class="p1">
Тебя.
Эйрик уже понял, что чудовище никто, кроме него, не видит, и все же от этого было не по себе. Он обернулся на дверь, но его предположительно-дальний-родственник уже исчез.
– Видимо, мы остались одни. – Он уселся на подушки рядом со своей галлюцинацией. – Что тебе нужно?
Чудовище уставилось на него своими детскими глазами.
– Я и забыл, – сказало оно.
– Что забыл?
– Бездну. Я забыл, что в тебе ее так много.
– Ты хоть понимаешь, как глупо это звучит?
Чудовище хмыкнуло.
– В любом случае, я не понимаю, о чем ты говоришь, – вздохнул Эйрик.
– Я не хочу давать ответы так просто. В конце концов, я был заперт так долго, что теперь мне доставляет удовольствие твое незнание.
– Я… – Эйрик помедлил. – Помню тебя. Смутно. Ты являлся мне в детстве.
– Ты прав. И не прав. Я не какая-то галлюцинация. Я гораздо больше этого.
Так сказала бы, наверное, любая галлюцинация, но Эйрик поверил чудовищу. Именно оно подсказало ему, что делать с языком Айвина. Именно оно привело его сюда.
Все было так просто, что он даже растерялся.
– Ты моя магия, да?
Чудовище ухмыльнулось, и Эйрик продолжил:
– Я думал, что у меня ее нет, но… видимо, в детстве определенные гены у меня выключились, а теперь снова заработали. Спасибо веку науки за открытие эпигенетики[16].
Чудовище мягко улыбнулось.
– Мне нравится твое объяснение. Но ты пока не совсем понял. Я оставлю тебя, чтобы ты подумал еще.
Эйрик снова остался один.
ПАРАДОКС
– Ты все же пришла. Я ждала тебя.
– Надеюсь, потому, что я твоя лучшая подруга, а не потому, что ждешь от меня чего-то.
Ведьма склонила голову вправо и улыбнулась.
– А сама ты почему здесь?
– По обеим причинам.
– Так ты все-таки решила, чего хочешь?
Аннабель кивнула.
– Перенеси меня в мир Айвина.
Ведьма протянула руку, и Аннабель подошла поближе. Поднялась на пару ступеней к ней.
– Что же я получу взамен?
– Мою магию. Сделай меня обычным человеком.
Все вокруг завертелось, и они оказались так близко, что Аннабель смогла разглядеть темные карие крапинки в серых глазах ведьмы. Те же крапинки, которые когда-то были у Саншель. Три на левой радужке. Одна, побольше, на правой.
Вокруг разливалось пение.
Это не была песня в привычном смысле слова. Ведьма не открывала рта, не издавала звуков, но Аннабель слышала. Песня лилась над землей и в воздухе, текла в другие миры.
Аннабель сделала шаг вслед за этой песней. Она шла и шла, а песня вела ее дальше.
Песня закончилась, когда она ступила на берег, усыпанный ракушками и черной галькой. Над головой висел голубоватый диск солнца.
Ветер вздымал волосы, набивался под льняную рубашку и под штаны.
Неподалеку в воде стояла полузатопленная колонна маяка.
Это был другой мир. Беловодье. Мир Айвина.
* * *
Пение оборвалось. Казалось, она ничего больше не слышит. Вообще ничего. Где-то рядом, разбиваясь о камни, ревели волны, но этого было мало. Она больше не слышала эха других миров, не видела, как они проникают друг в друга, как растворяются один в другом. Океан пах солью и йодом, ветер шумел в ушах, но она ощущала лишь подавляющую пустоту.
Аннабель почувствовала себя ослепшей и оглохшей, но заставила себя думать, что это не навсегда. Когда она найдет Айвина…
Она сняла свои древние ботинки с носками, положила сумку на песок и отправилась исследовать берег.
Она шла вслед за синим солнцем гиперболической формы. Раньше она никогда не видела несферические звезды. Да еще и такие молодые. Что это? Слишком быстрое вращение вокруг своей оси или оптическая иллюзия, создаваемая атмосферой планеты?
Аннабель так увлеклась созерцанием звезды, что не заметила, как в поле ее зрения появился человек.
Она зашагала быстрее. И еще быстрее.
Коротко стриженный светловолосый мужчина в черном стоял у кромки воды. Аннабель не видела лица, только спину, но сердце будто подскочило и забилось сильнее. Она побежала, почти полетела.
Мужчина обернулся, и она резко остановилась.
Он был похож на Айвина, но это был не Айвин.
Этот мужчина был старше, выше и тоньше.
Аннабель больше не чувствовала, но сразу поняла, кто это.
– Меня зовут Асхель, – сказал мужчина, поднимаясь на ноги. – А вы, видимо, Аннабель Энде.
– Значит, он про меня рассказывал. Как мило.
– Ему не было нужды рассказывать, – Асхель достал из кармана несколько сложенных вчетверо листов бумаги и помахал ими. – Он писал про вас. Еще до вашей встречи. Задолго до вашей встречи.
Он писал о ней. Он создавал будущее. Он…
Нет! Она оборвала себя. Сейчас это не важно.
Аннабель заставила себя посмотреть в эти ярко-голубые глаза и сказала:
– Я хочу забрать его.
– «Забрать». Эван не вещь, чтобы его забирать, – мягко ответил он. – Вы можете быть вместе здесь. Ты ведь астроном, да? Здесь ты увидишь звезды так близко, что невозможно представить. Галактики, которые столкнулись миллионы лет назад и теперь вращаются друг вокруг друга, проникают одна в другую. Квазары[17] здесь сияют еще ярче, чем где бы то ни было. И черные дыры – монстры, которых ты пытаешься обуздать. Тебе будет интересно.
– Вы держите его силой. Вы похитили его.
Асхель тяжело вздохнул.
– Он все это прекрасно знал. Он знал, что вернется в этот мир. И знал, что ты придешь за ним.
– И что дальше? Теперь мы будем жить долго и счастливо здесь?
– Да, почти. В этом мире люди могут жить вечно. Ну, или почти вечно. Этот мир далеко, очень далеко от остальных. Здесь не действует магия его матери, пороги почти не имеют силы и всего того, что отравляет другие миры.
Пороги почти не имеют силы. Аннабель сделала мысленную пометку. Конечно. Иначе она не смогла бы сюда попасть, обладая магией.
– Я хочу видеть Айвина, – сказала она. – Сейчас.
– Конечно. Рия отведет тебя к нему.
ПРОБУЖДЕНИЕ
«Когда-то давно мы создали стену, сплели ее из нитей света и пустот Вселенной, поставили между собой и Аттрактором. Нам тогда казалось, что мы навсегда защитили себя. Мы ошибались».
Эйрик захлопнул книгу.
Нити пустоты и света. Мертвые звезды. Млечная река галактики. Река-между-мирами. Чудовище говорило о том, насколько много в Эйрике пустоты. Или бездны? Или чего-то подобного. Имело ли это значение?
Если чудовище – часть его магии, если чудовище его часть, это значит, что сам Эйрик является частью тех пустот. А пустоты также являются частью Аттрактора.
Даже логично, что он предпочел об этом забыть и вычеркнуть чудовище из своей жизни. Он мечтал знать больше о законах Вселенной и Великом аттракторе, но