Читать интересную книгу Папарацци (СИ) - Макарова Елена А.

Самостоятельная жизнь научила делать всё самой, не полагаясь ни на кого, в том числе и обращаться с отверткой. Я не считала это достоинством, просто необходимостью.

— А толку? — откинулась на спинку стула, окончательно опуская руки. Нужно смириться с потерей фотоаппарата.

Достала из кухонного шкафа припрятанную непочатую бутылку виски, который перепал мне от бывшего. Берегла, чтобы отметить какое-нибудь грандиозное событие своей жизни, а теперь будут поминки.

Залпом выпила целую рюмку, поперхнулась, закашлялась — жизнь показалась еще паршивей.

— Не берись пить, если не умеешь, — посоветовал Андрей, наблюдая за моим гримасничеством. На глазах снова навернулись слезы, только на этот раз от того пламени, что обжигало мне горло.

— Тут много ума не надо, — и снова наполнила рюмку, только на этот раз поставила ее перед Андреем. — Сегодня будешь моим собутыльником.

— Не помню, чтобы мы договаривались о таком, — скептически глянул на прозрачную коричневую жидкость в бутылке. Решил, что задумала его отравить?

— Это хороший виски, — бывший слишком любил меня, чтобы дарить дешевое пойло. — Ну не одной же мне пить? — использовала последний аргумент, под давление которого он сдался и опрокинул рюмку. В отличии от меня сделал это с легкостью и даже, кажется, смаковал вкус виски. Я выпила еще порцию, пытаясь распробовать нечто приятное, но, увы, начисто лишена таланта сомелье. А после еще пары глотков совсем перестала чувствовать что-либо.

Медленно бутылка опустела, и кухня наполнилась шумной болтовней и сигаретным дымом.

— Отвратительная привычка, — далеко не трезвая, я разгоняла рукой смог перед лицом. — Ты же занимаешься спортом, — сподобилась ворчливым бабулькам на лавочке.

— Будний вечер, а ты пьяна, — парировал Андрей.

Его пиджак давно был отправлен на спинку стула, а рукава рубашки небрежно подвернуты. Я же пошла еще дальше и на правах хозяйки натянула домашнее — шорты с футболкой.

— Не пьяная, а выпившая, — поправила неточность. — И у меня траур.

— По камере? — усмехнулся, будто нарочно пуская в меня клубы дыма.

— Ничего смешного, — вырвала ненавистную сигарету и затушила в импровизированной пепельнице из старой кружки с отбитой ручкой. — Я без нее как без рук.

— Ты же терпеть не можешь свою работу, — потянулся к пачке, лежащей на столе, — вот тебе повод бросить ее. Считай это знаком.

— Я не суеверная, — первой схватила ее и швырнула в открытое окно. — Достал, — пояснила свои действия нахмурившемуся Андрею, и как ни в чем не бывало, продолжила: — Ну брошу я желтушную прессу, а что дальше? У меня нет образования, с моим опытом работы мне не найти ничего приличного. Хорошо я делаю только фотографии, — по крайне мере мне хотелось в это верить.

— Не думала пойти учиться?

Без сигарет Андрей не знал, чем занять руки, и начал стучать пальцами по столу, действуя на нервы. В купе с этим его вопрос вызвал только раздражение.

— Образование стоит денег, — пояснила элементарные вещи, — а бесплатно учат только на кого-нибудь повара, а я не хочу варить борщи в столовке.

Видимо в моих словах он углядел что-то высокомерное, будто я считаю себя достойной чего-то большего, чем обычная рабочая специальность. Это читалась в его снисходительном тоне.

— А чего же ты хочешь, дорогая Виктория?

Из меня, как из ящика Пандоры, полезли неожиданные признания и откровения, которые я сама от себя не ожидала:

— Фотографировать, просто снимать наш мир, ведь он так красив.

Но Андрей не воспринял меня всерьез, посчитав сказанное пьяным бредом.

— Похоже, тебе на сегодня хватит, — хотел убрать бутылку, но она оказалась пуста и уже не представляла для меня “угрозу”.

— Поздно, — грустно улыбнулась, подпирая голову рукой, которая так и норовила соскользнуть со стола.

— Хорошо хоть, ты не буйная, — заключил, наблюдая за мной.

