Читать интересную книгу Выход в свет. Внешние связи (СИ) - Хол Блэки

— Не заморочу, — ответил Мэл, и что-то звякнуло.

— Девушка придумает невесть что, настроит планы, — продолжал поучать дядюшка. — Не тешь её напрасными надеждами.

— Я не тешу, — сказал Мелёшин.

— Реакция твоего отца предсказуема, и все же, думаю, он оценит нетривиальный способ, с помощью которого ты выкрутился из сложившейся ситуации. Для достижения цели хороши все средства.

— Это было не трудно, — ответил Мэл.

В голове застучало от притока крови. "Это было не трудно". Это было легко. Ну и черт с тобой!

Я взялась за ручку. В конце концов, подслушивать неприлично. Однако дверь не желала поддаваться. Мало того, моя рука намертво прилипла — невозможно оторвать пальцы. Дверь застыла, точно вмороженная в вековой лед, а рука не отдиралась.

— Уверен, что девушка сдержит обещание?

— Не сомневайся, — уверил бесстрастно Мелёшин. — Такие как она, держат слово.

Не поймешь, с иронией сказал или с издевкой. Да подавись ты своими дальновидными постельными стратегиями! Я подергала рукой — пустая попытка.

— Надеюсь, ты вовремя исчезнешь с ее горизонта, чтобы ваши… э-э-э… отношения не зашли слишком далеко, — предупредил заботливо Севолод.

— Постараюсь, — подтвердил ровным голосом племянник.

— Отца порадует деловой и предусмотрительный подход, несмотря на кавардак, устроенный у клуба, — похвалил мужчина. — И зачем тебя понесло в этот клоповник?

— Были причины.

Деловой гад! — задыхаясь от растущего гнева, я пыталась отлепить ладонь от дверной ручки. В горле противно защекотало. Сейчас закашляюсь, и меня обнаружат подслушивающей под дверью, с рукой, приклеенной неизвестным заклинанием.

— На всякий случай закрепи свой успех у девушки, но не переусердствуй, — сказал Севолод, радеющий за честь клана Мелёшиных. — Кстати, милая гостья! — повысил он голос, и я замерла, поняв, что обращаются ко мне. — В последнее время дверь клинит в шарнирах, поэтому надавите посильнее.

В столовой воцарилась тишина, потом послышался звук отодвинутого стула, упавшего с грохотом на пол.

— Ты! Ты специально подстроил! — закричал Мэл. Дверь распахнулась, и я оказалась в проеме, прижимая к груди горящую ладонь, оторванную от дверной ручки, а Мелёшин смотрел на меня, и в его глазах закручивалась смесь страха, растерянности и… надежды на то, что я не слышала последних откровений.

— Спасибо за гостеприимство. Мне пора, — пробормотала и пошла, сама не знаю куда. Не уверена, что двигалась в нужном направлении.

6.2

Позади бахнула дверь. Мэл догнал меня и развернул за плечи.

— Эва, это не то, что ты думаешь! Я имел в виду совсем не то! Черт, вернее, вообще не имел это в виду!

— Мне нужно в институт, — отвернувшись, я двинулась дальше.

Он схватил за руку:

— Выслушай меня!

— Зачем, Мелёшин? Я же ни в чем тебя не обвиняю. Где здесь выход?

Мэл нахмурил брови, словно его гораздо больше обеспокоила моя инертность, нежели возможный гнев и истерика. И он подтвердил свое опасение:

— Эвка, накричи, ударь, но не отворачивайся!

Я выдернула руку из крепкой хватки:

— Как доехать до института? Где здесь поблизости остановка?

— Я довезу, — сказал Мелёшин тоном, не терпящим возражений.

— Не стоит, пока наши отношения не зашли слишком далеко, — просипела флегматично. — Пойду, мне еще нужно зайти в аптеку.

Вместо ответа он потащил меня по коридору в обратную сторону, а я упиралась, цепляясь за декоративные выступы. Если Мэл приведет обратно к дяде и устроит продолжение сеанса откровений, вылью кипяток из чайника ему на голову. Нет, зараз им обоим.

Однако Мелёшин приволок меня в небольшой холл. Подошел к стене и раздвинул её в разные стороны. Пока я потрясенно соображала, что он всего-навсего распахнул двери шкафа-купе, в меня полетели куртка, шапка и шарф.

