Такой жестокий и убийственный до недавнего времени.
Однако обладатели билетов на места 99 и 100 поддались на обаяние неуязвимости, которую сулила природа их сущности, что особо не старались слиться с толпой. Наоборот, их яркая, даже кричащая внешность всеми силами привлекала к себе внимание. И только особое умение быть невидимыми, а точнее, выглядеть иначе для неподготовленных глаз, как-то примиряло оболочку с начинкой.
99 и 100, будем называть их так и далее, покинули салон шаттла последними. Они вместе с остальными пассажирами прошли все причинствующие космопорту процедуры и легкими шагом направились к надземным терминалам, где парковались ховермобили службы городских пассажирских перевозок.
Зафрахтовав первого попавшегося перевозчика, 99 и 100 удобно устроились на заднем сиденье. Оба хранили молчание, часто курили и лишь иногда обменивались долгими взглядами. Случись рядом с ними человек, способный считывать информацию на ментальном уровне, или, выражаясь проще, читать мысли, он бы узнал много интересных и зловещих деталей о личностях 99 и 100.
Встреча была назначена на пятый час после полудня, но клиент опаздывал. Что заставляло Порфира нервничать. Мысленно он даже был готов к тому, что с минуты на минуту на него упадут бойцы спецназа и прикроют лавочку по подпольной торговле оружием раз и навсегда. И потом уже некому будет доказывать, что именно сегодня ни о какой контрабанде даже речи быть не могло. Порфир прекрасно знал, что его непунктуальные визави голыми руками могут уничтожить несколько сотен противников. Ну и от осознания этого Порфир ежился от холодка, пробегающего по спине, не совсем руками… Однако все это не отменяло той нервной дрожи, которая терзала Порфира.
Дело, в сущности, было куда проще фантомных облав и прочих подобных происшествий. Само по себе свидание с такими личностями, каковыми являлись 99 и 100 (а это были именно они), ставило под большое сомнение возможность дальнейшего существования такого белкового организма, как Порфир. На его плече, повинуясь древней восточной традиции, уютно расположилась татуировка в виде анаграммы Y и V, что свидетельствовало о его причастности к семье каинитов не хуже, чем пресловутые линии сетчатки его глаз. И если о его встрече с Псами станет известно прямым хозяевам, то смерть станет самым простым наказанием для нерасторопного вассала. А ему так хотелось дожить до обряда посвящения.
Тишина ночи нарушена звуком, какой издают нагнетательные дюзы ховермобиля в режиме торможения. Сухие щелчки замков и шорох сервомоторов. Замшевые туфли глухо стучат по керамике дорожного покрытия. Руки скользят в карманы курток. Порфир ежится, поднимает руками ворот бушлата, сшитого по последней моде из новейших интеллектуальных материалов, которые меняют фактуру, цвет и фасон одежды по желанию клиента.
Когда 99 и 100 попадают в поле зрения Порфира, тот не может победить резко возникшее желание упасть на колени перед ними. Но манерный кивок головы, сделанный 100, словно отменяет инстинктивный порыв, и Порфир переводит дыхание, до этого дававшееся ему с некоторым усилием.
— Итак, сделаны все приготовления? — Голос у 99 низкий и сухой, лишенный всяческих эмоций. Так могут говорить только существа, чьи интересы лежат далеко за пределами мирской суеты. Однако же 99 никак не может относиться к подобным сущностям.
— Да, сэр. Ваши указания выполнены в точности и в срок.
— Есть сведения от других Псов?
Порфиру не дают возможности договорить. Его внимание отвлекает 100, который начинает обходить Порфира по кругу, при этом глупо хихикая и ухмыляясь. От чего человеку становится совершенно плохо. Он чувствует, как, подчиняясь новому приступу животного ужаса, у него подламываются ноги.
Тем временем 100 подходит вплотную к ренегату и трогает его за рукав.
— Хороший материальчик, ха. Дорогой. Качественный. Ха.
— Перестань, — 99 грубо окликает напарника, — мы здесь не за этим.
— Отчего же, отчего же… Как раз за этим. Шкурку обновить.
Порфир полностью теряет самообладание и падает на колени. В какую-то секунду его сознание просветляется и он понимает, что силы покидают его потому, что уж слишком сильно гипнотическое воздействие, исходящее от 100. Старый, древний как мир, прием вампира.
Белой молнией что-то проносится рядом с Порфиром и отбрасывает его в сторону. Одновременно с этим в противоположном направлении падает 100, сбитый с ног мощным ударом в грудь. И слегка меняется поза 99, до этого стоявшего прямо, с руками, сложенными на груди. Сейчас же он слегка наклонился вперед, правая рука выброшена перед собой, ноги расставлены так, чтобы погасить отдачу от выстрела. Который произведен из спрятанного в рукаве гаусс-карабина.
Оглушенный Порфир отползает в сторону. Его сознание освободилось от чужеродного воздействия. Теперь он смотрит в сторону упавшего 100. Кинетическая сила снаряда отбросила его к стене одного из трех домов, составляющих стороны тупикового колодца. Спина 100 впечаталась в стену, пробив в ней приличную брешь. Сам вампир удивленно осматривал свою грудь, в которой зияла черная дыра от раны. В самой же ране, в глубине между ребрами кипело аммиачными парами полипептидное ядро, постепенно растворяясь в слизи, которая заменяла каиниту кровь.
— Только зря костюм испортил, — ощерился 100.
— Еще раз такое повторится, и я буду вынужден применить дисциплину.
— Ладно, ладно, я просто шутил. Этот смертный все равно долго не протянет. Так или иначе, Шерхану станет известно, что у него завелись крысы.
— Не твоего ума дело. Нам приказано действовать быстро и по возможности бесшумно. Судьба посредников меня нисколько не волнует. Но пока этот человек нам нужен.
Порфир, хныча и утирая выступившие слезы, никак не мог привести свою моторику в порядок и подняться. Тем временем 100 закончил регенерировать и поднялся на ноги. Его куртка также восстановилась, скрыв все следы недавнего оружейного воздействия. Закончив восстановление, 100 обратился к Порфиру:
— Мы все служим одному и тому же. Пока такой слизняк, как ты, исполняет волю Патриархов, я не в силах тронуть тебя. Однако, — теперь 100 обращался к своему напарнику, — кое-кому не мешает научиться отличать истинные намерения от желаний развеять скуку.
99 помог подняться до сих пор мало что понимающему ренегату, и только потом ответил:
— Впредь я буду более тактичен, — 99 выдержал паузу, — по отношению к нашим смертным друзьям. И, стало быть, ты умрешь, даже не поняв, за что я снес тебе голову. Понял?
100 хмыкнул, но поклонился.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});