Мои воздушные замки обрушились, а я усмехаюсь. Мне, разумеется, совсем не до смеха, я просто размазана эмоциями до такой степени, что не владею собственной мимикой.
— Варя, хорошо, я понял. — он с видимым усилием давит в себе злость. — Давай ты просто отложишь в сторону капризы, и мы попробуем начать всё сначала так, как ты хочешь.
Да никак я уже не хочу. С таким Адрианом — глухим к чужим словам, мне не по пути. Знала бы я раньше, как сильно его идеализирую, боролась бы так фанатично? Да ни за что. Мои чувства, всё, чем живу много лет, только что назвали капризами. Что ж, в самом деле пора избавляться от недостатков.
На телефон приходит очередное сообщение. Быстрый взгляд за спину Рафа подтверждает, кому всё неймётся.
На экране горят всего два слова:
«Горжусь тобой»
Артур даже не скрывает, что упивается режиссированном им же шоу. Только ведёрка с попкорном не хватает. Вот он такой же, как и всегда — бескомпромиссный и расчётливый. Таким я его знаю, к такому нему привыкла.
Уверена, для многих Вяземский скользкий и циничный сноб, но если ты с ним в одной упряжке — значит на шаг впереди. Это в нём отталкивает и это же в нём восхищает. Природа берёт своё, женское начало тянется к тому, у кого сила. Сейчас Вяземский единственная константа в окружившем меня хаосе.
— Варя, ау! — Раф раздражённо щёлкает пальцами перед моим лицом. — Неужели даже в такой момент ты не можешь оторваться от телефона?!
Я отшатываюсь назад. Пугает не угроза, что он может сорваться: наорать или даже ударить. Пугает презрение в голосе. Он никогда не говорил со мной так, словно делает великое одолжение. Но и я ведь раньше преданно смотрела ему в рот. Становится очевидным, что цена моего сердца в один бриллиант, по мнению Рафа, сильно завышена.
Тяжело, медленно выдыхаю. Врождённая потребность извиниться какое-то время удерживает на месте, но очередной взгляд, брошенный за соседний столик, блокирует рефлексы. Больше я не дам себя в обиду.
— О каком моменте речь? Всё давно упущено, — грустно улыбаюсь. — У меня была возможность совершить ошибку. Спасибо за то, что сделал всё, чтобы этого не случилось.
— Варь, честное слово, какая муха тебя укусила? Вспомни, как нам хорошо было вместе! — стонет Адриан, словно и не дышал на меня злобой секунду назад. Переменчивый и пылкий. Именно таким я его впустила в сердце. Себе на голову.
— Я запомню только хорошее, — обещаю тихо.
Продолжать разговор нет смысла. Уходя, бросаю короткий взгляд на Артура. Нет, я не нуждаюсь в его одобрении, это телефон в моей руке опять вибрирует.
«Дождись меня».
Боже, сколько здесь людей, сколько любопытных взглядов…
Сердце при каждом шаге куда-то проваливается. От ярости еле дышу. Наш выбор сегодня совпал. Я ни секунды не покривила душой, но Вяземский не может знать это наверняка. Он с самого начала планировал меня использовать.
Артур как-то сказал, что его время стоит дорого. А я, дура, попасть к нему в постель боялась! Представляю, как удивила его своей отповедью. Кто будет так напрягаться, когда в спальню по первому свисту готова выстроится целая очередь первосортных красоток!
Вяземский, разумеется, не считает нужным ни в чём себя сдерживать. Пару раз мне всё же досталось его внимание. А внимание ли? Или он просто посмеялся надо мной.
Щёки пекут, я не замедляюсь даже на рык Адриана и звуки борьбы у себя за спиной. Похоже, он обернулся мне вслед и, наконец, заметил Вяземского. Может, Раф и самовлюблённый, но точно не тупой. Что-то да сопоставит.
Вызвать такси, к сожалению, не успеваю.
— Опять сбегаешь? — Артур хватает меня за руку и бесцеремонно тянет на себя. — Я же просил подождать!
— С какой стати мне тебя ждать? — только и могу вымолвить.
У него такой вид, будто вот-вот взорвётся. Невольно робею, заметив начавшие распухать костяшки. Неужто из-за меня подрался? Да быть не может. Скорее Раф нарвался, а Артур и не скрывал никогда желания ему врезать.
— Варь, только давай без глупостей, ладно? Ты сделала всё как надо. Поняла?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Как надо кому? Тебе? — спрашиваю с вызовом, пытаясь вырвать руку. Крепко держит, дёргаться нет никакого смысла.