Напрасно он переживал, обычно я засыпаю, когда напиваюсь. Ну или меня тянет пофилософствовать.

— А ты о чем мечтаешь, Соболев? — завела разговор на сакральные темы.

— Не знаю, ни и о чем, — задумавшись, покачал головой. — У меня всё есть.

— Да ты счастливчик, — ему можно только позавидовать. — А если не касаться материального, чего бы ты хотел? Должна же быть у тебя мечта.

— Нет никакой мечты, — и еще сильней погрузился в себя.

— Это очень и очень печально, — впору ему самому начинать плакать. — Человек без мечты. — Локоть все-таки соскочил со стола, когда на мгновение уснула. — Спать! — громко объявила. — Закрой за собой дверь, — попросила, отправляясь на поиски своей тепленькой постельки.

27

Вика

Только я поудобней устроилась в кровати, как меня толкнули в спину, наглым образом укладываясь рядом.

— Проваливай домой, Соболев, — громко произнесла, не открывая глаз.

— Я слишком пьян, чтобы садиться за руль.

Ленивый тон подсказывал, что если я сейчас же не выгоню Андрея, он с большой вероятностью заснет.

— Вызови такси, — предложила, на мой взгляд, идеальный выход из положения.

— Тогда с утра придется забирать машину, — он перевернулся на бок и закинул мне на талию руку, обнимая, — не хочу мотаться туда сюда. К тому же ее опасно оставлять без присмотра — у тебя тот еще район.

Похоже, я в ловушке, причем собственными стараниями: сама напоила Соболева.

— Ты храпишь? — смирилась с его компанией на ночь, но это не исключало моего комфорта.

— Еще никто не жаловался, — будто похвалялся своими сексуальными победами.

— Если обманываешь, тебе же хуже, — предупредила, чтобы не расслаблялся и не чувствовала себя как дома. — У меня своеобразная реакция на чужой храп: я пинаюсь и сталкиваю на пол нарушителя спокойствия.

— Не переживай, этой ночью тебе не придется пускать в ход свои прекрасные ножки, — погладил по колену.

Все нюансы оговорены, вокруг темнота, на часах второй час ночи — самое время расслабиться и заснуть. Но проклятый сон не шел. Соболев в буквальном смысле дышал в затылок, и это напрягало. Я привыкла спать одна, а тут ко мне прижимались и теснили. Еще и невыносимо жарко, словно под боком обогреватель. Ну и что теперь делать? Глазеть в потолок до самого утра?

— Не могу заснуть, — перевернулась на другой бок, оказавшись лицом к лицу с Андреем, — давай займемся сексом.

Он распахнул глаза, видимо, он прекрасно себя чувствовал в моей постели и собирался наглым образом спокойно дрыхнуть.

— Звучит как оскорбление: ты так плох как любовник, что я готова заснуть.

— Хватит придираться к словам, — и принялась расстегивать его рубашку, — лучше раздевайся.

— Нет, — и отвернулся, будто на самом деле, собираясь спать.

— Обалдел? — толкнула его в плечо, не принимая отказа.

— Я устал за день, все еще пьян. — А потом и вовсе заговорил как женщина, утомленная браком: — Может у меня нет настроения? Я не обязан всегда хотеть секса.

И вот в этот момент я по-настоящему разозлилась: впустила его в свой дом, свою постель, а он унижает меня, пренебрегая.

— Тогда выметайся! — собиралась столкнуть с кровати, но он оказался проворней и уже через секунду я лежала на спине в нокауте.

— Тебя так легко обмануть? — улыбался нахал, заведя мои руки за голову. — Ты слишком доверчивая.

— Нет, это просто ты редкостная сволочь! — хотела согнуть ногу и ударить коленом, но он намертво придавил своим телом.

— Тихо-тихо, — и поцеловал, несмотря на мое сопротивление. — Знаю, у тебя целая стопка заготовленных масок, которые надеваешь под стать случаю, но не обязательно держать марку Железной леди, когда мы наедине, — еще один силой вырванный поцелуй. — Думаю, ты так защищаешься. Кто тебя обидел?

Что это за консультация психолога? Кто дал ему право анализировать меня?

— Никто, — дернулась, но всё безуспешно. — У меня всё отлично, на данный момент только ты бесишь!