стучало, а ладони сжимались в кулаки от желания ударить мужчину самой. Почему Гил не делает ему больно? Почему он так сдержан?
Прошло самое долгое мгновение, прежде чем Гил внезапно ударил кулаком по гравию рядом с головой незнакомца, а затем вскочил на ноги.
Какого черта? Он отпускает его?
Гил с гримасой пожал ему руку, его гнев был горячим и изменчивым, но он не обрушил свой гнев на мужчину, который этого заслуживал.
Я с трудом поднялась на ноги, стряхивая с себя остатки звезд.
— Гил… ч-что ты делаешь?
Он поднял руку, заставляя меня замолчать рычанием.
— Заткнись, Олин. Просто заткнись. Это тебя не касается.
Ярость, направленная на покушавшегося похитителя, нашла новую цель. Я дрожала от огня и льда.
— Что ты только что сказал? Меня это не касается? — Я вскинула руки, кровь сочилась из моих ладоней от схватки на гравии. — Он только что пытался меня похитить!
Мужчина ухмыльнулся, медленно поднимаясь на ноги. Он хихикнул себе под нос, не сводя глаз с Гила.
— Ты не сказал мне, что был с кем-то, Гилберт.
Гил на секунду зажмурился, его челюсти двигались так, словно он жевал жесткое мясо.
— Я не был. Она — никто. Просто неудобство.
Я хотела свернуться вокруг взрыва, который он вызвал в моей груди.
— Она сказала оставить нас в покое. — Глаза мужчины сузились. — Нас — подразумевается вместе.
— Нас нет. — Горячий, мертвенно-бледный взгляд Гила нашел мой. — Она просто модель, которая не подчиняется простому приказу держаться от меня подальше.
Я отшатнулась.
Что?
— Ты же знаешь, я не терплю лжецов, — пробормотал мужчина. — А я думаю, что ты лжешь.
Руки Гила скрючились по бокам, став белоснежными, он так сильно сжал их.
— Нет никаких «нас». Я обещаю тебе.
Что, черт возьми, происходит?
— Я также не терплю засранцев, которые не выполняют свою часть сделки. — Мужчина хрустнул костяшками пальцев. — Ты ведь знаешь это, Гилберт.
Гил прожевал еще немного, его горло сжалось, когда он проглотил слова, которые душили его. В его глазах вспыхнула глубокая ненависть, но он смотрел в землю, склонив голову в знак покорности.
— Я знаю.
Что это?
— Знаешь ли? — Мужчина потер подбородок. — Я не уверен, что ты так думаешь.
— Поверь мне, я знаю. Вы убедились, что я знаю все в точности.
— Докажи. — Мужчина с вызовом поднял подбородок.
Гил повернулся ко мне, ярость капала с его дрожащего тела, а агония светилась на его лице.
— Уходи, Олин. Я же сказал, что меня это не интересует. Я заплатил тебе за твое время. Чего еще ты, блядь, хочешь от меня, а?
— Уйти? Ты хочешь, чтобы я ушла? — Я покачала головой, указывая на свои вещи, разбросанные по земле. — Я не оставлю тебя, Гил. Я возьму свой телефон. Мы вызовем полицию и арестуем этого ублюдка.
— Нет никаких «мы»! — Гил зарычал, как волк.
Я вздрогнула, отступая, когда его ярость превратилась в физическую пощечину.
— Иди. Я закону с этим. — Оторвав свой взгляд от моего, он переключил свое внимание на мужчину. Гил был в два раза лучше, чем этот подражатель-похититель. Его руки были в два раза больше; его талия была выточена из гранита по сравнению с ним.
С этими двумя так близко, было смешно думать, что Гил не мог убить своего противника одним, хорошо поставленным ударом.
Но все угрозы и предупреждения исчезли из тела Гила. Он больше не гудел от силы. Он сгорбился в смирении.
То, как он стоял с таким удушьем и покорностью, вызвало слезы на моих глазах.
С широкой улыбкой, размазывая кровь по белым зубам, похититель отдернул руку и изо всех сил ударил Гила кулаком в живот.
Гил застонал, но не упал на колени. Он не обхватил себя руками. Он просто стоял и принимал эту пытку.
Я не могла остановить себя.
Бросившись к Гилу, я оттолкнула мужчину.
— Не трогай его! Просто иди. Уходи! — Я взглянула на его фургон, быстро запоминая номер.
Как только он уйдет, я позвоню в полицию. Его выследят и посадят в тюрьму, так что никому больше не придется иметь дело с его уровнем безумия.
Гил отшвырнул меня в сторону, с силой снимая защиту.
— Черт возьми, Олин. — Его глаза вспыхнули, снова напомнив мне о той гадости, на которую он был способен. — Я же сказал тебе идти! Не заставляй меня причинять тебе боль.
Его лицо затуманилось от мучительной боли.
Любовь, которую он скрывал.
Ненависть, которую он лелеял.
Я была потеряна.
Совершенно, совершенно потеряна.
— Что бы там ни происходило, Гил… уходи. Не стой там, пока он тебя наказывает. По крайней мере, дай отпор!
Его голос надломился от чего-то, чего я не могла понять:
— Ты сама не знаешь, о чем говоришь.
— Я знаю достаточно, чтобы понять, что это неправильно.
Оттолкнув меня — совсем как в детстве, — он оскалил зубы.
— Иди.
Его лицо было пустым, как чистый лед.
Никаких признаков спасения. Не просить о помощи.
Я беспомощно развела руками.
— Гил… пойдем со мной. — Он покачал головой и, решительно оттолкнув меня в сторону, обнажился перед похитителем.
Со свирепой улыбкой мужчина набросился на Гила, как будто они стояли на ногах. Гил хмыкнул, когда последовал еще один удар.
Я закричала:
— Прекрати!
Ни один из них не слушал меня.
Я попыталась защитить Гила, но не успела, так как еще один удар пришелся ему в челюсть. Он не ответил. Даже не вздрогнул. Он стоял стоически и сломленный, даже когда свежая кровь сочилась из его скулы. Он держал голову высоко поднятой, когда мужчина развернулся и ударил его ногой в живот.
На этот раз Гил действительно упал.
— Прекрати!
Опустившись на одно колено, он стал похож на рыцаря, ожидающего, когда меч осуществит приговор. Но даже на земле перед нападавшим он был непобедим. Гил не мог ответить насилием, но все его поведение кричало о непобедимости.
Зачем он это делает?
Слезы снова обожгли мои глаза, когда парень наклонился и схватил Гила за непослушные волосы.
— У тебя есть три дня, — он говорил со злостью, брызгая слюной в лицо Гила. Он вздрогнул, но не попытался освободиться. — Три дня. — Гил кивнул, как будто заключил сделку, написанную дьяволом.
Парень отпустил его, вытирая руки о джинсы.
— Не облажайся, Гилберт. Ты знаешь, что случится, если ты это сделаешь. — Гил закрыл глаза, как будто последствия были слишком тяжелыми.
— Я знаю.
Парень фыркнул, словно раздраженный послушанием Гила, нанес ему еще один удар в висок и рассмеялся, когда Гил рухнул на землю без сознания.
ГЛАВА