Вяземский сжимает челюсти. Дышит на меня прерывисто, шумно. Выражение лица ничего хорошего не предвещает.
— У него рассечена губа. Наклеит пластырь и через пару дней будет как новенький. Нацелуетесь ещё, не бойся.
Складывается впечатление, что он ревнует. А что, если мне не кажется? Мог же он такое провернуть от отчаянья. Убрать соперника, спросив с меня по счетам, а потом просто нагло занять его место — чем не в духе Вяземского? Да кто ж признается? Или всё-таки прямо спросить?..
Морщу лоб, то ли решаясь, то ли опасаясь вновь выставить себя ещё большей дурой. Не то чтобы я совсем исключила возможность понравиться Артуру, но, помня о характере Лии, всякое в голову лезет. Кому нужны проблемы?
— Не в этом дело, — произношу, слегка стушевавшись.
— А в чём?!
У него такой взгляд скептический, аж передёргивает. Желваки ходят под кожей, едва не скрипит зубами. Собравшись с духом, подаюсь вперёд. Вяземский напряжённо хмурится. Ждёт. Так, может, рискнуть?
— А если бы я до сих пор любила Рафа? — спрашиваю, обмирая от волнения. — Ты думал о моих чувствах?
— Варя… — выдыхает он шумно, с лёгкой улыбкой. — Только о них и думал, — говорит серьёзно, ведя ладонями вверх по озябшим предплечьям. — Постоянно. Но читать тебя так и не научился.
Мы смотрим друг другу в глаза.
— Скажи честно, ты этот ход с отказом сейчас придумал или сразу спланировал?
У меня внутри что-то сжимается и, кажется, все витальные процессы замирают. Такое только рядом с Артуром случается. А следом лавина накрывает — горячая, неуправляемая, каждый капилляр заливает. Ощущение не сказать, что приятное, скорее пугающее. Всего боюсь в равной степени — и что подтвердит, и что отвернётся, оставляя ответы на откуп фантазии.
— Сразу, — даже не думает отпираться! — Но мотив теперь другой. Я испугался, Варя.
— И я должна поверить, что ты струсил? Ты?!
— Называй как хочешь. Я не собираюсь стесняться страха потерять того, кто мне дорог, — вздыхает. Может быть зря, но я ему верю. — Варь, ветрено. Тебя куда отвезти? Домой или…
— У меня был тяжёлый день. У тебя, думаю, тоже.
Я не могу готова видеться с его прошлым сегодня. В квартире Артура вся спальня обвешана снимками другой женщины! Ноги моей в той комнате не будет, пока он не уберёт фотографии.
— Утром прилетает моя мать, — тон хоть и ровный, но пальцы на моих плечах ощутимо сжимаются. — Понятия не имею, как она отреагирует…
Лукавит, конечно же. Всё Артур понимает не хуже меня…
— Ничего нового я от неё не услышу.
— Просто знай, я не собираюсь тебя от кого-либо прятать. Всё будет хорошо.
Я знаю, что не станет прятать. За время, что мы общаемся, Вяземский ни разу не стушевался рядом со мной. Его, в общем-то, мало волнует чужое мнение, но Лия — мать. С ней придётся считаться, хочет он этого или нет.
— Отвези меня домой, — рывком отворачиваюсь, чувствуя ползущий по спине холодок, вообще никак не связанный с погодой.
У меня плохое предчувствие. Лия Сергеевна любому укажет на место. И бровью не поведёт.
Глава 46
— Моей дочери сделали предложение, а я узнаю об этом из жёлтой прессы, — с укором говорит отец, кидая на стол журнал. Наверняка мачеха подсуетилась, теперь гладит его по руке, не забывая поглядывать в мою сторону и осуждающе поджимать губы.
После того, как Артур привёз меня из ресторана, не прошло и суток, а соцсети и ежедневные издания уже вовсю обсуждают мой отказ Рафу. Понимаю, что такое событие, как предложение от одного из самых завидных холостяков города, не могло остаться без внимания. Снимки, сделанные с разных концов зала, ещё до полуночи разошлись по сети.
Как ни странно, больше всего Адриану досталось от его же бывших. Добрая часть тех девушек, с кем он мелькал последние годы, теперь изгаляются над ним кто во что горазд. Марта даже выложила фото из ресторана, где Раф держится за разбитое лицо, и жёлчно подписала: