Читать интересную книгу Улыбка Диллинджера. ФБР с Гувером и без него - Юрий Чернер

Тогда собеседник спросил: «Полковник, если я приеду в США, вас можно будет навестить?»

— Ну, конечно, — ответил полковник.

Советский вербовщик тогда отметил, что будет с женой и детьми, и очень беспокоится об их безопасности, — и спросил полковника, может ли рассчитывать на помощь, если окажется в Штатах. Снова полковник ответил, что постарается помочь. Тогда собеседник начертил эскиз центра Манхэтгэна и отметил точкой северо-восточный угол 86-й улицы и Мэдисон авеню.

— Когда Вы сможете оказаться в Нью-Йорке?

— Полагаю, в конце осени, — ответил полковник.

— Давайте договоримся о встрече на северо-восточном углу 86-й и Мэдисон, в 4 пополудни в любой из этих дней: 15 октября, 25; или 5 ноября, 15, или 25; 1 января; 1 февраля; 1 марта.

Полковник согласился; тогда человек из СССР сказал:

— Если я вдруг не смогу сам придти на встречу в Нью-Йорке, придет друг и скажет так: «Кажется, я встречал вас на Шпрехштрассе, полковник. Какой был номер вашего дома там?» а Вы ответите: «О, да, я жил там, на Шпрехштрассе 19».

Затем «гражданский» спросил, не сможет ли полковник принести с собой кое-какие книги, брошюры и карты из Ливенвортской школы. Полковник ответил, что после своей отставки он не будет иметь никакого отношения к учебному центру. Но собеседник предложил все же попробовать получить некоторые материалы. Американский полковник заявил, что он «должен обдумать это»; на вопрос-предложение о передаче денег — любых денег, — он ответил отрицательно.

В это время возвратился советский офицер и принялся вновь заваривать кофе. Полковник тем временем сделал копию эскиза района Манхэтгэна (свой эскиз гражданский собеседник отдать отказался). После кофе полковник армии США объявил, что ему уже пора ехать. Собеседник спросил, не могут ли они еще раз встретиться через пару дней. Полковник ответил, что будет очень занят сборами и не сможет уже никуда приехать.

С этим полковник оставил дом и возвратился на место, где его ожидал водитель.

Возвратясь к себе, офицер немедленно сообщил об этой встрече представителям власти и сказал, что готов сотрудничать любым способом с надлежащими службами, в связи с любыми будущими контактами.

Вскоре американский полковник возвратился в США; все сведения о попытке вербовки были переданы в ФБР. 15 октября 1954 года, в день первой встречи, назначенной советским вербовщиком, агенты ФБР заняли неприметные позиции около пересечения 86-й улицы и Мэдисон авеню в Нью-Йорке. Приблизительно в то же самое время, которое было определено для встречи, агенты заметили двоих чиновников, аккредитованных в представительстве СССР при Организации Объединенных Наций. Они, очевидно, внимательно осматривали место свидания и, казалось, ожидали появления отставного полковника.

ФБР приняло меры для того, чтобы в следующую намеченную дату, 25 октября 1954 г., встреча состоялась. План операции состоял в том, чтобы на встречу с контактерами, которые лично не знакомы с полковником, пойдет специальный агент ФБР.

Агент Бюро, отобранный из соображений максимального сходства с полковником, стал готовиться к встрече. Они были с полковником примерно одинакового роста и веса, кареглазые, с каштановыми, негустыми волосами, лица у обоих были румяными, довольно полными, с круглым подбородком. Но полковник носил усы, и был старше примерно на 10 лет. Для того, чтобы скрыть возрастные и прочие отличия, потребовались услуги нью-йоркского профессионального визажиста.

Работа делалась на основе нескольких фотографий армейского полковника и его детального описания. Агента постригли и подкрасили волосы специальной краской, создавая эффект легкой седины. Чуть подправили форму бровей и наложили косметику, так что сходство стало и в самом деле значительным. Последним косметическим штрихом стали накладные усы нужного фасона и цвета. Полковник любил свободную одежду. Агента одели в твидовое спортивное пальто, которое было ему несколько широко.

Второй частью подготовки было тщательное ознакомление с биографией и жизненным путем полковника. Агент тщательно запомнил множество сведений об окружении полковника, о его семье, местах жительства и местах предыдущей службы в Германии — любые детали, которые могли убедить контактеров в идентичности агента и полковника. Особенно большое внимание уделялось тем данным, которые могли быть проверены советской агентурой.

25 октября 1954 года специальный агент, изображающий из себя отставного полковника, приблизительно в 4:05 пополудни появился на перекрестке. Двое мужчин, идентифицированных как сотрудники представительства СССР при ООН, остановились неподалеку и внимательно рассматривали лже-полковни-ка, но не предприняли никакой попытки контакта. Специальный агент пришел на перекресток и 5 ноября 1954 года, но на этот раз вообще никто из «советских» не появился поблизости.

