— Утром мне надо быть в редакции, — говорю сбивчиво. — потом…
— Мне нужно сейчас, — перебивает тихо, но агрессивно. — Куда приехать?
Ах, нужно ему! Совсем обнаглел?!
— Ты время видел?
— Ты выйдешь, если я приеду?
Я молчу. Слушаю фантомное эхо его слов. Слушаю наше дыхание, тоже фантомное, потому что ни один из нас не дышит. Что угодно, только бы не отвечать. Ужасное чувство, когда надо отказаться, а язык словно свинцом налился.
— Варя, зря ты здесь прохлаждаешься, — прерывает нас голос выходящей из парной Ольги. — Баня, между прочим, источник молодости и красоты.
— До завтра, — бросаю торопливым шёпотом. Стыдно, но я испытываю облегчение, завершая вызов.
— Схожу лучше прогуляюсь. — Выхожу в раздевалку, надеясь, что в Вяземском проснётся хоть чуточку такта, гордости или чего угодно, и он не станет сейчас перезванивать. Пусть считает идиоткой, мне не жалко. Я готова и к худшему отношению, лишь бы отпустил по-быстрому, не преследовал.
У меня достаточно проблем с самооценкой, чтобы не навешивать на себя ярлык разлучницы. Понимаю, что веду себя как плакса, которая вот-вот начнёт себя жалеть. Боже, я скучаю по тем золотым временам, когда страдала по Рафу! Из меня будто достали батарейку, но даже потом, уже лёжа в кровати, не выходит заснуть. Почему я смолчала? Намного проще было снять с Артура все обязательства по телефону.
Зачем я постоянно создаю себе проблемы? Чего мне спокойно не живётся?
Может, дело вообще не во мне. Может, Вяземскому просто не терпится получить обещанное. Глупо было идти на поводу своей влюблённости, не выяснив, какую цену потом придётся платить. Хотя с меня и взять-то нечего. Может, он вообще забыл чего хотел. Что неудивительно, с такими-то бурными событиями в личной жизни.
Утром по пути в редакцию, рассеянно слушаю излияния Рафа. Он заявляет, что больше так не может. Что он с ума вчера чуть не сошёл от ревности, и его такой расклад убивает. В его речи в принципе преобладает шкурный интерес. Даже странно, как раньше я умудрялась этого не замечать? Без сожаления завершаю звонок, пообещав сходить с ним завтра на свидание.
Раф для меня по-прежнему так же притягателен внешне, за вычетом пары новых нюансов. Вот в них разбираться и будем. Завтра. А пока нужно поторапливаться, потому что к полудню погода снова начинает портиться, мешая моим планам вытащить Артура из офиса на прямой разговор.
Собственно, планы рушатся на глазах, когда Вяземский сам встречает меня на стоянке у редакции.
— Привет. Опередил, — киваю ему деловито, всем видом излучая уверенность, которую совсем не чувствую.
— Прогуляемся?
— Давай.
Я раздумываю не больше секунды. Как показала практика, риск нарваться на знакомых есть всегда, но наедине нам оставаться ещё опаснее. Ещё бы знать, что означает эта его широкая ухмылка.
Глава 41
— Мне тоже сделать вид, что мы не знакомы? — Артур усмехается, бросая на меня короткий взгляд. — Это не сложно. Я даже могу говорить, отвернув лицо в другую сторону.
Он действительно поворачивает голову вправо, как будто и впрямь с интересом смотрит на проезжающие мимо нас машины. Уточняет шёпотом, нужно ли держаться на шаг позади для большей конспирации.
При других обстоятельствах я бы от души рассмеялась. Ладно, как минимум — улыбнулась. Но сейчас важно помнить о реальной цели нашего променада. Мы не на свидании.
— Я могу попросить тебя об одной услуге?
— Можешь, само собой, — его беспечный тон ломает ход моей тщательно отрепетированной речи, заставляя дёргаться. В то время как я максимально серьёзна и скованна, Вяземский источает несвойственную себе беспечность. Мы словно поменялись ролями. — Твоя прошлая просьба оказалась весьма заманчивой. Почти не жалею, что согласился.
— Почти? — говорю по возможности ровно, хотя где-то глубоко в груди неприятно царапает.
— Периодически хочется надрать тебе зад. — Артур дёргает меня к себе, спасая от столкновения с уткнувшимся в телефон подростком.
