Пардон, как можно было забыть?
Мой нервный смех уже ничем не остановить.
— Беременность ложная, а с Тианой мы расстались, — сообщаю, возможно, бодрее, чем это уместно, но выдержать подобающий случаю тон нереально. Жалеть мне действительно не о чём. — Я сам решу, когда заводить детей и с кем.
— Что значит — расстались?! Ты понимаешь, что у Павленко всего одна дочь? И ты так просто готов отказаться от выгодной сделки?
Нечасто мать позволяет себе такие гримасы. Перед степенью возмущения пасует даже страх добавить себе парочку морщин. Это её стремление всё контролировать грузит меня сильнее обычного. Хочет конкретики?
Ладно.
— Я отказываюсь связывать свою жизнь с той, что держит меня за идиота, — объявляю непринуждённо. — По-моему, выгода налицо.
— Артур, я заказываю обратный билет, — звучит как угроза. По сути, она и есть.
Как хорошо, что я уже не маленький мальчик. Есть один нюанс, о котором помнят все и очень часто забывает мать: моя личная жизнь принадлежит только мне.
— Твой приезд ничего не изменит, — чеканю спокойно. — Решение окончательное.
— Артур!
— Береги себя, мама.
Завершаю разговор и бросаю долгий взгляд на Варино окно. Свет не горит. Среди гостей её тоже не видел. Выводы я сделал. Но перепроверить нужно, не люблю выглядеть глупо. Номеров её подружек я не знаю, сам дозвониться не смог, а узнавать через Адриана — всё равно что расписаться в своём бессилии. Другими словами, не мой вариант. Обнадёживать Рафа я не стану принципиально, только дурак будет светить перед соперником слабые места.
Меня потряхивает. Если она всё-таки поехала с ним…
Что ж, значит, я сильно ошибаюсь на её счёт. Терпеть не могу женщин, у которых отсутствует самоуважение. На планете столько людей, что зацикливаться на том, для кого ты пустое место, простите, ну такое…
Путь занимает больше времени, чем хотелось бы. Каждый норовит если не поздороваться, то поделиться впечатлениями о вечеринке. Привет. Спасибо. Нет, ключи от спальных комнат не выдаю. Той, ради кого всё это затевалось среди присутствующих по-прежнему нет.
Сад встречает меня слабым освещением, журчанием фонтана и могильным холодом. Интересно, весна в этом году вообще наступит?
Моё внимание привлекает шорох в зарослях барбариса напротив нужного мне окна. Компания здесь собралась не та, что станет шарахаться по кустам. В моём окружении есть только одна такая мятежная душа. Я ограничиваюсь довольной ухмылкой, хотя сила облегчения сравнима с падением с плеч стотонного груза. Мартышка мелкая, а шуму создаёт как целый слон!
Действительно, кто-то продирается через лаз в живой изгороди. Правда, в темноте не разобрать в каком направлении — уходит она или только пришла?
Как это по-женски — молчать, заставить ревновать и заглянуть полюбоваться результатом. Охотничий азарт зашкаливает так, что в горле сохнет. Поймать её хочется! Обидно будет упустить такой предлог пустить в ход руки.
Я двигаюсь быстро и тихо, чтобы застать Варю врасплох. Нет времени рассмотреть цель как следует, улавливаю только оттопыренный кверху зад. Ну привет, малышка…
С азартом провожу языком по пересохшим губам. Шлёпнуть бы хорошенько… Аж ладони чешутся!
В принципе я заслужил эту вольность. Почему бы и нет?
Как она подскакивает!
Приходится увернуться, чтобы не поймать лицом летящий в меня кулак.
Фурия просто!
— А кто тут у нас? — хрипло шепчу, крепко обхватывая руками добычу. Резкая подсечка валит нас обоих на землю.
Тот факт, что выводы я всё-таки сделал поспешные, осознаю ещё в процессе падения. Жёсткая туша подо мной ну никак не может быть женской природы.
Глава 39
— Слезай с меня, — командует тихий, взбешённый голос.
Я бы с радостью, но мой сад вдруг становится эпицентром нездоровой активности. Компания нетрезвых девиц очень опрометчиво и главное невовремя решила оккупировать фонтан.
— Точно тебе говорю! Разницы никакой. Где ты у нас в городе колодец найдёшь? А бывшая Вяземского желание на монетку загадала, и вот контракт в Штатах получила как хотела!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Если б мои руки уже не были заняты шеей Рафанова, хлопнул бы себя по лбу.
