— Ты меня, конечно, извини, но твой отец м*дак. Родную дочь отправить на аборт. Он вообще родной отец тебе?
— Все это как раз прикрывается заботой о моем будущем, чтобы я ни в чем не нуждалась. Он уже все распланировал, а я тут решила, что хочу жить не по его правилам. И Мишу я тогда не выбрала, чтобы не навредить ему. Отец бы не дал ему открыть свой бизнес и обрасти перьями. Папа сделал бы все, чтобы разлучить нас, а Мишу обанкротить. А я и сейчас не уверена, что ему не грозит какая-то опасность. Хоть я и взяла всю ответственность на себя.
— Миша, конечно, не знает об этом?
— Он бы навредил только, если бы узнал. Я знаю отца и на что он способен.
— А одна против него не боишься?
— Надеюсь, что мне он всё-таки не причинит вреда. Так, просто хочет проучить.
— А мать? Она что, не может на него повлиять?
— Тогда она не знала. Папа сам случайно узнал, маме решили не говорить, чтобы не расстраивать. В девятнадцать я зависела от него полностью и страх потерять папину крышу и денежное крыло повлиял на тот выбор. Врач предупреждал, что это может иметь последствия. Но мы отнеслись не серьезно к этому. А сейчас мама тоже зависит от него. Я сама сказала ей не лезть, мы с отцом сами разберемся.
— Тебя я осуждать не могу. В девятнадцать действительно все кажется не таким, как в тридцать. Но твой отец лишил себя такого удовольствия, как внуки. Когда кто-то треплет твою бороду и зовет "деда". Кому ты покупаешь кучу игрушек. Учишь кататься на велосипеде. Втихаря от родителей балуешь и откармливаешь сладостями. А внучка… это же маленькая принцесса. Да ни одно самое жесткое сердце не выдержит.
— У вас нет своих детей?
— Нет, — Она с грустью качает головой. — Такая судьба, видно, но своих детей так и не получилось. Но у меня была Алиса. Неужели, ты ещё сомневаешься, что это не Мишин ребенок? Видимо ваша страсть была сильнее всех диагнозов и гормоны взорвались, давая жизнь новому человеку.
— Я тоже на это надеюсь, но вы же знаете, природу некоторых явлений так и не разгадали.
— Я никому ничего не расскажу, не волнуйся, пока ты сама не решишь, что пришло время.
— Спасибо, мне даже легче стало, что не придется одной все это носить в себе и перекручивать по тысячному кругу.
— Ты могла бы рассказать все Мише, пусть бы знал, что ты беременна и возможно от него. Пусть бы тоже понервничал.
— Я не хочу принимать заботу только потому, что беременна. Когда лично ко мне относятся, как к пустому месту.
— Ох, поверь моему сериальному опыту. Ты не пустое место для него, но он умеет это скрывать и, скорее всего, действительно обижен. Уязвленное мужское эго создало вокруг себя такой колпак непроницаемости и показного равнодушия, что сам теперь не может его разбить.
Спустя несколько дней
— Так, все собрались? — командует Вероника.
— Вроде да, — Кивает парень в клетчатой рубашке.
— Тогда идем.
Вероника сегодня выглядит так, будто у нее день рождения. Допустимой длины темно-синее платье с неглубоким декольте. Подхваченные заколкой вверх волосы. Даже я теперь завидую ее фигуре. Я-то уже не та. Потеряла свои прежние формы и явно ей уступаю. А когда снова смогу похвастаться и не знаю.
У меня заканчиваются силы бороться с ней. Ну правда, она красивее. У нее нет ребенка непонятно от кого. Вряд ли она обидела его чем-то. Да и, скорее всего, у нее вообще нет проблем, кроме как затащить его в постель.
Я же в честь его дня рождения не стала выпендриваться с платьем, а надела последние Алисины джинсы, которые ещё налазили на меня и свободную блузку. Сейчас распознать во мне беременную сможет разве что фанат сериалов. И то, я так и не поняла, где я прокололась, кроме живота в зеркале?
Вероника первая заходит в кабинет к Мише. Он поджимает губы, улыбаясь.