— Я больше не дам тебе такого повода, — выдыхаю ему в плечо. Сразу же неловко отстраняюсь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Он опять усмехается, проскальзывая по мне острым взглядом.
— Ты не представляешь, от чего отказываешься. Так что за услуга? — уточняет, возобновляя движение.
— Давай разорвём сделку. Я помню, что ты ценишь своё время и всё такое, — поясняю, видя, что он иронично кривит губы. — Поэтому со своей стороны рассчитаюсь, как договаривались.
— А что так? Раф больше не в фаворе?
— При чём здесь он?! — психую. — Дело в тебе.
Казалось бы, я предложила шикарный выход из положения. В конце концов, что-то же ему от меня было нужно? Никогда не поверю в бескорыстный мотив. Не тот он человек. Но Вяземский молчит. Идёт себе, ни взглядом, ни жестом не выдавая интереса.
— Говори, что мне нужно сделать? — приходится спросить напрямую, и снова тишина.
Ломается как дама на выданье. Как его понимать?
— Потом, — беззаботно отмахивается.
— А ты сейчас подумай, если не хочешь остаться ни с чем.
— Ты не умеешь блефовать. Так и скажи, что не терпится сделать мне приятно… — Он подмигивает и ухмыляется так, что щекам горячо, а под сердцем щекотно.
Я экстренно пытаюсь собрать себя в кучу! С Вяземским нельзя идти на поводу у эмоций. Никаких поблажек. Хочет правду? Запросто! Дальше пусть сам решает.
— Ты серьёзно? По-твоему, мне совсем плевать на свою репутацию? — шиплю тихо, но уши от гнева закладывает так, будто ору на всю улицу. — На меня уже косятся все кому не лень. Пожалуйста, хватит мне звонить и набиваться в гости. Займись, наконец, своей семейной жизнью, папаша.
Артур смотрит на меня, я на него, сверлим друг друга глазами. То, что я прямо не сказала ему про то, как неприятны незаслуженные издёвки Тианы, ещё не значит, что они забыты.
— Ты прекрасно знала, что я несвободен, когда лезла ко мне в окно. Не поздно ли начинать переживать за репутацию? — спокойствие его тона граничит с равнодушием. — Что такого важного произошло, что ты на финишной прямой врубаешь заднюю?
— А ты не догадываешься? — спрашиваю нервно. Он пожимает плечами.
— Могу и ошибаться. Тебя бывает трудно понять.
— А тебе и не нужно меня понимать, — Резко встаю перед Вяземским и утыкаюсь указательным пальцем ему в грудь, пытаясь добавить уверенности и напора своим словам. — О чувствах своей беременной невесты подумай. Ей вредно нервничать.
— Ей вредно верить. Всё, что ты слышала на террасе — бездарная ложь. Тиане я объяснил, где она прокололась. Надеюсь, тебе не придётся повторять. Это всё же личное. Просто поверь на слово. Тиана в прошлом, а я так же опасен для твоей добродетели, как любой другой холостяк.
Мне нечего ему ответить. Аргументы себя исчерпали. Артур, видя это, вновь усмехается. В последнее время он необычно весел рядом со мной. Похоже, что я для него — просто клоун.
— Боже, куда я ввязалась, — бормочу себе под нос.
Мы неспешно идём по тротуару, глядя себе под ноги. Порывистый ветер гуляет между нами и проникает за шиворот, заставляя ёжиться. Бесцельно петляем по улицам, мимо витрин, ларьков, спешащих куда-то прохожих… Не знаю, какие цели преследует Артур, просчитывать всё равно бесполезно. Мне же просто необходимо поставить разговор на паузу и разобраться в себе.
Переходим дорогу, практически молча, просто потому что светофор удачно загорелся зелёным, а впереди кипит стройка очередного торгового центра. Честно говоря, мы отошли так далеко от редакции, что я понятия не имею, где нахожусь. Впрочем, особого дискомфорта по этому поводу не испытываю, доверившись уверенному шагу своего спутника.
В моей голове столько мыслей, что одни цепляются за другие, мешая сосредоточиться на чём-то конкретно. Вообще, плохо думается, когда на душе такой сумбур. Раф, на которого столько нервов убито, столько выплакано слёз… Вяземский, понятный немногим больше, чем ноль… Тем не менее уверенно поставить крест на чувствах к Адриану тоже не могу.