— Так… это про вас говорила Шеала? — начиная, наконец, увязывать нити ситуации в одно целое, спросил я.
— Да, — кивнул Викай, — я давно выбрал себе Шеалу в избранницы. Как мне хочется верить — это взаимно. К сожалению, Фартхарос слишком ревностно оберегает своё семейство, и у меня было очень мало возможностей с ней видеться. Но если ты сделаешь то, о чём говоришь… если с моих плеч, наконец, спадёт этот тяжкий груз, и я смогу жить спокойно и счастливо со своей любимой женщиной… Что ж, Дэмиен, я тебе поверю. Но взамен я прошу от тебя одного. Если уж ты решил идти до конца — дай слово, что не свернёшь с этого пути. Дай слово, что ты действительно пойдёшь до конца.
— Каждый, с кем я говорю, требуют от меня такого слова, — с раздражением отозвался я.
— И, вероятно, небезосновательно, — с внезапной суровостью сказал Викай, — потому что в тот момент, когда ты узнал правду о мудрецах вимрано, и градоправители стояли перед тобой, готовые на любые твои условия, что ты сделал? Взял нас троих в кулак, потребовал кинжалы и через несколько суток незаметно испарился? Нет, ты начал ныть, злиться, беситься — и этим чуть не порушил колоссальные усилия всех, кто работал на твоё дело. Мне даже представить страшно, сколько рано отдавали сил ради твоего дела — и сколько сил они тратили на то, чтобы скрыть это от нас. И небезосновательно. Лексаб и Гимлав не откажутся по доброй воле от своей власти. И едва они узнают, что ты продолжаешь действовать — то, будь уверен, сделают всё, чтобы тебе помешать. Поэтому я с таким сомнением принимаю это решение. Дар у тебя — уникальный, намерения — добрые, но вот силы воли, чтобы дойти до конца, чтобы примирится с жертвами, которые ещё будут, можно не сомневаться, у тебя не хватает. Но, раз уж я ступил на этот путь — надо идти по нему до конца. Бери кинжалы! И не вздумай трогать их голыми руками — Кинжал Порядка, может быть, и пощадил тебя, учуяв родную магию воды, но никакой другой клинок для тебя такого исключения не сделает. И готовься.
— Что вы будете делать? — с недоумением спросил я, — поможете мне прорываться с боем?
— Конечно, нет, — улыбнулся Викай, — я рассчитываю выиграть достаточно времени, чтобы укрыться в поместье Фартхароса. Его ифрит, по крайней мере, сохранит мне жизнь до его возвращения. А вот что сделают со мной Лексаб и Гимлав, если доберутся — тебе лучше не знать. Так что — только портал.
Встав, Викай начал перебирать ладонями, словно прял невидимую пряжу. Минута, другая… и вот передо мной возникла мерцающая воронка…
— Ступай спокойно, и ничего бойся, — улыбнулся Викай, — будет немного трясти, но уж придётся потерпеть. И помни, Дэмиен, — когда я встал, он внезапно схватил меня за руку, — скольким ты уже дал обещание идти до конца. Так что знай: если мы все умрём, и все наши жертвы окажутся напрасными — твоей душе после смерти очень, ОЧЕНЬ непоздоровится.
Я с благодарностью смотрел на Викая, не веря, что он действительно это делает. Я хотел поблагодарить его за этот выбор, хотел сказать, что понимаю, как тяжело он ему дался, но янрано не дал мне такой возможности. Улыбнувшись, он снова схватил меня за руку и силой втолкнул в портал. И я, прижимая к груди свёрток с драгоценными клинками, уносился навстречу неизвестности…
Часть 4
Глава 4.1
Глава 1. Снова в пустыне.
По моим ощущениям, тряска в портале длилась больше минуты. И что-то мне подсказывало, что бельё в стиральной машине чувствует себя во время стирки примерно так же. Но здесь приходилось полагаться на мастерство Викая и на то, что он, пожертвовав удобством, сделал это, по крайней мере, полностью безопасным.
