Ты разочаровал меня, сын. Быть может, женитьба охладит твою кровь. – И он вышел из зала, оставив Турана стоять с пылающими щеками.

Юсуф наклонился к нему.

– Поздравляю с женитьбой, брат, – прошептал он и вышел из зала вслед за отцом.

* * *

Юсуф стоял во дворе виллы и, чтобы унять дрожь, поплотнее запахнул свой церемониальный халат из белого шелка. Зима выдалась долгой и суровой, и даже сейчас, в апреле, погода была не по сезону холодной. Дюжины гостей – мужчины собрались на одной стороне двора, а женщины на другой – выглядели несчастными, они притоптывали ногами и пытались согреть своим дыханием руки, дожидаясь начала свадебной церемонии.

Впрочем, самым несчастным выглядел жених. Туран стоял рядом с Юсуфом, он был в снежно-белом халате, подпоясанном ярко-желтым шелковым шарфом, и в тюрбане, также украшенном желтой шелковой лентой. Накануне вечером во время особой церемонии на мизинец его правой руки хной был нанесен сложный орнамент, а редкую бородку покрасили сурьмой. Он выглядел как идеальный жених, если не считать гримасы, застывшей на лице.

Толпа радостно закричала, и Туран еще сильнее помрачнел, когда невеста, Саида, въехала в ворота виллы на спине верблюда, которого вел ее улыбающийся отец, Вагар. Саида была также одета во все белое, оставались открытыми только руки, ступни и глаза. Глаза Саиды были подведены сурьмой, руки и ноги раскрашены хной.

Юсуф догадался, что она воспользовалась пудрой, чтобы сделать лицо светлее, потому что кожа вокруг глаз казалась слишком бледной. Или она была напугана тем, что ей предстояло – в широко раскрытых глазах читался ужас, когда она смотрела на Турана.

Верблюд остановился, Вагар помог дочери спуститься, потом взял ее за руку и подвел к Турану. Она остановилась перед ним, и Туран вручил ей ожерелье из чеканного золота – подарок жениха. Остальная часть выкупа за невесту – пятьдесят шкур, десять овец, две верховые лошади и десять динаров – уже была уплачена. Туран надел ожерелье на шею Саиды, и Юсуф заметил, как она вздрогнула, когда к ней прикоснулись его руки. Затем Туран и Саида повернулись к Айюбу.

– Я призываю всех вас стать свидетелями бракосочетания, – обратился Айюб к собравшимся и повернулся к сыну: – Туран, берешь ли ты в жены эту женщину, Саиду дочь Вагара?

Туран кивнул:

– Да.

Айюб обратился к Вагару:

– Вагар, согласна ли твоя дочь стать женой моего сына, Турана?

В глазах Саиды появился ужас, у нее дрожали руки, вглядываясь в гостей, она словно искала помощи.

– Да! – вскричал Вагар. – Она с радостью принимает это предложение. – На губах Вагара бродила улыбка.

– А теперь начнем пир! – провозгласил Айюб.

Толпа радостно зашумела, и слуги устремились к мужчинам с угощением. Женщины отошли за виллу, где у них начался собственный праздник.

Юсуф шагнул вперед и взял дрожащие руки плакавшей девушки.

– Добро пожаловать в нашу семью, – сказал он и понизил голос: – Если тебе будет нужен друг, обращайся ко мне.

Она благодарно кивнула, и Юсуф повернулся к Турану. Взяв брата за плечи, он трижды поцеловал его в губы.

– Поздравляю.

Туран не стал его благодарить.

– Ты за это заплатишь, брат, – сказал он, наклонившись к уху Юсуфа.

Глава 8

Июль – август 1150

Баальбек

– Господи, как жарко, – проворчал Джон, стирая пот со лба.

Они с Юсуфом ехали по пыльной дороге, ведущей на восток от Баальбека к подножию гор. Джон повернулся и посмотрел на Селима, брата Юсуфа, и женщин: Зимат, Саиду, молодую жену Турана, и четырех женщин рабынь, все они были в чадрах. Абаан и два других мамлюка замыкали маленький караван и вели на поводу вьючную лошадь. За их спинами вздымались к небу стены Баальбека и дрожал нагревшийся от жары воздух. Джон заново перевязал тюрбан, чтобы он защищал от солнца лицо.

