— Более того, она оставила тебя на мое попечение еще в тот момент, когда ты была без сознания, — проговорил Фабион, продолжая самым неприличным образом скалиться. — Представляешь, несколько часов ты была в полной моей власти.
Я покраснела от его слов, но не от смущения, а, скорее, от злости. Слишком двусмысленной оказалась его последняя фраза. На что он, интересно, намекает?
— При желании я мог бы сделать с тобой все, что захочу, — мурлыкнул Фабион.
— И тогда бы тебе, как честному человеку, пришлось на мне жениться, — парировала я. — Иначе покрыл бы весь свой славный род несмываемым позором.
— Ну-у, — протянул Фабион, прикрыв глаза и делая вид, будто задумался над моими словами, — почему бы и нет? Я полагаю, из тебя получится неплохая супруга. Хотя мои родные наверняка будут категорически против.
— Почему? — с ноткой разочарования поинтересовалась я, собираясь продолжить беседу в прежнем шутливом тоне, но Фабион ответил мне настолько серьезным взглядом, что очередная колкость застряла у меня в горле. Я помолчала немного, осмысливая только что сказанное, и наконец с настоящим ужасом в голосе выдохнула: — Это что, предложение руки и сердца?
— Твой вопрос прозвучал как-то не слишком радостно, — отметил Фабион, склонив голову набок и внимательно за мной наблюдая. — Почему? Я тебе не нравлюсь?
— Я тебя не знаю! — взвыла я, осознав, что он говорит всерьез. — Фабион, прости, но мы знакомы чуть более суток. Мне известно лишь твое имя и род, к которому ты принадлежишь. Я даже не в курсе, сколько тебе лет! И, помимо прочего, мне совершенно не нравится то, чем ты занимаешься.
— Не любишь магов? — полюбопытствовал Фабион, продолжая смотреть на меня со странной напряженностью.
— Обычных магов я вообще терпеть не могу, — честно призналась я, невольно передернув плечами от затаенного гнева, потому что вспомнила, как упорно и безрезультатно отец пытался добиться от них помощи. — Но ты ведь к ним не относишься. Фабион, если честно, меня пугает то, чем ты занимаешься. Точнее, я весьма слабо представляю это, но, наверное, оно и к лучшему. Ибо даже этой малости мне хватает с лихвой, чтобы относиться к тебе с настороженностью.
— К лучшему, — согласился со мной приятель. Наконец-то отвел взгляд и уставился на ровную гладь озера, искрящуюся под солнцем миллиардами ослепительных искр. Произнес с нарочитым равнодушием: — Я шучу, Катарина. В любом случае, как я уже сказал, мои родные вряд ли когда-нибудь допустят подобный союз.
— Почему? — Я не удержалась от закономерного вопроса, даже несколько обидевшись на подобное заявление. — Вообще-то мой род по древности…
— Дело не в этом, — оборвал меня он, чуть поморщившись. — Проблема в твоей матери. Она запятнала себя подозрением в применении запретного колдовства. У тебя тоже есть определенные способности к магии, и весьма неплохие, говоря откровенно, но после всего произошедшего тебе никто не позволит их развивать. Считается, что если зло пустило корни в одном члене семьи, то и все остальные попадают под пристальное внимание Темного близнеца, который обязательно примется их искушать и уговаривать стать отступниками. Но это лишь часть проблемы, причем меньшая. Большая же заключается в том, что по традиции мужчины рода Шаорраш могут брать в жены лишь девушек, целиком и полностью лишенных магического дара, что проверяется посредством особого ритуала. Дабы дети от этого союза наследовали лишь способности отца.
— Вот как? — Я с некоторым вызовом вздернула подбородок. — Ну что же, очень рада за тебя и твоих сородичей. Насколько я понимаю, этот разговор не имеет никакого смысла и носит чисто гипотетический характер. Я права?
— Как сказать, — уклончиво отозвался Фабион. Неожиданно подался вперед, да так резко, что я не успела уклониться, и схватил меня за обе руки. Спросил, глядя прямо в глаза: — Ты так и не ответила мне, Катарина. Я тебе нравлюсь?
— Это не имеет значения. — Я поспешно освободилась от его хватки, впрочем, он и не делал никаких попыток меня остановить. На всякий случай отодвинулась подальше. — Фабион, ты сам только что сказал, что я тебе не пара. И потом, мне еще очень рано думать о замужестве. Мой первый выход в свет состоится только осенью. У моих родителей будет примерно два года, чтобы подыскать мне достойную пару.
Как я ни старалась, но голос на этой фразе все же дрогнул. Как же меня раздражало то, что в предстоящем выборе супруга мое мнение будет иметь последнее значение! Конечно, я надеюсь, что отец не станет меня сватать за какого-нибудь уродливого или злого человека. Но все-таки хотелось бы самой определять, с кем именно мне надлежит провести остаток жизни и завести детей.
— Вижу, тебя перспектива скорого замужества в восторг не приводит, — догадливо произнес Фабион. — Что же, вполне понимаю. Меня тоже безумно бесит мысль, что скоро мне предстоит участвовать в этой ярмарке тщеславия.
— В смысле? — переспросила я. — Не понимаю тебя, если честно. Кому-кому, а мужчинам намного проще в данном вопросе. Они сами могут выбирать, кто им больше по вкусу.
— Но не в том случае, если твой род относится к одной из ветвей королевского древа, — поправил меня Фабион со страдальческой физиономией. — Да, Шаорраши давно утратили право на наследование, но традиции-то остались. Ходят слухи, что мне уже подыскали невесту. Красивую, но глупую до безобразия.
— Тебе не все ли равно? — Я с нарочитым безразличием пожала плечами, сама удивившись тому, как сильно его признание резануло по сердцу. Однако не позволила и тени своих истинных эмоций проскользнуть по лицу, с напускной веселостью продолжив: — По-моему, мужчины как раз и ориентируются преимущественно на внешние данные. Разве нет? Ну конечно, если они не из какого-нибудь обедневшего рода. Тогда отбор идет по величине приданого. Но это не твой случай. Полагаю, тебе не на что жаловаться. Если твоя будущая жена красавица, то…
— То я первое время буду считать себя счастливчиком, а потом рядом с ней начну сходить с ума от скуки, — мрачно продолжил Фабион. — Зачем мне супруга, с которой даже поговорить не о чем?
— Значит, заведешь себе страшную, но умную любовницу, — внезапно разозлилась я. — У вас, мужчин, с этим очень просто, как оказалось. Главное, будь поразборчивее, а то вдруг приведешь в свой дом ведьму, как мой отец.
— Если честно, от одной известной мне ведьмочки я бы точно не отказался, — вдруг тихо признался Фабион. — Жаль только, что это невозможно.
Я окончательно смутилась и затихла, уловив в его словах весьма определенный намек на меня. И чего он пристал, спрашивается? Нашел время и место для своих ненужных признаний! Сам же сказал, что нам никогда не быть вместе.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});