Наконец, тряска закончилась, и я вывалился из воронки на горячий песок. Свёрток с кинжалами упал рядом. Ещё пару минут я потратил на то, чтобы отдышаться после этого стремительного путешествия и вернуть себе чувство равновесия. В этот момент я даже порадовался тому, что последние двое суток мне не давали есть: после такой втряски желудок исправно вернул бы всё обратно. Хотя, конечно, немного досадно, что Викай не дал мне с собой никакой еды. С другой стороны, глупо думать о том, что тебе не удалось лишний раз пожрать, если представить, сколько сил отдали Агер и остальные, чтобы добраться до Викая, чтобы убедить его, чтобы Викай успел выкрасть кинжалы, отдать их мне, сотворить портал и перенести меня далеко за пределы Корроско. И это в мире, где пространственная магия нарушена! Я искренне понадеялся, что Викай успеет добраться до поместья Фартхароса. Потому что он на это потратил столько сил, что сейчас будет полностью беззащитен. По сравнению с этим мой голод, по крайней мере, в краткосрочной перспективе — далеко не самое страшное, что может со мной произойти.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Придя, наконец, в себя, я сотворил перед собой сферу воды и жадно напился. После чего накрыл себя лёгкой иллюзией, которая не совсем скрывала, но поменяла цвет одежды на жёлтый, позволяя лучше сливаться с песком, по которому мне предстояло идти. К сожалению, мой синий драконий костюм будет слишком выделяться на пустынной равнине, а погоню могли послать в любую минуту, так что приходилось учитывать всё.
И снова началось томительное путешествие по пустыне. Я уже и забыл, насколько может быть жарко за пределами города. И хотя сказывались и привычка, и прикосновение Кинжала Порядка, всё равно этот жар был хотя и не смертельным, но очень неприятным.
Но при этом в подсознании билась ещё одна мысль. Мне казалось, что солнца жгли меня с такой силой, словно они понимали: их конец близок, скоро это положение вещей закончится, и тогда… И что тогда? Одно из солнц погаснет? Или они удалятся от планеты настолько, что перестанут её выжигать? Или… не знаю. Но вот то, что конец близок, они будто бы чувствовали. Как это чувствовали и Кинжалы Жизни и Хаоса, которые словно знали, что их несёт кто-то недостойный, и потихоньку пульсировали силой, к счастью, не настолько большой, чтобы это доставляло неудобства, но всё же достаточно ощутимо, чтобы выказать своё недовольство, если допустить, что у артефактов может быть характер. Даже Кинжал Хаоса, который в момент первой моей с ним встречи лежал в витрине из очень толстого стекла, вёл себя более-менее прилично. Может быть, он действительно почувствовал, что Кинжал Порядка снова здесь, и унял свой гнев. А возможно, что его на время усмирили. Незивестно. Мне по-прежнему слишком многое неизвестно. Но всё равно надо идти дальше. Слишком многие отдали всё, чтобы я мог идти дальше. В таких условиях уже нельзя повернуть назад.
И я шёл. Шёл, и в моей голове роились самые разные мысли. О том, что за всё время пребывания здесь мне удалось искупаться всего два-три раза — когда я находился у пустынных кочевников. О том, что мои одежда и сапоги уже невесть сколько времени не стирались и не чистились, и если бы это был не материал из кожи дракона, одежда давно бы уже испортилась. На что было похоже моё нижнее бельё, которое я украдкой выстирывал и высушивал хотя бы раз в седмицу, даже думать не хотелось.
Я шёл и думал все эти ерундовые мысли, на которые в обычной повседневной жизни и внимания не обращаешь. И каждая эта мысль помогала мне делать следующий шаг. Я не знаю, сколько я шёл: помню лишь то, что телепортировало меня так, чтобы я аккурат видел дальнюю стену Корроско — и мог идти в противоположную от неё сторону. В остальном пустыня полностью пожирала ощущение времени, ощущение пространства, а два неугасимых солнца, положение которых мне ни о чём не говорило, лишало даже возможности определить хотя бы время суток. Ты оставался с пустыней один на один, осознавая свою ничтожность, свою крохотность по сравнению с такой природной мощью.
И всё же я делаю шаг за шагом, потому что должен. Потому что если я дойду до конца — то и этой пустыне очень скоро придёт конец. Сюда придёт вода, придёт жизнь, придут растения — и, возможно, однажды здесь вырастет огромный лес. Пустыня словно бы тоже это чувствовала — и потому каждый шаг мои ноги глубоко увязали в песке, и приходилось тратить значительно больше сил на следующий… и всё же я продолжал идти…