Первый раз в качестве руководителя принимает сейчас поздравления. Неосознанно поправляет пиджак и поднимается. Я стою за спинами других, чтобы не привлекать к себе внимание и наблюдаю за ним.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А ведь я могла сегодня утром собирать его на работу. Гладить рубашку и подбирать цвет галстука. Я редко что-то делала сама, но для него хотела бы это делать. Как можно было думать, что я смогу его просто взять и вычеркнуть из памяти? Выйти замуж за другого после того, что было между нами? Одна мысль, что пришлось бы ложиться в постель с кем-то ещё — и тело бросает в дрожь.
Он не ищет меня взглядом, когда слушает поздравление. Миша сразу показал, что своих слов назад не заберёт. Ничего вернуть будет нельзя.
Стоит скорее найти новую работу в интернете и оставить его. И не мучить себя.
Я пропускаю все слова, что ему желают, потому что знаю, что это все дежурно и заготовлено. Чтобы пожелать чего-то на самом деле искреннего, надо знать человека. Его достоинства и недостатки. Его мечты и желания.
Мише вручают подарок. Я не разбираюсь, но это что-то полезное для графического дизайна с их слов. Миша искренне радуется, рассматривая. В уголках глаз неподдельные морщинки, а зелёные от природы глаза становятся ещё ярче.
— Это то, чего мне не хватало, — довольно улыбается он. — Кто придумал?
— Это Аня, — подсказывает кто-то, кивая на девушку, которая выбрала модель.
Мне и не нужны эти лавры. Главное, что я лучше их чувствую этого человека и знаю, что ему понравится, а что заденет. Как, например, мой подарок, который я решила подарить одна и позже. Хочу, чтобы знал. Я помню каждое слово, но все равно буду делать так, как чувствую, а не так, как он приказывает.
Миша пожимает всем руки, благодаря. Я же остаюсь позади всех, чтобы не привлекать к себе внимание.
— Давайте присаживайтесь. Девчата, помогите Веронике порезать торты. И расставить посуду.
Я иду за всеми "тремя" девушками и помогаю вскрывать коробки. Торт с виду красивый, и у меня уже скапливается слюна, как хочется его попробовать.
Спустя пять минут я занимаю место с краю и, чокнувшись кружками с чаем, подношу ко рту ложку с кусочком торта.
Вдыхаю аромат торта и понимаю, что внутри сводит и скручивает желудок от запаха банана. Возвращаю ложку на тарелку и делаю глоток чая. Глубоко дышу, чтобы успокоить внутренности. А нос уже улавливает аналогичные ароматы, вызывая очередной спазм, который я снова пытаюсь подавить.
Только не сейчас… Я резко поднимаюсь и встаю.
— Простите, — конечно привлекаю внимание всех, в том числе и Миши. Но не сейчас. Задерживаю дыхание и иду к выходу. Как только закрываю дверь за собой и оказываюсь в коридоре, закрываю рот рукой и бегу в туалет.
Ну почему именно сегодня появился токсикоз. Только бы никто не догадался. Забегаю в туалет и в первую свободную кабинку. Успеваю захлопнуть дверь и стянуть волосы рукой, как весь мой непереваренный завтрак покидает желудок. Пищевод ждёт, а во рту, как в мусорке. В кармане жужжит рабочий телефон.
Миша.
Я бы не обиделась, если бы сейчас он забыл обо мне. Сбрасываю вызов и отрываю салфетку, вытирая рот. Спускаю воду и, выдохнув, выхожу.
Миша тут же повторно перезванивает.
— Алло.
— Валерия, что-то случилось, вы где?
Раз так официально, значит он там со всеми.
— Все в порядке. Я просто вспомнила, что у меня там тестовая реклама крутится и надо срочно посмотреть результаты. Все нормально, Михаил. Я все равно торты не ем. Диета.
Отговорка, которой он поверит.
— Посидите хотя бы просто с нами.
— Миш, не надо. Я знаю, что я последний человек, которого ты хотел бы видеть на своем дне рождении, поэтому не хочу портить тебе праздник. Если не против, я зайду к тебе после обеда и поздравлю лично.
— Это не обязательно.
Слышу недовольный голос, но меня это мало волнует. Я все равно решила, что так сделаю. Поэтому сбрасываю вызов первой. Умываю лицо и поднимаюсь в своей кабинет. Сразу запускаю рекламу, чтобы все выглядело достоверным. И облокачиваюсь на стол, пряча лицо в ладонях. От воспоминаний о том торте, снова начинает мутить.