– Теперь ты похож на настоящего мусульманина, – сказал ему Юсуф.

– Что угодно, только бы спрятаться от проклятого солнца. Еще немного, и оно прожжет мою кожу насквозь.

– Скоро мы доберемся до источника. Там настоящий рай, и ты сразу забудешь о солнце.

Тропа полого поднималась вверх, к горам, и теперь они ехали мимо развалин: огромные каменные арки, построенные одна над другой, поддерживали нечто напоминающее дорогу, поднятую высоко над землей. Большинство колонн рухнуло, камни лежали беспорядочными грудами, и на их месте образовались бреши.

– Что это? – спросил Джон.

– Акведук. Римляне построили его для того, чтобы отвести воду в город.

– Дорога для воды, – удивленно пробормотал Джон.

Вскоре акведук остался позади, и дорога стала круто подниматься в горы. На обочинах росли высокие кедры, которые отбрасывали густые тени, повсюду появилась сочная зеленая трава. На дальнем конце луга виднелась наполовину обвалившаяся стена и несколько мраморных колонн – руины древнего храма, стоявшего возле темного пруда, который питался источником.

– Вперед! – закричал Юсуф.

Он соскочил на землю, побежал к воде, с радостным воплем прыгнул вперед и с громким плеском погрузился в пруд. Чуть отстав, в воду бултыхнулся Селим. Джон спешился, взял поводья лошадей и вывел их на поляну. За ним последовали женщины, хихикая из-за прыжков Юсуфа и Селима.

Джон привязал лошадей к колонне и оставил пастись на сочной траве, выросшей между камнями разрушенного храма. Повернувшись к пруду, он увидел Юсуфа, выбравшегося из воды, туника облепила мускулистое тело. Зимат, Саида и остальные женщины подошли к воде и, громко ахая, намочили ноги. Юсуф стряхнул одежду, брызги полетели во все стороны, и девушки с визгом отскочили назад.

Юсуф повернулся к Джону:

– Чего ты ждешь?

Джон посмотрел на прилипшую к телу Юсуфа тунику, потом перевел взгляд туда, где стояла, наблюдая за ними, Зимат и покачал головой.

– Может быть, позднее.

– Ну, тогда хотя бы напейся, – настаивал Юсуф.

Джон подошел к пруду и опустился на колени. Когда он наклонился, чтобы напиться, Юсуф толкнул его сзади, и Джон свалился в воду. Она оказалась такой холодной, что он задохнулся и вынырнул на поверхность, хватая ртом воздух. Выбравшись на берег, он заметил, что Зимат смотрит на него.

К нему подошел улыбающийся Юсуф.

– Ну что, жара больше тебя не мучает? Пойдем, теперь мы можем поесть.

Абаан и его люди распаковали еду и постелили одеяла в центре поляны. Все с удовольствием поели персиков, хлеба и козьего сыра, запивая еду холодной водой из источника. Когда они закончили, мужчины отошли в сторону, чтобы женщины могли искупаться. Юсуф поставил Абаана и остальных мамлюков охранять дорогу, Селима он отправил с ними, а Джона отвел в сторону.

– Пойдем со мной. Я хочу кое-что тебе показать.

Джон последовал за ним по узкой звериной тропе, идущей в горы, на запад от поляны. Крики и смех Зимат, Саиды и рабынь стали стихать по мере того, как Юсуф и Джон углублялись в лес, раздвигая ветви, нависающие над тропой. Наконец Юсуф остановился возле залитой солнцем прогалины. Золотые лучи играли на троне из белого мрамора, по которому поползли черные трещины от времени и непогоды. По обе его стороны лежали два быка, высеченные из камня, а на троне сидела бородатая статуя обнаженного мужчины – лишь голову украшала корона из листьев. Нос отсутствовал, но лицо оставалось суровым, с тяжелой челюстью и густыми бровями. Глаза Джона широко раскрылись. Сидящий на троне человек походил на изображение бога, нарисованного на витражном стекле окна церкви в Тейтвике.