«Таверна № 5» только что открылась. Столики были чисты, официанты неторопливы.
— Мне здесь не нравится. — ЭРик огляделся.
Официант, шустрые человечек со светлыми глазами навыкате, принес две высокие кружки, наполненные темным пивом с шапками неоседающей пены.
— Что будем заказывать? Свининку? Рыбку? Шалычок-с? — Официант протянул глянцевую книжечку меню.
— Мясо, — отвечал Арсений, — кусок мяса размером с этот стол.
И без того выпуклые глаза официанты буквально вылезли из орбит.
— Размером со стол?.. Позвольте, штука, наверное? — Он осклабился, обнажая крупные желтые зубы.
— Нет, вполне серьезно. Суканис знает. Так и скажи ему: мясо размером с этот стол.
— Денег-то хватит? — Официант подозрительно покосился на гостей.
— Мы не можем ждать, — нахмурился Арсений.
— Ну ладно, ладно, я все передам. — Официант миролюбиво усмехнулся.
Арсений протянул ЭРику измятый, склеенный из двух частей (второй обрывок удалось все-таки отбить у проклятых уродцев) листок из дневника штабс-капитана Крутицкого.
— Прочти, пока они там разбираются с нашей платежеспособностью.
Эрик пробежал глазами страницу.
— Я видел подобные обрывки спрятанными в буфете у мамы Оли.
— Я тоже их видел. Но ты-то, истинный наследник, ты наверняка знаешь больше о своей семье.
— Они прятали свое прошлое.
— Послушай, враль…
— И ты послушай, братец. Почему ты меня ненавидишь? Ведь я спас тебе жизнь.
— Опять за сочинительство свое дурацкое взялся?
— «Славка Веденеев» — это имя тебе что-нибудь говорит?
У Арсения екнуло сердце, но он все же выдавил:
— Ничего.
— Странно. Этот человек тебя заказал.
— В параллельном мире?
— Нет, в здешнем.
— Надо же, как быстро тебя зачислили в киллеры, — усмехнулся Арсений.
— Может, ты продал что-то некачественное, срубил лишние бабки?
— Ну уж, знаешь, за то, что я им дал…
— Ты им дал камни из бабушкиного буфета. — Арсений онемел, и ЭРик понял, что попал в точку.
— В моем мире камни были спрятаны в стойках буфета, поддерживающих верхушку. А когда я разобрал буфет в этом мире, то ничего не обнаружил в тайниках, кроме нескольких записок деда.
Арсений молчал.
— Вся эта история с украденными в трамвае камнях выдумка от начала до конца, не так ли? — улыбнулся ЭРик.
— Да, — выдохнул Арсений. — Эмма Ивановна так старательно всем рассказывала о пропаже, что и сама поверила. Камешки я нашел уже после ее смерти, когда переставлял буфет. Кому мне было отдать находку? Тете Оле? Зачем ей бриллианты? Ирине Белкиной? Да лучше их в Неву бросить. А мне они очень пригодились — выкупил третью комнату в коммуналке — я там вместе с покойной мамашей был прописан — и наконец зажил в отдельной квартире. Разве не на доброе дело пошло наследство, а? Скажи!
— Значит, ты вор, братец, — без тени осуждения в голосе, просто констатируя, произнес ЭРик.
— А ты бы поступил иначе, да? Или вообразил, что эти камешки твои, наследничек хренов?
— Я еще не знаю, что в этом мире мое. Но уж камни точно были не твои.
Ответить Арс не успел: возле их столика возник Суканис, огромный, как глыба, с выпирающим из-под куртки животом и мощными, как кувалды, руками. А в руках — огромный черный поднос, на котором возлежал, как седьмое чудо света, пласт жаркого с коричневой корочкой, обсыпанный колечками лука, источающий густой сок и умопомрачительный аромат. Рот ЭРика тут же наполнился горькой слюной.
— Анастасиюшка, благодетельница, велела кланяться. — Суканис поклонился и водрузил поднос на стол. — Трижды три раза спасала мне жизнь ее защита, а не то лежал бы на Серафимовском в дубовом гробике. Мяско получилось замечательное. Мяско цельное, ни один кусочек не пропал. Я ведь знаю какое кому и когда мяско подавать.
— Ты будешь? — спросил ЭРик «брата».
— Это только тебе, так велела Анастасия.
Нож и вилка мелькнули в воздухе и впились в восхитительный ломоть. Через несколько минут поднос опустел, а в желудке ЭРика появилась приятная тяжесть, во рту вместо горечи — восхитительный вкус жаркого. ЭРик аккуратно подобрал вилкой оставшиеся колечки лука и вытер ломтем хлеба скопившийся по углам подноса соус.
— Отлично, — выдохнул ЭРик, — хотя бы ради этого стоило воскреснуть.
— Считаешь, что воскрес именно для этого? — тут же осадил его Гребнев.
— А ты знаешь мое предназначение?
— Ты будешь делать то, что скажет Анастасия.
ЭРик улыбнулся в ответ с добродушием матерого волка.
«Арсений служит не личности, не идее, а необходимости» — ЭРику показалось, что он прочел очередное досье из картотеки Сержа. Жаль, что ему во время «досмотра» не попалась карточка с фамилией «Гребнев».
ЭРик поднялся.
— А ты уверен, что я ЗАХОЧУ делать, что прикажет Анастасия? Или ты? Или кто-то еще? Хватит ли у тебя силы остановить меня, если я захочу уйти?
Арсений попытался схватить ЭРика за рукав, но тот перехватил руку, вывернул и придавил к столу так, что хрустнули кости.
— Запомни, братец, я не повинуюсь никому и никогда. Я сам переменил свою душу еще до того, как вы занялись моим телом. Я повинуюсь только себе, а вы, высунув языки, бежите за мной. Я всегда буду опережать вас на шаг. Надеюсь, ты уяснил наконец, что я за человек.
В обычно невыразительных глазах Арсения вспыхнули злобные огоньки.
— Да, приятель, понял. Ты из тех подонков, которые признают лишь опиумное слово «хочу» и забывают, что все благородное в мире строится на слове «надо».
ЭРик рассмеялся коротким смешком.
— Еще на этом слове строится жестокость, подлость, насилие. Но есть другое слово, гораздо сильнее двух предыдущих, но мы с тобой его произносить не будем, не так ли? Потому что это не то место, где швыряются подобными словами, а мы с тобой не те люди, которые до конца понимают смысл этого слова.
— Это слово — Фарн? — спросил Арсений с издевкой.
— Жаль, что мы не были с тобой знакомы раньше, — процедил сквозь зубы ЭРик. — Тогда бы я не задумываясь согласился пришить тебя за три тонны.
ЭРик вышел, и никто не пытался ему помешать. Отойдя полквартала от таверны, он завернул во двор и здесь, возле мусорных бачков, выблевал все, что скормил ему Суканис. Потом, шатаясь, забрел в грязный и вонючий подъезд, наугад толкнул ближайшую дверь, разлетелся хлипкий замок, поддавшись нечеловеческой силе. Какая-то тетка в ситцевом халате и с нечесаными волосами попалась ЭРику в коридоре. В руках ее скворчала горячим салом сковородка с яичницей. Увидев ЭРика, тетка замерла с раскрытым ртом.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});