И только 15 ноября, вновь примерно в то же время, специальный агент, загримированный и одетый для достижения максимального сходства с полковником, подъехав к перекрестку на такси, заметил человека, который очевидно ожидал его. Незнакомец, среднего роста, плотный, лет 35—40, несколько минут внимательно рассматривал «полковника», потом подошел и сказал нечто неразборчивое.

— Простите? — переспросил лже-полковник.

Тогда контактер произнес пароль, и услышал правильный отзыв.

От предложения сесть в машину «полковник» отказался; тогда мужчина, представившийся как «Шульц», предложил прогулку по Центральному парку.

Агенты ФБР, которые наблюдали за встречей, быстро опознали «Шульца». Это был Максим Мартынов, член советской делегации при ООН. «Полковник» согласился, и они прошли в парк. По дороге «полковник» спросил, приехал ли тот милый господин из Берлина, который назначил эту встречу. «Шульц» сказал, что поездка у того не состоялась, но все он препоручил ему, своему другу. Он — тоже из СССР, и в знак подтверждения этого, «Шульц» показал удостоверение личности, которое агент внимательно рассмотрел и запомнил.

Свободных скамеек в парке не попадалось, поэтому пришлось разговаривать, прогуливаясь по дорожкам у озера. «Шульц» подробно расспрашивал о Ливенворте, и «полковник» давал хорошо отрепетированные ответы, основанные на несекретных данных. Но «Шульца» интересовало и другое — и он подробно изложил круг вопросов, по которому он рассчитывает получить информацию.

«Вы поможете мне?»

«Полковник» ответил, что получить необходимые данные непросто, но, в общем-то, наверное, возможно.

Контактер тогда напомнил о расходах, которые пришлось понести полковнику, трижды приезжая в Нью-Йорк, и протянул небольшой сверток. Агент упрятал его в карман, не глядя; позже выяснилось, что там всего 25 десятидолларовых купюр. Затем во всех деталях были оговорены следующие контакты: основной, на том же перекрестке 15 января 1955 года, и запасные — по другому адресу, в первую субботу каждого месяца в книжном магазине на Пятой авеню. Договорились об условных знаках (заточенные синий и красный карандаши в левой руке, и путеводитель по Манхэттену и Бронксу в кармане пальто), и о новом пароле на случай, если на встречу придет не сам «Шульц», а его доверенный представитель. Разговор продолжался чуть более получаса.

15 января 1955 года «полковник», то есть соответственно подготовленный специальный агент, добрался на такси на угол 86-й улицы и Мэдисон авеню. Когда он вышел из такси, то заметил «Шульца», ожидающего неподалеку, и пошел к нему. «Шульц» приветственно улыбнулся, мужчины обменялись рукопожатием.

«Прогуляемся?»

«Да. Пойдемте опять в парк?» — предложил «полковник». Но «Шульц» настоял не уходить с Мэдисон авеню, а зайти в бар ближайшей гостиницы и пообедать. По дороге к гостинице, «полковник» сказал, что смог получить интересную информацию, и некоторые материалы находятся при нем, в портфеле.

В баре «полковник» выбрал свободный столик, расположенный в углу слабо освещенного помещения, сел и поставил портфель около себя. «Шульц» заказал выпивку и попросил компаньона говорить потише. «Полковник» сказал, что готов дать ответы на все вопросы, которые интересовали «Шульца», и предложил записывать. Но «Шульц» ничего не захотел писать, и «полковник» сказал:

— Ну что же, придется просто запоминать.

Контактер оглянулся еще раз и прошептал:

— Что-то мне здесь не нравится.

— А как же материалы? — спросил «полковник».

— Передайте мне портфель, и уйдем отсюда.

«Полковник» выставил портфель на стол перед ним. Это было сигналом для двух специальных агентов, следивших за ними все время, приблизиться к их столику.

Когда агенты ФБР назвали себя, «Шульц» явно заволновался, побледнел и стал говорить, что просто зашел в бар выпить. Джи-мены потребовали предъявить документы. Он показал удостоверение на имя Максима Мартынова, члена Советского представительства при Организации Объединенных Наций, обладающего дипломатическим иммунитетом. Агенты ФБР тогда сообщили Мартынову, что он уличен в совершении акта шпионажа. К тому времени Мартынов взял себя в руки и отказался говорить далее с агентами. Он поманил официанта, оплатил выпивку и, не потрудившись дождаться сдачи, схватил шляпу и вышел из бара. Наружное наблюдение показало, что он вскочил в автобус и поехал непосредственно в штаб-квартиру советской делегации при Организации Объединенных Наций.