Читать интересную книгу Изгнанник. Арка 3. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий

Беда была в том, что на этот магический акт я, и так изрядно вымотанный схваткой с Лексабом и Гимлавом, потратил последние силы. Теперь, чтобы хотя бы запустить базовую ледяную стрелу, мне нужна была, как минимум, минута, чтобы отдышаться и восстановить силы.

Однако Викаю оказалось достаточно и этого. Очень быстро сообразив, что это такое, и чем оно чревато, Викай тотчас обрушил на него поток воздуха, который не причинил голему никакого вреда. И это явно говорило о том, что он совершенно растерян и не знает, как с этим бороться. Бить его молниями бесполезно, это не живая плоть, атаковать вакуумом тоже, так как голему не нужен воздух. В итоге…

Я с удивлением вынужден был отметить, что Викай если не могуществом, то, как минимум, умением не уступает самому Йегеросу. Потому что в тот самый момент, когда ледяная лапа ферста должна была разорвать ему брюхо, его поглотил поток воздуха… а в следующий момент он появился на несколько метров левее. Что ж, янрано владел полноценными боевыми телепортациями. Беда была в том, что даже это мало чем могло ему помочь: голем не ведал усталости и не страдал угрызениями совести, если вдруг промахивался своей атакой. Он просто выискивал цель и летел за ней дальше.

Викай всё продолжал и продолжал ускользать, и, судя по выражению его морды, он был в отчаянии. Ибо я сумел выдумать ему идеального врага, которого он никак не мог победить. Лексаб мог бы его растопить. Гимлав мог бы закидать его камнями и раздробить. Викай же со своим воздухом не мог сделать ничего. Несколько раз он пытался атаковать секущими воздушными волнами, но они лишь бессильно отскакивали от гладкой ледяной повехности голема. Когда же Викай во время очередной телепортации оказался за моей спиной и попытался атаковать уже меня, то получил такой мощный гипнотический импульс, что ему эта попытка стоила огромной рваной раны на боку.

Как ни странно, именно эта рана словно заставила Викая собраться с силами. Он совершил три стремительные телепортации подряд, и после каждой очень быстро совершал какие-то магические движения. В итоге, когда голем летел на него после третьей вспышки, то волей случая оказался ровно в середине треугольника этих телепортаций. И именно в этот момент ладони Викая сверкнули ярким светом и…

Со всех трёх сторон треугольника в моего голема начал дуть ветер, да такой силы, что меня, стоящего в десяти метрах, сбило с ног. Голем же оказался точно в эпицентре этого урагана, который вдавливал его внутрь самого себя… и несколько секунд спустя голем, не выдержав этого чудовищного напряжения, с жалобным звоном разлетелся на ледяные осколки.

Викай же в бешенстве повернулся ко мне. Я уже приготовил новые ледяные снаряды, чтобы защищаться, но в этот момент… обнаружил, что мне не хватает воздуха. Проклятье, как можно было забыть об этом базовой атаке, как можно было заранее не обезопасить себя?!

Но это был не просто вакуум. Викай, одной рукой, вероятно, поддерживая вакуумное пространство, пальцами второй совершал стремительные жесты… и они как будто вытягивали из меня последний воздух.

— Мне очень жаль, Дэмиен, — прошипел Викай, безжалостно на меня глядя, — ты был достойным соперником, и, встреться мы на арене, для меня было бы честью сражаться с тобой. К сожалению, я не могу позволить себе сейчас проиграть. Так что — прости…

Ещё несколько секунд я пытался вызвать воду, использовать гипнотический импульс, сделать хоть что-нибудь! Но нет… без воздуха живое тело — слишком уязвимая мишень, и потому через несколько мгновений меня поглотила тьма…

* * *

Очнулся я… по множеству разных причин. Мне хотелось есть, мне хотелось пить, у меня отмёрзла щека, которой я лежал на полу. С трудом поднявшись и разминая затёкшие мышцы, и принялся осматриваться, пытаясь понять, где оказался.

По размеру это походило на какой-то каменный мешок. Объёмом два на два, не больше. И, скорее всего, я даже не мог бы встать в полный рост. Тем не менее, в камере было достаточно света. Один источник шёл из окошка на двери, другой — из такого же мизерного окошка с противоположной стороны.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Проверяя свои возможности дальше, я попытался применить свою магию. И — о чудо! — передо мной появилась сфера воды. Я поспешно напился, утоляя хотя бы жажду. Голод в перспективе был не так страшен, с моим опытом можно было спокойно потерпеть двое-трое суток. А вот жажда — это куда серьёзнее.

