повелитель.
— Просто, да не всё. А где тебя научили так блестяще сражаться?
Эверилд хихикнула.
— Вы про мое обнажение перед боем?
Султан ничего не ответил.
— Ничего, кроме женского коварства, — улыбнулась Эверилд.
— Саффи, налей этой девушке шербет, желательно без яда.
«А у него есть чувство юмора! Не всё так плохо».
Девушка покорно скрылась и быстро принесла шербет.
— А на корабль, я полагаю, ты попала под видом мальчика, — он, скорее, не спрашивал, а утверждал.
— Именно так, мой повелитель, — подтвердила Эверилд.
— Как тебя зовут?
— Кана, господин, — она опустила глазки в пол.
— Кана, не играй в покорность, она тебе не к лицу, я хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза, — твердо проговорил султан.
Эверилд моментально вскинула голову и пристально посмотрела в его глаза, он незаметно поежился, казалось, что повеяло холодом.
— Ты станцуешь для нас, Кана? — спокойно поинтересовался султан.
— Да, мой повелитель, — с легкой страстью ответила она, легко спрыгивая со стула. Она танцевальной походкой двинулась в центр зала, в этот момент служанка принесла шербет и поставила рядом.
— Музыку, — повелел султан.
Заиграли музыканты где-то за занавесками, Эверилд с минуту вслушивалась, а затем отпустила себя, она то двигалась как пантера, то замедлялась до течения воды, то порхала как бабочка, а потом плавно стала раздеваться, вкладывая в танец всю страсть. Султан завороженно следил за каждым ее движением, ловил каждый ее взгляд. Она то дразнила его, обнажая плечо, то стеснительно пряталась. Потом халат полетел на пол, и Эверилд осталась в зеленом кимоно. Она стала двигаться быстрее, раскрывая веер, то угрожала, то ласкала взглядом, то в скромницу играла, то в развратную наложницу, распаляя страсть мужчины.
Она отдала всю себя, посылая волны страсти в султана: под конец чистый взгляд сменился откровенной похотью, она читала это в нём. Эверилд поклонилась и замерла с веером, раздались аплодисменты. Она поклонилась еще раз.
— Можешь идти, — разрешил он.
Эверилд еще раз поклонилась султану и ушла, а вечером она получила платок с золотым перстнем — приглашение в спальню султана. Другая бы на ее месте радовалась, но не Эверилд. Она убрала все вещи в ящик и стала ожидать евнуха. Ибрагим появился через полчаса.
— У тебя два часа, чтобы привести себя в порядок, — сказал он, довольно улыбаясь. — Так быстро карьеру еще никто не делал, я поздравляю тебя. — Его глаза горели восторгом, вампирша улыбнулась ему, и они отправились в хамам.
Ее там вымыли, расчесали волосы, натерли кожу разными маслами, заставили прополоскать рот водичкой с мятой и лаймом для свежести дыхания. А Эверилд мучила жажда, и с каждым часом она нарастала. Как она сегодня с султаном проведет ночь и не сорвется — было загадкой, но ей придется это сделать. А может, убить султана и получить свободу? Нет, Темный Эрик тогда убьет ее сына. А этого никак нельзя допустить — придется быть хорошей девочкой. Время быстро пролетело, и вот уже пришел евнух и пригласил ее пройти по золотому пути.
Эверилд покорно пошла за Ибрагимом.
— Здесь я тебя оставлю. Не забудь, когда войдешь в комнату, проползти на брюхе. Не подведи меня и не разочаруй султана.
— Как я могу? Столько стараний ради чего, чтобы провалить первую ночь с султаном? Всё будет на высшем уровне, — пообещала она, а мысленно добавила: «Несмотря на то, что это противно до ужаса. Какой-то жалкий человечек, бочка с кровью, меня заставляет ползти к нему на коленях! Увы, с этим придется смириться — у меня нет права на ошибку, она мне дорого будет стоить».
— Ты всё запомнила? Не смотри в глаза султана, пока он тебе не позволит. Всё, иди, время не терпит, не стоит заставлять султана ждать, — спокойно поторопил Ибрагим и ободряюще посмотрел на нее.
— Не стоит, — подтвердила она отстраненно, настраиваясь на позор. От этого тошнило, ей снова казалось, что она перенеслась в Византию, где о женщину можно было вытирать ноги.
Ибрагим подтолкнул ее к золотому пути, а сам скрылся из виду. Эверилд стояла на границе этого пути, по полу были разбросаны золотые монеты. Она внутренне содрогнулась, представив себе, что на месте золота лежало серебро. Она скорее сдохла бы, чем прошлась по этим раскаленным углям. Сразу стало зябко. Вампирша была одета в голубое платье, небесного цвета шаровары, и они просвечивали, не скрывая ничего. В этом наряде она себя ощущала проституткой, но Эверилд не гордая. Пока нет.
Она сделала глубокий вдох и первый шаг на золотой путь. Всё. Назад дороги нет — только вперед, навстречу к султану.
Часть 2. Расцвет Османской империи. Глава 8. Золотой путь
Эверилд ступала по золотым монетам, подбирая особенно интересные. Если бы она сейчас была человеком, у нее бы бешено билось сердце. Вампирша, медленно преодолевая путь, пыталась успокоить свои бушующие эмоции. У самого входа она замерла, не решаясь войти. Было ли ей страшно — нет, но с гневом она не могла справиться. Она прибегла к очень простому способу: улыбнулась и стояла так с минуту. Потом приметила пару необычных монет и, присев, вновь подобрала.
— Всё, больше тянуть нельзя, — она сделала глубокий вдох и рывком открыла двери, затем упала на колени и поползла к султану, расслабленно лежавшему на кровати.
Он внимательно следил за каждым ее движением, а Эверилд хотелось послать к чёрту эту глупую традицию и приблизиться к нему на равных, смотря с вызовом в глаза. Но сейчас никак нельзя, придется усмирить свою гордыню. Она подползла к кровати султана и поцеловала полы его одеяния.
— Поднимись, женщина! — повелел он, и Эверилд с облегчением встала и посмотрела прямо в его черные глаза, ехидно спросив.
— Что, понравилось? Я очень старалась к вам ползти со всей грацией.
— Бунтарский дух не дает тебе покоя, — как-то мрачно проговорил султан.
— Пираты вообще не умеют быть покорными, — спокойно ответила Эверилд и присела на край кровати.
— Я до последнего гадал, взбунтуешься ты окончательно и нарушишь все правила или усмиришь свое пламя, — заметил он.
— Как же я могу испортить с вами, мой повелитель, первую ночь? Меня потом замучает совесть! — не осталась в долгу Эверилд.
— Врешь, у тебя нет никакой совести. О тебе ходят страшные легенды.
— И какие же? — с усмешкой спросила Эверилд.
— Что ты можешь содрать кожу с ни в чём не повинного ребенка. Тебя очень опасно держать в гареме, здесь женщины неугомонные, а ты явно сильнее их всех вместе взятых. Мне много о тебе рассказывал темный визирь Ахмет Копель. Покажи свое лицо, — попросил Мехмед