Фелиаг сидел за столом, покрытым черной мантией. Его руки были погружены в специальный контейнер с проводящей массой, от которого шли контакты к колбе из армированного стекла, в которой в собственно слизи и крови плавал гомункул. Его тонкие глазки, не чувствительные к диатоническому световому ряду, был прикрыты прозрачными веками, еще не успевшими ороговеть.
Маг сосредоточился, посылая импульс гомункулу. Существо в пробирке дрожало под потоками команд, обрабатывая их одновременно. Бурлила питательная жидкость и натянулась пуповина, расцветающая снаружи колбы целым хороводом отдельных каналов, что оплетали собой небольшие контейнеры с питательным желе.
Информация в представлении вычислительных машин есть совокупность двоичных последовательностей, которые представлены как упорядоченный набор двух сигналов — ноль и единица. Это универсальный код. С его помощью можно создать электронное представление любого типа информации — текст, изображение, звук.
Маг оперирует несколько иными базовыми сигналами. В качестве обработчика внешней информации он использует свой собственный мозг. Основа основ его инструментария — собственные ощущения — цвет, фактура, запах, пространственное позиционирование.
Внутренним взором Фелиаг осматривал поле боя. Сгоревшие остовы двух андроидов, движения эхолета, человек, с колена стреляющий из винтовки. Кругом мешанина из изрешеченного оборудования. Все это кричит о царящей вокруг агрессии и ненависти.
Но главное, что привлекает и настораживает Мага, это активный некрофон, исходящий от обезглавленного тела. Оно — концентрация потустороннего холода, в котором с одинаковым успехом растворяются все чувства и эмоции, присущие живому организму. Фелиаг знает, чем бывает чревато вмешательство в мир мертвых. Вмешательство грубое, бесцеремонное, лишенное оглядки на то, что потусторонний мир живет по своим законам, уважать которые долг любого, ищущего контакта с мертвыми.
Нити, тянущиеся от следствий к причинам, заставляли мозг Фелиага лихорадочно работать, переваривая полученные сведения. Он думал, и от этих мыслей повышалась температура его тела. А большего страдания для Мага пока не было.
Фелиаг отключился от гомункула, встал из-за стола. Ему необходимо было время, чтобы привести голову в порядок, сосредоточиться. Дрожь, которую нельзя было унять, охватила его. Не в силах успокоиться, он ринулся к кабине пространственного телепорта. Тот в доли секунды перебросил Мага на верхние уровни его обители, где в камерах-морозильниках Фелиаг мог бороться с недугом.
Маг дрожал странным, мистическим ознобом, который охватывал его каждый раз, когда паутина приносила сведения о неформатных возмущениях. И все же…
Постепенно Фелиаг начал успокаиваться. Он расправил плечи. Мысленно вызвал в голове образ окружающих его стен. В центре потолка одиноко дрожала сиреневая капля магической энергии. От нее во все стороны тянулись тонкие дымчатые отростки. Они ажурной сетью оплетали холодильную камеру, проходили сквозь Мага, наполняя его теплой силой. Округлые своды были украшены орнаментом, невидимым простому глазу. Много месяцев ушло на то, чтобы мысленным взором нанести на стены руническую вязь, а потом наполнить ее магической энергией. Чем дальше шла работа, тем меньше становились узоры, тем тщательнее они вписывались в уже созданную картину. Безумные по сложности узоры становились еще причудливей, сочетание цветов завораживало. Картина пульсировала внутренним огнем, оживала, переливаясь от одного узора к другому. Тонкие линии мерцали, шевелились.
Маг поймал конец одной из линий. Завернул его в кольцо с единственной плоскостью. Пропустил через него еще две линии. Вот оно. Теперь мир на поверхности был виден ему глазами землян. Их мысли стали его мыслями. И вдруг он ощутил плохо скрываемый страх, исходящий от них.
Вид на Марс с произвольной точки n-мерного пространства вселенной есть не что иное, как антрацитово-черный холст, покрытый разноцветными брызгами звезд, бурыми пятнами астероидов, металлическими блестками спутников и орбитальных комплексов.
С точки зрения компьютеров космотерминалов, Марс и его орбиты — это красный круг планеты в центре системы координат и равномерно удаляющиеся от него концентрические траектории его естественных и искусственных спутников. Обители Фелиага на этих картах нет. Звездная крепость Мага не имеет жесткой орбиты, находясь в свободном полете. Она оснащена мощными оборонными системами, механизмами-сателлитами, служащими для маскировки, слежения, захвата. Все это проектировалось и строилось в строжайшем секрете, выводилось в космос с заброшенных стартовых установок в глуби марсианской пустыни. Все это тщательно скрыто от посторонних глаз.
Обладая подобной мощью, Фелиаг способен вмешиваться в любые события, имеющие место быть на поверхности и в открытом космосе.
Цели, которые преследует Маг подобными вмешательствами, известны лишь ему самому.
8
Наемник всегда гордился тем, что ему удалось акселлерировать свой сенсориум не с помощью имплантаций, а путем долгих и изнурительных тренировок. Но то, что произошло, повергло его в транс, потому что оказалось за пределами его гипертрофированных чувств.
Сперва он подумал, что раскаленный от жара выстрелов и взрывов воздух сыграл с ним злую шутку, обманув оптическим искажением. Но потом, когда глаза отказали полностью, он понял, что стал жертвой чьей-то запланированной диверсии.
После того как он потерял зрение, отказало тело, мышцы обмякли, руки выронили оружие. Несколько секунд он продолжал стоять, но потом подкосились ноги, и наемник упал, сильно ударившись головой о землю. Затем сознание накрыл ледяной саван беспамятства.
За секунду до падения Барт думал, что реактор все же не выдержал и взорвался. Но приборы показали обратное. Внезапно отключились все системы, реактор чихнул последними тактами, замерли в нейтральных положениях карбоновые стержни системы охлаждения. Эхолет полетел вниз, попав в неконтролируемый штопор. От падения в воздухе повис металлический лязг и хруст от ломающихся частей активной брони.
В кабине Барта с силой отбросило назад, где в изголовье сиденья был вмонтирован блок нейроприемника. Хрупкая виниловая игла нейромоста с хрустом переломилась. Посыпались искры от короткого замыкания. Барта тряхнуло, бросило вперед. Он не успел отреагировать и лицом ударился о панель приборов. Хрустнула носовая кость, мониторы залила темная сукровица. Барт потерял сознание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});