Хотя — какая разница? Раз уж они оказались до такой степени наивны, что оставили мне возможность колдовать — значит, надо этим пользоваться. Сотворив новую воду, я придал ей форму молота, заморозил, замахнулся и…

И едва ледяное оружие приблизился к двери, как оно тут же рассыпалось обратно водой. И я только сейчас заметил, что на двери, а так же на стенах и даже на потолке мерцают странные серые руны, которые я поначалу и не заметил. Что ж, всё-таки градоправители оказались не такими дураками, как я себе представлял.

Судя по всему, шум в моей камере не остался без внимания. В окошке на мгновение промелькнула чья-то морда, но я не успел рассмотреть, кто именно это был. Кричать и звать я не стал: не хотелось лишний раз унижаться и показывать свою слабость. Кроме того, можно быть уверенным: с учётом того, насколько сильно на мне сейчас завязана экономика распределения воды, обо мне нисколько не забыли и выйдут на контакт при первой же возможности. Об этом косвенно говорило и то, что меня не стали избивать и вообще как бы то ни было калечить. Хотя, уж как минимум, Лексабу наверняка очень хотелось отомстить за свой глаз.

Примерно через полчаса дверь в мою камеру снова открылась, и в неё протиснулся Маис.

— На выход, Дэмиен, — скомандовал он, — и, подчёркиваю: будет лучше, если ты обойдёшься без глупостей.

Не видя никакого смысла спорить, я послушно поднялся и направился к выходу. Там Маис встретил меня своим клинком, который он был готов вогнать мне в горло при малейшем признаке опасности.

— К стене! — скомандовал он. Я послушно повернулся к стене, подняв руки за голову. Маис схватил меня за запястья и мгновенно, хотя и достаточно бережно завёл руки за спину и перевязал их верёвкой. Когда он закончил, я немного поводил руками, проверяя ощущения. Нет, завязано хоть и крепко, но достаточно свободно, и большего неудобства, чем сам факт того, что руки были заведены за спину, не ощущалось.

— Я же сказал, — грубо повторил Маис, хватая меня за шиворот и поворачивая в другую сторону, слегка подталкивая, — просто не делай глупостей, и всё с тобой будет хорошо.

— Значит, ты обо всём знал с самого начала, — с коротким смешком сказал я, — что ж, можешь собой гордиться: среди последних четверых, что сюда доставили, есть и твой отец. Ты, должно быть, испытываешь по этому поводу огромное воодушевление.

— Что… что ты такое несёшь? — растерялся Маис, — мой отец погиб много аквот назад! Что за ложь?

— А ты, в самом деле думал, что эти трое, высасывающие из расы вимрано последнюю кровь, скажут тебе правду? Хотя, в самом деле, мне-то какая разница? Верь, во что хочешь.

Маис ничего не стал на это отвечать, лишь молча продолжая направлять меня куда-то. Судя по тому, что мы в конце концов по очередной лестнице вышли обратно в помещение с капсулами вимрано, меня никуда особо далеко не уводили. Временно заперли в камеру, где, вероятно, давали перебеситься особенно агрессивным вимрано. Да и выносить меня отсюда, чтобы позволить простым жителям увидеть моё тело и допустить, чтобы по Корроско поползли связанные с этим слухи, в планы градоначальников явно не входило. Нет, простые жители должны быть уверены в том, что всё хорошо, я продолжаю работать на Корроско и давать им воду, и никаких проблем нет. Если это окажется не так — всех троих градоначальников очень быстро поднимут на вилы.

И, кстати, они и сами здесь присутствовали. Перед лестницей, ведущей на верхние уровни здания источника, стояли три кресла, которые занимали Лексаб, Гимлав и Викай. У первого на лице была чёрная повязка, скрывавшая выколотый глаз, второй держал культю правой руки на перевязи, а у третьего живот в том месте, где лапа ферста едва не выдрала ему кусок мяса, был полностью перебинтован. При этом шрам на его лице зарубцевался так, сложно он заживал уже целую неделю. Я мстительно усмехнулся, глядя на результаты своих трудов. Подлецы получили по заслугам, и если они думают, что после этого я сменю гнев на милость — то очень сильно ошибаются.