— Одевайся, — приказал Мэл. Большое зеркало отразило мою бледную физиономию и не менее бледное лицо Мелёшина. Решимость парня пугала непонятностью намерений.

— Готова? — спросил он отрывисто, и, дождавшись неохотного кивка, схватил за руку.

За спиной захлопнулась дверь роскошного обиталища Севолода, и Мэл потащил меня по широкому коридору, как оказалось, к лифту. Я собирала ногами ковер в складки, противясь самовольству Мелёшина, который затолкал меня в раскрывшиеся двери. И он еще смеет пихаться!

Едва лифт поехал вниз, Мэл нажал на кнопку, и кабина, дернувшись, остановилась. Мелёшин вытащил пакетик из кармана куртки и, надорвав, натянул содержимое на глазок видеокамеры. Забившись в угол, я в смятении наблюдала за действиями парня. Что он задумал? Специально изолировал свидетеля, чтобы не осталось записей о нашем пребывании в лифте?

— Эва, выслушай меня, — начал Мелёшин обманчиво спокойным тоном.

— Не трогай, — промямлила я сипло и закрылась руками, сжавшись. — Не трогай, не трогай…

— Эва… — развел он мои ладони в стороны. — Я никогда не причиню тебе боль.

Он крепко обнял меня, отчего нос уткнулся в молнию на куртке Мэла. И вообще, дышалось некомфортно с учетом спертого воздуха и теплой одежды.

— К чему этот концерт? — пробурчала я невнятно, выразив недовольство на уровне его груди. — Иди, морочь голову другим.

Мелёшин освободил меня от объятий и заставил посмотреть ему в глаза.

— Гораздо лучше, когда вижу тебя, — сказал удовлетворенно. — То, что ты услышала в столовой — неправда.

— А я и не знала. Сами разбирайтесь в своем, семейном. Мне не до тебя.

— Зато мне до тебя. Севолод обязательно сообщит отцу. Поэтому пришлось говорить такое, о чем я никогда бы не сказал.

Я поглядела на Мелёшина, раздумывая. Он мог сразу завершить представление в столовой, заявив: "Ну вот, маски сняты. Незачем изображать того, кем на самом деле не являюсь" и быстренько распрощаться, потирая с облегчением руки. Однако Мэл предпочел зависнуть со мной в тесном пространстве лифта на невероятной высоте, чтобы втолковать, объяснить и оправдаться. На его лице была написана тревога, смешанная с беспокойством, и он боялся, что ему не поверят.

— Он тебя бьет? — осенило меня.

— Кто? Отец? — уточнил Мелёшин. — С чего ты взяла?

Хотел что-то добавить, но промолчал, взявшись мять мою ладошку.

— Не болит после agglutini[11]?

— Не знакома с таким заклинанием.

— Приклеивание, — пояснил Мэл и добавил со сдерживаемой яростью: — Я не подозревал о плане Севолода. Хотел, чтобы получилось правдоподобно.

Он подул на ладонь и погладил.

— Зачем? — спросила я.

— Что "зачем"?

— Зачем нужно, чтобы Севолод поверил?

— Он мой дядя и по-своему желает мне добра, — ответил с неохотой Мелёшин. — Также как и отец. Оба уверены, будто знают, что для меня лучше, и расписали мою жизнь на годы вперед. А я не собираюсь жить по их правилам, понимаешь?

— Понимаю, — не удержавшись, я провела рукой по темным жестким волосам.

— Спасибо, — сказал Мэл. — Поэтому Севолод и отец не должны нащупать мои уязвимые места и диктовать условия.

— К-какие места? — спросила я, заикаясь от испуга, представив, как к связанному Мэлу подходит его дядюшка с раскаленным утюгом и требует выдать тайну уязвимых мест. Впрочем, чему ужасаюсь? Мой отец недалеко ушел от родственников Мелёшина.

— Ну… какие угодно, — не стал он вдаваться в подробности.

— А зачем Севолод устроил подслушивание?

— Наверное, посчитал, что убил двух зайцев: узнал о моих намерениях и, самое главное, о них узнала ты. А твоя гордость не позволит примириться с тем, что тебя использовали, так?

— Знай, Мелёшин, сколько бы в твоей голове не наплодилось коварных замыслов по поводу того, как избавиться от наказания, я не подала бы жалобу в любом случае. Так что у тебя не получилось оказать могущественное влияние на мое решение, — выдала хрипло.

Мэл мимолетно улыбнулся:

— Знаю.