Александра своей модельной карьерой обязана исключительно внешним данным и хорошими связями. А увлечение всяким мракобесием как раз таки послужило нашему разрыву.
— Что ты здесь забыл? — рычу на ухо чертыхающемуся Адриану.
— Варю искал, — глухо выдыхает он.
С одной стороны, новость приятная, а с другой — это не повод отказывать себе в удовольствии зарыть его поглубже мордой в сырую траву. Со школы таким не занимался и вот опять.
— В кустах?!
— Среди гостей её не оказалось. Хотел напрямую срезать.
Придурок, что с него взять. Снова отвлекаюсь на голоса.
— Доставай мелочь, — шушукаются девушки, пошатываясь на нетвёрдых ногах в нескольких метрах от нас. Повезло, хотя бы ночь безлунная, под тенью барбариса мне и себя-то не видно.
— Блин, Люд, я хотела загадать, чтобы Раф стал моим первым. Он тако-о-ой горячий… Ты видела его пресс?!
— И не только, — со значением отвечает вторая.
— Ну так вот… Потом я знаешь, что подумала?
— Что?
— Рафанов у половины наших в постели отметился. Чего я буду как инкубаторская, правильно?
Ответ я не слышу, потому что начинаю давиться смехом.
— Сдаётся мне, ты снова в пролёте, — не могу удержаться от шпильки. — Монетку дать? Попросишь у моего фонтана вторую девственность.
— Заткнись, — шипит Раф, остервенело расчёсывая бок под задравшимся пуловером. — Капец, у меня на тебя аллергия.
— Это муравьи. Весь газон заполонили, — решаю проверить правдивость слухов, что братец страдает инсектофобией. Судя по тому, как его подбрасывает, такая вероятность не исключена. Адриан ведётся и меня несёт: — Кстати, ты знаешь, что муравьи являются переносчиками бактерий, способных вызывать дизентерию, холеру и сальмонеллёз? А при наличии аллергии, всего несколько укусов способны вызвать анафилактический шок…
— Захлопнись! Урод отмороженный. Ненавижу тебя, — цедит он в траву, после неудачной попытки меня сбросить.
— Крепись, брат. Им тоже страшно. — Удобно упираюсь подбородком в затылок Рафанова и вслушиваюсь в женские голоса.
Без понятия, что мы такого в ходе возни пропустили, но девицы ржут как не в себя.
— Короче, Люд, надо брать его тёпленьким. Тианы среди гостей нет неспроста.
Не понял. А она здесь при чём?
Даже Рафанов начинает пыхтеть не так интенсивно, явно проиграв войну любопытству.
— Значит, так и загадывай: «Хочу занять место Тианы»…
— Чушь не неси. Оно ведь так и сбудется, останусь ни с чем. Надо чётко формулировать — хочу замуж за Вяземского.
— Ну не знаю… — скептически икает её собеседница. — Тут как бы тоже не всё шоколад… Ты же помнишь, что в придачу к Артуру прилагается его маман?
— Были бы деньги, Лию я как-нибудь переживу. К тому же говорят, что Раф не очень…
— Ты о чём?
— Ну о том самом…
— А-а-а… Это да, на троечку, — хихикает девушка. — И то с натяжкой за красивые кубики. На разочек сойдёт, не больше.
— Куры тупые! — в сердцах ревёт Раф.
Я хохочу уже не сдерживаясь, под удаляющиеся женские визги. Да, пирую на костях его самолюбия, но Адриану на пользу прочувствовать, каково это, когда тебя бьют ниже пояса те, с кем ты наивно делишь постель.
— Не опускай руки, Раф. Всё-таки три — больше, чем ноль. Хотя в наших кругах изгоями становятся быстро. Чуток недотянул и всё, с тобой уже не престижно показываться на людях. — С наигранным сочувствием хлопаю его по плечу и поднимаюсь. — Без обид, но Варю понять можно. Я бы тоже не спешил за тобой на край света. Слушок пошёл, и вот уже не ты кем-то пренебрегаешь, а пренебрегают тобой.
— Где она?
Понимаю, что он в бешенстве. До такой степени в бешенстве, что готов угождать ей и ходить по пятам, пока Варя не сдастся, или пока прилюдно не пошлёт его открытым текстом.