– Пошел ты! – Она тряхнула ногой, пытаясь избавиться от его хватки, но ее буквально утащили вниз.
Я спустилась сама. Как я не свалилась на этой крутой лестнице – до сих пор не понимаю. Ступенек я, во всяком случае, под ногами не ощущала.
Глава 7
Я впервые присутствовала на таких своеобразных поминках, как те, что справлялись в этом бревенчатом доме, на краю поселка. Собственно, это были не настоящие поминки, ведь Ивана еще не похоронили… Но общий настрой застолья был именно таков.
Однако никто из ребят не плакал, не припоминал достоинств покойного. Здесь не было ни его жены, ни родственников. Только друзья – и они не собирались изображать безутешную скорбь. Я даже подумала, что они не так уж расстроены, но разве я могла об этом судить? Все вели себя так, будто Иван куда-то уехал и они ждут его в этом доме, распивая бутылку за бутылкой, беспрестанно ставя диски, зажигая во дворе фейерверки. Артур не соврал – он действительно припас очень эффектные петарды и ракеты, и они оглушительно взрывались над садом. По свежим сугробам пробегали резкие синие тени, снег становился то желтым, то алым, то зеленоватым. Я стояла на крыльце, завернувшись в куртку, и смотрела, как в небе рассыпаются дрожащие огни. Юля больше не разговаривала со мной.
Может быть, она уже пожалела о своем признании. Вряд ли ею владел какой-то расчет, когда она его сделала. Скорее всего, ей просто невыносимо стало молчать в этом доме, где она в ту ночь ждала Ивана. А я была почти посторонней, и она могла не опасаться, что я кому-то ее выдам. Но если она излила душу и ей стало легче, то мне, напротив, было очень тяжело.
Теперь, как мне казалось, я поняла все. Для Юли в ее рассказе самым важным моментом было, конечно, ее несостоявшееся свидание. Уж конечно, вовсе не какая-то студия, где почему-то задержался Иван. Но для меня… Иван, по ее словам, позвонил ей оттуда в одиннадцать вечера. То есть после того, как он расстался со мной, парень снова туда вернулся. А уж потом отправился за город и где-то в дороге встретил свою смерть.
Я вспомнила, как мы с ним встретились в переулке. В студии мне сказали, что Иван давно оттуда ушел. Но тем не менее он никуда не уехал, а сидел в машине, явно чего-то ожидая. Или что-то обдумывая? Какое-то предложение, которое ему сделали в студии? Может быть, он бы никуда и не уехал, а поднялся туда, но мое появление нарушило его планы. Он подвез меня до дома, а затем отправился в обратный путь. Иван явно колебался, как поступить.
Но если он туда возвращался, Женя это знал. И он очень боялся, что я тоже знаю это. Вот откуда все эти расспросы. Вот откуда угрозы, которые пришлось выслушать Ксении. Они. хотели убедиться, что никто не знал о возвращении Ивана на студию! Однако они не знали о Юле. К ее счастью, наверное…
Последний фейерверк, который взорвал Артур, взлетел криво и с шипением упал в сугроб. Юля, стоявшая на протоптанной дорожке, вздернула плечи и презрительно заметила:
– Ты уже хорош, больше не пей.
Он попросил ее оставить свои замечания при себе. Все вернулись в дом и продолжили пирушку. Я ничего, кроме чая, не пила и может поэтому чувствовала себя не в своей тарелке. Зато Юля, которая в гостях у Ксении не притрагивалась к водке, теперь дала себе волю. Уже через час, напившись, она принялась вытирать слезы. Рыжий парень обнял ее за плечи:
– Перестань, помнишь, что говорил Иван? Она оттолкнула его и всхлипнула:
– Вам, разумеется, все равно? Что я, поплакать права не имею?!
– Наплачешься на похоронах. – Артур потянул к себе очередную бутылку и принялся свинчивать крышку. – А лучше всего и там не надо. Иван же просил: если нам придется его хоронить, не устраивать никаких панихид. Кстати, нужно будет кое – что обсудить с Ксенией.
Из дальнейшего разговора выяснилось, что как-то раз, когда вся группа пребывала в депрессии, парни говорили о своих будущих похоронах. Эта тема возникла спонтанно, и каждый высказался, ) как бы ему хотелось быть похороненным. Своеобразные инструкции друг для друга, что ли… Марш Шопена ненавидели все поголовно, и никто не желал, чтобы именно эта мелодия сопровождала их в1 загробный мир. И все ребята заранее заказали себе музыку к похоронам. Иван, например, заявил, что желает услышать композицию «Криденс» – «Кто остановит дождь?». Именно с этой мелодии когда-то началось его увлечение роком, и с этими звуками он желал уйти в мир иной. Кстати, он просил, чтобы его сожгли.
Юля твердила, что Ксения ни за что не даст согласие, чтобы в крематории поставили «Криденс».
– Они и жили не по-людски. Так что я думаю, что хотя бы похоронить его Ксения захочет нормально!
– Значит, траурный марш звучит, по-твоему, по-людски? – возмущался Артур. – Да ты рехнулась, мать! Никогда не думал, что ты такая затхлая особа!
– Я говорю не о своих вкусах, а о Ксении!
– Ксения сама за себя скажет! – отрезал он, и Оля, вскочив из-за стола, стала взбираться вверх по лестнице, в студию. Она явно обиделась, а может, больше не было сил сидеть за столом.
Я заколебалась – до рассвета оставалось еще немало времени, но, если все перепьются, кто же доставит меня домой?
– Артур, – выждав минуту, обратилась я к нему. – Мне к девяти на работу. Не хотелось бы тебя затруднять, но…
– Никаких проблем, – сонно ответил он. Глаза у него были красные, взгляд усталый. – Ложись, если хочешь, наверху, а в семь я тебя разбужу.
– А ты сможешь меня отвезти? – осторожно спросила я.
По-моему, он даже не понял моих сомнений. Видно, тут было принято гонять по дорогам в пьяном виде. Что ж, дареному водителю в зубы не смотрят. Я пошла наверх и устроилась там рядом с Юлей на диване. Он оказался достаточно широким, чтобы там поместились двое, но сон ко мне не шел. Снизу доносились глухие голоса. Они то поднимались до крика, то падали до еле различимого шелеста. Потом я услышала, что внизу кто-то играет на гитаре. Юля, которую я считала спящей, вдруг резко повернулась и громко сказала:
– Ты правда считаешь, что я должна все рассказать в милиции?
– Я уже не знаю, – тихо ответила я. – Может быть, ты права, что молчишь.
– А я уже не уверена, что права. Понимаешь, что я подумала… Вдруг его убил вовсе не случайный попутчик? – неожиданно спросила Юля. – Вдруг это было преднамеренное убийство? Понимаю, звучит глупо, с него нечего было взять. Разве что бывшая жена чем-то поживится, но на нее ни как не подумаешь… Черт, ну не верится мне в случайность! Ни в проститутку, ни в попутчика! Он бы справился, если бы на него напали, он бы так просто не. поддался! Вдруг это было обдумано заранее! Как ты считаешь?
Я приподнялась, опираясь на локоть, и попыталась разглядеть ее лицо. Но здесь, наверху, было темно, только с улицы проникал слабый снежный свет. Я видела только смутное пятно ее лица с глубокими провалами глаз.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});